Увядшие цветы способны снова расцвести, но молодость человека — никогда.

Шэнь Шилю не оглядывался. Он взял один боб и поднял его к солнечному свету.

У Шилю были невероятно красивые руки — изящные и белые. Его руки словно принадлежали юноше из благородной семьи. Они больше подходили для того, чтобы двигать фигуры сянци [2] или перелистывать страницы старых книг. Но уж точно не держать эту черную солёную фасоль.

С тоном человека, претерпевшего множество взлетов и падений, Шилю сказал:

— Когда ты вырастешь, поймешь, насколько велика ценность молодости. Но она в мгновение ока пролетит перед тобой и исчезнет как этот маленький боб, и никогда больше не вернется. Только тогда ты поймешь, сколько потратил времени впустую.

Чан Гэн промолчал. Он действительно не мог понять, как человек, подобный Шилю, вообще мог заикнуться о такой вещи как «потерянное время».

Толпа возле городских ворот разразилась волной аплодисментов. Даже полуслепец мог увидеть приближение гигантского змея. Множество «пылающих плавников» плавно опускались и поднимались. Прямо из-под них вырывались клубы белого пара, который напоминал падающую прямо с неба вату. Из огромных клубов дыма начал медленно появляться гигантский корабль, корма которого была увенчана восемью величественными головами драконов. Прорезавшие облака с невиданной мощью грозные драконы выглядели будто живыми.

Сначала Шэнь Шилю выразил восторг, но затем склонил голову, и красная точка цвета киновари на мочке его уха, казалось, вспыхнула красным. Он нахмурился и прошептал:

— Как же так?.. Почему корабль в этом году такой легкий?..

Но его слова мгновенно потерялись в грохоте гигантского змея. Стоявший рядом с ним Чан Гэн даже не услышал своего ифу. Шум заполнил рынок, перекрывая даже оживленные возгласы толпы. Детишки сильнее прижимали к себе маленькие бамбуковые корзинки, протискиваясь через толпу и стараясь найти самое лучшее для обозрения место.

Группа офицеров и солдат выстроились в два ряда, отгораживая толпу. Они остановились на расстоянии три чжан [3] от высоких горнов тунхоу [4], ожидая команды.

Командир сделал глубокий вдох и, повысив голос, заговорил в один конец горна. Исходящий с другого конца горна звук усиливался в десятки раз, отражаясь от стен бесконечным эхом:

— Гигантский змей вернулся! Открыть проход!

Услышав команду, два ряда офицеров и солдат немедля схватили огромные деревянные колесные рукояти и в один голос закричали, принимая команду. Они были одеты в одни штаны, демонстрируя народу свои великолепные мускулы, вкладывали в каждый оборот колеса все силы. Деревянное колесо начало медленно вращаться. Каменная дорога начала медленно раздвигаться, точно сама земля раскололась на две части, открывая подземную темную реку, протекающую через весь город Янхуэй.

Командир громко отдал новый приказ через горн. Его командный тон можно было услышать во всем городе. Гигантский змей ответил ему невероятно мощным ревом. «Пылающие плавники» огромного корабля одновременно взметнулись вверх и начали плавно опускаться — гигантский змей был готов опуститься на воду.

Первые порции еды посыпались сверху. Дети, точно обезумевшие, рванули вперед в надежде первыми схватить лакомый кусочек. К сожалению, в этом году «рацион» оказался слишком мал. Гигантский змей быстро опустился в самом центре реки и замер на поверхности воды.

Блестящий холодный металл огромного корпуса корабля поражал в самое сердце своей ужасающей и пугающей красотой. Сигнальный вой корабля был одновременно ужасен и трагичен. Этот гул разносился по всему городу Яньхуэй, будто падшие души тысячелетних солдат проснулись и спели в унисон.

Гигантский змей начал движение, разрезая острым килем водную гладь, постепенно входя в город по темной реке. Солдат на борту отдал длинный сигнал. Командир приказал:

— Погасить огни!

Два «пылающих плавника» корабля были немедленно потушены, и в воздухе повис горелый запах, похожий на запах взорвавшихся петард. Гигантский змей продолжал медленно двигаться вперед по течению реки. На корпусе корабля можно было видеть узоры из драконов, летящих через облака, сквозь время и эпохи, и несущих за собой пугающую демоническую ауру.

Чан Гэн внимательно следил за движением гигантского змея. Несмотря на то, что он упрямо отказывался от походов на рынок, сейчас он не мог отвести взгляд, ошеломленный внушительными размерами корабля.

Если Северный Патруль обладал такой силой, на что были способны три основных батальона Черного Железного Лагеря?

Мальчишке, запертому в этом тихом городишке на отшибе, было тяжело представить подобные масштабы, как бы он ни старался.

С приближением гигантского змея Чан Гэн почувствовал на лице жар от уже потухших «пылающих плавников». Юноша сознательно отошел в сторону.

— Здесь слишком много людей. Давай немного отойдем... — он протянул руку, чтобы схватить человека рядом с собой, но его пальцы сжались в воздухе.

Чан Гэн обернулся и обнаружил, что его ифу пропал.

Примечания:

«Великое учение» — введение в конфуцианство. Это часть свода канонических текстов Сы Шу, «Четверокнижие», избранный в XII веке Чжу Си. Четверокнижие, вместе с утверждёнными как ортодоксия комментариями Чжу Си, примерно в 1315 году вошло в список произведений, изучаемых для сдачи государственных экзаменов, примерно в 1315 году. Как таковое, оно считалось основой классического образования вплоть до XX века, когда отмена экзаменационной системы положила конец господству конфуцианской идеологии.

2. Сянци (кит. 象棋, пиньинь xiàngqí) — китайская настольная игра, подобная западным шахматам, индийской чатуранге, японским сёги.

3. 丈 - zhàng - сущ. /счётное слово -чжан (китайская сажень, равна 3,33 метра)

4. 铜 - tóng - медь, медный

吼 - hǒu гл. рычать, реветь, гудеть

Тунхоу — большой медный горн, расположенный на стене города. С внешней стороны кольцо горна напоминало резной цветок, покрытый тонким слоем позеленевшей ржавчины.

Глава 5 «Сю Нян»

***

Но стоило только подумать о том, что в тот момент, когда Чан Гэн потерял Шилю, когда он сходил с ума от волнения, этот человек совершенно спокойно выбирал цвет помады. Вспышка ярости болезненным комком застряла в горле, и мальчик едва не начал дышать гневным пламенем. И он не мог подавить это чувство, как бы ни старался.

***

Ноги стали ватными. Чан Гэн изо всех сил старался устоять на земле и не упасть прямо в толпу. Голова кружилась. Он с трудом пытался найти знакомый образ в толпе.

— Шилю! — кричал он.

Но ответа не было.

Следовавшая за гигантским змеем толпа начала стремительно расти. Со всех сторон раздавалось множество голосов. Кто-то кричал: «Сюда!», а кто-то злобно рычал «Прекратите толкаться!»

Несколько человек толкнули Чан Гэна, пытаясь протиснуться глубже в толпу и хоть как-то пройти дальше. Его раздражение становилось всё сильнее и сильнее. Вместе с этим росло и чувство беспокойства.

Чан Гэн начал кричать так громко, как только мог:

— ИФУ!!!

Толпа стремительно двигалась вдоль темной реки. Чан Гэну с трудом удавалось держаться на ногах от такого нескончаемого потока людей, но он все равно продолжал идти, постоянно оглядываясь взад-вперед. От волнения на его лице выступили капли пота. Изумление и восторг, которые он испытывал пару минут назад, мгновенно испарились.

Этот ифу только что отобрал у тебя годы жизни!

Чан Гэн сердито подумал про себя: «Этот Шэнь Шилю действительно настоящий идиот! Вот ему делать больше нечего, как в такую жару тащиться сюда, когда тут собираются толпы людей!»

В этот момент кто-то громко закричал: