Чан Гэн предчувствовал, что даже если удастся потушить пламя, охватившее другие регионы, то угроза в Восточном море станет еще одним сокрушительным ударом по Великой Лян.

Трагическая весть от вернувшегося Черного Орла только подтвердила его наихудшие опасения. Чан Гэн сделал глубокий вдох и выпустил последнюю деревянную птицу. Затем повернулся к Хо Даню, у которого на губах запеклась кровь:

— Приготовьте лошадь, мне нужно во дворец.

Когда Чан Гэн добрался до дворцовых ворот, то встретил там Ляо Жаня. У монаха был потрепанный вид, но лицо его оставалось спокойным и безмятежным, словно вне зависимости от того, каким бы важным ни был вопрос, все мирские заботы, точно дымка от сгорающей палочки от благовоний, рассеивались с упоминанием Будды.

Ляо Жань поприветствовал его:

«О, Амитабха, Ваше Высочество четвёртый...»

Чан Гэн с равнодушным видом перебил его:

— Мастеру не стоит тратить слова попусту. Я иду во дворец просить Императора о сохранении жизни, а не собираюсь заставить его отречься от престола.

Выражение лица монаха слегка переменилось, он продолжил на языке жестов:

«Ничтожный монах верит, что Его Высочество поступит достойно».

— Во мне нет ни капли достоинства, — неожиданно четвертый принц отбросил маску вежливого и воспитанного господина и заговорил более откровенно: — Если использовать хребет Циньлин [10], чтобы разделить фронт на северный и южный, то мы потеряем юго-восток и юго-запад. Даже убей я Ли Фэна на месте, это нисколько не остановит творящийся сейчас хаос, не говоря уже о том, что некому будет унаследовать трон. Старшему сыну императора всего девять лет, а императрица — бесполезная, терзаемая недугом женщина, которая лишь формально обладает этим титулом, Цзыси имеет недостаточно прав на престол, а я... — Он холодно усмехнулся: — Я сын коварной маньской женщины с севера.

Ляо Жань посмотрел на него с беспокойством.

— Мастер может не переживать, я понимаю, что в моей крови течет яд. Если бы я поступал, как велит мне сердце, то давно навлек беды на страну и ее жителей. Но пока я ничего подобного не сделал, верно?

Выражение лица Чан Гэна снова переменилось:

— Но сейчас, когда в страну вторглись внешние враги, не время обсуждать это. Вероятно, иностранцы долго планировали нападение. Картина еще не сложилась до конца, но они слишком быстро отреагировали на конфликт в столице. Я подозреваю, что во дворце... возможно, даже в окружении Ли Фэна, притаился шпион. У Линь Юань есть свои люди во дворце?

Ляо Жань посмотрел на него крайне серьезно и ответил:

«Ваше Высочество думает, что...»

Чан Гэн сказал:

— Происшествие в столице связано со нерешенным делом двадцатилетней давности, поэтому северные варвары определенно приложили к этому руку. Среди людей, с которыми сестры-варварки общались в то время во дворце, шпионом может быть кто угодно. Северные колдуны достигли совершенства в искусстве ядов, у них припасено множество хитрых трюков, поэтому не стоит недооценивать даже самые незначительные зацепки.

При словах «сестры-варварки» его голос не дрогнул, будто его ничего не связывало с женщинами, о которых шла речь.

— Я должен был почуять подвох, — прошептал Чан Гэн. — Ли Фэн тогда чересчур опрометчиво освободил Цзялая Инхо, отпустив тигра обратно в горы [11]. Как и ожидалось, тайная подоплека всего произошедшего явно была непростой, но, к несчастью...

Как жаль, что тогда он был слишком юн: сердце его было размером с кулак и могло вместить лишь все те горести и невзгоды, что юноша пережил все в родных краях.

— Родись я на десять лет раньше... — внезапно сказал Чан Гэн.

У Ляо Жаня задергался глаз.

Подчеркивая каждое слово, Чан Гэн продолжил:

— ...И мир совершенно точно был бы иным.

И он бы ни за что не бросил Гу Юня.

— Как уже отмечал Цзыси, наши драконы на десять лет отстают от других военных подразделений. Боюсь, что воды Восточного моря неспокойны. Генерал Чжао неплох в обороне, но может быть не готов к настоящей войне, — сказал Чан Гэн. — Я уже написал письмо учителю. В Цзяннани у Линь Юань сильная база, поэтому я прошу Мастера оказать им поддержку и приношу извинения, что вынужден вас оставить... Пошла!

Ляо Жань нахмурил брови, глядя ему вслед. Невесть отчего произнесенное Чан Гэном «Цзыси» до смерти его напугало.

С другой стороны, когда огонь уже подпалил брови [12], поздно обсуждать подобающие обращения. Монах, закутанный в одеяния из грубой ткани, пошел прочь, и вскоре его силуэт исчез в лучах утреннего солнца.

Едва Чан Гэн ступил во дворец одной ногой, как оказалось, что плохие новости уже всем известны. Чрезвычайный доклад о ситуации на передовой линии фронта и состоянии армии застал Императора и всех чиновников, гражданских и военных, врасплох...

Черный Железный Лагерь отступил к крепости Цзяюй.

За одну ночь были потеряны семь укрепленных городов у северной границы... Еще до того, как прибыло подкрепление от Цай Биня.

Разбойники на южной границе, похоже, успели сговориться со сбродом из Южного моря и в тайне подорвали склады с топливом на юго-западе...

— Докладываю...

Все присутствующие в тронном зале резко побледнели, глядя на гонца, стоявшего в дверном проеме. Ли Фэн не успел даже принять от Чан Гэна полагающиеся поклоны.

— Ваше Величество, за восемь сотен ли отсюда стотысячный флот Запада пересек Восточное море, миновал острова Дунъин и вторгся...

Ли Фэн вытаращил глаза:

— А как же Чжао Юфан?

Гонец рухнул на землю, опустил голову к полу и, задыхаясь от слез, ответил:

— ... Генерал Чжао отдал жизнь ради Великой Лян.

Примечания:

1. Верховный понтифик - Папа Римский

2. Цин цзюнь цэ - 清君侧 - в древнем Китае это означало - противостоять сановникам-мятежникам на службе у Императора.

В истории Древнего Китая многие поддерживают монарха и выступают против сановников и министров, но часто случалось и так, что предатели используют сановников для узурпации трона.

3. Тянь-лао - 天牢 - tiānláo - тюрьма, в которой содержатся тяжелые заключенные или заключенные, приговоренные к смертной казни.

В древности тюрьму так называли потому, что в ней нет счета дням, всегда темно и мрачно.

4. 初出茅庐 - chūchū máolú - впервые вышел из тростниковой хижины (обр.) только что вступивший на жизненный путь; неопытный, новичок, делающий первые шаги; неоперившийся, зеленый

5. Хуцзя - 胡笳 - hújiā - стар. тростниковая флейта (дудка, у населения Севера)

6. 烟尘 - yānchén - дым и пыль (обр. в. знач. тревога в связи с вторжением кочевников или мятежников)

7. 真如 - zhēnrú - будд. истинное и неизменное; истинная (абсолютная) сущность; истинно сущее (санскр. bhūta-tathātā)

8. 嘉峪关 - jiāyùguān - крепость Цзяюй - застава Цзяюйгуань (участок Великой китайской стены, находится на территории провинции Ганьсу. Это самая важная западная застава Великой китайской стены)

9. 亡羊补牢 - wáng yáng bǔ láo - чинить хлев, когда овцы пропали (обр. в знач.: а) запоздалое благоразумие; б) извлекать уроки из прежних ошибок; лучше поздно, чем никогда)

10. 秦岭 - qínlǐng - Циньлин (горный хребет в северо-западной части Китае)

11. 放虎归山 - fànghǔ guīshān - отпускать тигра в горы (обр. в знач.: отпустить злодея на свободу)

12. 火烧眉毛 - huǒshāo méimáo - как огонь палит брови (обр. в знач.: неотложный, не терпящий промедления; настоятельный, крайне срочный; экстренный)

Глава 58 «Занесенный клинок»

____

— Объявляем высочайшую волю... Пригласите сюда императорского дядю.

____

Ли Фэна пробрала дрожь, и на глазах у Чан Гэна правитель рухнул на трон с пустым выражением лица. На мгновение мрачное удовлетворение затуманило обычно рациональный разум молодого человека. В погруженном в тишину тронном зале Чан Гэну, который привык держать чувства в узде, пришлось ущипнуть себя за ладонь, чтобы прогнать кровожадное удовлетворение. Ведь он прекрасно понимал, что в нем сейчас заговорила Кость Нечистоты, и это не его истинные намерения.