Гу Юнь мгновенно среагировал:

— Эй, ты, слушай внимательно. Думаешь я с тобой шутки шучу? Я оговорился. Повторю ещё раз. Пацан, деньги гони.

Чан Гэн закапризничал и кокетливо прошептал ему на ухо:

— Денег нет. Мой благоверный всё спустил на вино и женщин. Я лучше отплачу тебе своим телом.

Спустя несколько месяцев в Лянцзяне Чан Гэн перенял местный акцент. Вот только непонятно, кто его научил говорить столь нежным голосом. Услышав «мой благоверный», Гу Юнь онемел. На этого «голубка» невозможно было найти управы, оставалось позволить творить ему все, что вздумается.

К сожалению, они могли провести в объятиях друг друга всего одну ночь. Пролетела она очень быстро. На следующий же день они собрали вещи и разъехались в разные стороны — один на юг, а другой на север. Как будто один сдал пост, а другой — принял.

Четвёртый принц Ли Минь официально вернулся ко двору и вновь встал во главе Военного совета.

Фан Цинь тем временем подготовил несколько объёмных докладов. Если Янь-вану не удастся разобраться с ассигнациями Фэнхо, его обвинят в том, что он погубил страну и народ. В своё время Фан Цинь был настолько недальновиден, что поддержал идею с ассигнациями Фэнхо, что и породило нынешние беды. Возможно, ему удастся упразднить проведенные принцем реформы и восстановить прежний порядок при дворе.

Если же после прибытия Янь-вана влиятельные купцы, отказавшиеся сотрудничать с министерством финансов, помогут решить проблему с ассигнациями Фэнхо, всегда можно найти к чему ещё придраться. Разве принц всегда не выставлял себя честным и независимым чиновником, избегавшим примыкать к другим партиям? Фан Цинь догадывался, что у Ду Ваньцюаня и других купцов явно есть свой интерес, но пока ему не удалось вывести принца на чистую воду. Чтобы в нужный момент заявить: «Будучи циньваном Великой Лян, Ваше Высочество позволили средствам из казны утечь в руки алчных купцов, которые часто выходили в море и завели связи среди иностранцев. Что вы замышляете?»

Фан Цинь тщательно подготовился и планировал не дать Янь-вану спокойно ступить и шагу. Когда во время большой императорской аудиенции принц прошёл мимо него и они обменялись вежливыми поклонами, Фан Цинь понял, что и принц явно не оставит его в покое.

От автора:

До конца романа осталось совсем немного

От нас: в нашей группе ВКонтакте вы можете найти маленький приятный бонус к главе (18+): активная ссылка в комментариях к данному абзацу

Примечания:

Отсылка к роману "Записки о мытье цветов и очистке мечей" Гу Луна (7 июня 1938 - 21 сентября 1985 гг.) известного тайванского писателя в жанре "уся".

Отсылка к истории Пань Ана (литератор времен Западная Цзинь (247-300 гг.), олицетворению мужской красоты. В детстве он часто гулял за пределами Лояна. Женщины, которые встретились с ним, бросали ему фрукты, поэтому, когда он возвращался домой, его телега ломилась от фруктов.

Речь идет о 79 главе.

磨刀不误砍柴工 - mó dāo bù wù kǎn chái gōng - букв. заточка лезвия не задержит рубку; обр. тщательная подготовка не задержит работу

Глава 117 «Одно за другим»

____

Не дайте Аньдинхоу вернуться в столицу.

____

За время отсутствия Янь-вана отношения между знатными семьями и новыми чиновниками при дворе еще сильнее накалились. И те, и другие вроде держали себя в руках и старались сохранять достоинство, но все равно пытались всячески усилить свое влияние. Временами пропасть между знатью и обычными людьми была столь велика, как между варварами из восемнадцати племен и жителями Великой Лян.

Благородные фамилии передавались из поколения в поколение. В большинстве случаев их обладатели владели крупными земельными наделами. Поскольку цены на продовольствие со времен императора Юаньхэ неуклонно падали, знатные семьи в погоне за прибылью стали активнее вовлекаться в торговлю. Если раньше, во времена правления императора У-ди, торговали тайком, то сейчас этим никого было не удивить. С одной стороны, это постепенно повысило статус купцов, которых раньше считали вторым сортом, а с другой — отрицательно сказалось на частной торговле.

Согласно законам, принятым еще во времена императора Тай-цзу, прославленным героям, членам императорской семьи и представителям знатных семейств не дозволялось в погоне за выгодой конкурировать с простым народом. Поскольку они обладали «особым статусом», это могло привести к нечестной игре. Но даже если они никого не обманывали, всегда находились подлецы, злоупотребляющие своим положением.

Взаимная неприязнь между старейшими знатными родами и недавно возвысившимися чиновниками длились не одно поколение.

Настал день, когда купцам неожиданно улыбнулась удача. Вне зависимости от того, сможет ли восточный ветер подавить западный [1], старинные знатные семейства всеми силами будут противиться переменам. Новые претензии знати наложились на застарелую ненависть. Когда над страной нависла опасность, они еще как-то могли, стиснув зубы, работать сообща. Но теперь варвары смиренно склонились перед Великой Лян, а мир в Цзяннани снова развязал знати руки. Раз стране пока ничего не угрожало, конфликт вспыхнул с новой силой.

Четвертый принц не успел даже попытаться разобраться с разногласиями придворных, как на утренней аудиенции произошел громкий скандал.

Упразднить ассигнации Фэнхо было непросто. Некоторые придворные посчитали, что новые чиновники сильно злоупотребяют властью. Дошло до того, что несогласные стали резко критиковать работу Управления Великим каналом. После чего тема сменилась с императорской власти и законов о торговле на гражданские права и устои, введённые далекими предками. Наконец придворные принялись спорить о войне и снабжении армии. Сторонники Фан Циня не собирались сдаваться и вцепились в сторонников Янь-вана. Причиной всех бед, по их мнению, были огромные военные расходы и дефицит государственной казны. Иначе принцу не удалось бы, прикрываясь нехваткой денег в казне, ввести свои ассигнации и тем самым перевернуть все с ног на голову.

Один из знатных господ был настроен довольно воинственно:

— Ваше Величество, раз восемнадцать племён признали поражение, у Великой Лян больше не будет проблем с цзылюцзинем. Страна постепенно восстанавливается. Безумие сейчас ввязываться в новую войну, которая продлится ещё от трёх до пяти лет. Ваш подданный полагает, что во время мирных переговоров намерения послов Запада были искренними. Они вывели войска с берегов Янцзы и вернули нам захваченные территории. В Восточном море у них осталось всего несколько портов. Везде сейчас царит мир и спокойствие, и в будущем мы могли бы заключить с иностранцами торговое соглашение, чтобы использовать морские пути. К чему воевать? Не знаю, почему маршал Гу до сих пор этого не понял. Неразумно с его стороны добавлять дополнительные условия для заключения мира.

Разумеется, чиновника из партии Янь-вана возмутили его слова:

— С какой стати мы должны уступать плодородные земли на побережье Восточного моря западным обезьянам? Мы, что, сами построить там порты не способны? Неужели у нас своих торговых судов нет? Вы уже пообещали иностранцам земли, что завоевывали наши предки? Да во всем императорском дворе не найдется столь щедрого господина, как вы!

Фан Цинь решил вмешаться, легко уведя тему с измены родине и сговора с врагом:

— Корабли Запада проделали огромный путь, чтобы приплыть сюда, и свои припасы везут издалека, аж за тысячи ли. Их армия — не более чем изможденные солдаты, заброшенные далеко от дома. Ваш подданный не считает Запад грозным противником. Можно притвориться, что мы готовы вести переговоры. Пройдет восемь-десять лет, и они будут не в состоянии с нами воевать. Маршал Гу столько лет самоотверженно служил Великой Лян. Несмотря на то, что его неоднократно ранили, ему никогда не удавалось полноценно отдохнуть и восстановить силы. Поэтому ради сотен тысяч солдат, что проливали кровь на передовой, ваш покорный слуга предлагает прекратить боевые действия и взять передышку... Можем обсудить это подробнее чуть позже. Вашему подданному неизвестно, есть ли у Его Высочества... какие-то планы насчет ассигнаций Фэнхо?