Двадцать третьего числа первого месяца он отослал Шэнь И из столицы на юго-запад, чтобы тот вступил в должность командующего.

Двадцать пятого числа первого месяца Император решил посетить Императорский сад Юйхуаюань [15], и карета сломалась на полпути к месту назначения.

Сопровождавший его слуга совершенно случайно напомнил Его Величеству, как когда-то мастер Фэнхань лично опустился на колени, чтобы проверить работающий на пару механизм кареты для Его Величества. Это немного смягчило гнев Императора.

Наведя справки, он узнал, что старик один как перст [16]. Кроме нескольких студентов из института Ли Шу никто не навещал его в тюрьме. У мастера Фэнханя даже не было слуги, который приносил бы ему пищу.

Император пребывал в отличном расположении духа, поэтому, еще раз изучив письмо от старика, пожалел его. И приказал простить и отпустить его, в качестве наказания лишь урезав вполовину жалование Фэнханя на ближайшие полгода.

Разобравшись с этими проблемами, Гу Юнь понял, что не может больше ни дня оставаться в столице и немедленно подал докладную записку о возвращении в Лоулань.

Пора было ехать. У Императора не нашлось возражений, так что прошение Гу Юня было удовлетворено в тот же день.

За день до отъезда, уже поздней ночью, он выпил лекарство и сразу лег в постель. До этого Чан Гэн провел ему сеанс иглоукалывания и, хотя полностью не избавил от головной боли, но немного облегчил ее.

Пока Гу Юнь ворочался, пытаясь заснуть, прибыл гонец от Императора и передал приказ немедленно явиться во дворец.

Тогда нельзя было точно сказать, не послужили ли тому причиной побочные эффекты лекарства, но у Гу Юня задергался глаз.

Примечания:

1.虎穴 — hǔxué — логово тигра (также обр. в знач.: опасное место)

2. Полынь отгоняет злых духов, оберегает людей от сглаза, порчи, несчастий. В Китае с этой целью растение подвешивают над дверью горящая или брошенная в котел полынь защитит дом от бурь и молний защитит находящихся в доме детей.

3. 高僧 — gāosēng буддийский наставник (бонза) высшего ранга — возвышенный монах.

4. 白衣 — báiyī — будд. люди в белых одеждах (о брахманах)

5. Под деревом Бодхи (菩提树 — pútíshù — будд. дерево бодхи, древо познания истины) по легенде Будда достиг просветления

6. 色即是空 — строчка из буддисткой сутры Сердца (прочитать о ней можно тут: ), которую каждый день произносят в буддистских храмах во время медитации. Полное название: Праджняпарамита хридая сутра, «Сутра сердца совершенной мудрости» или просто «Сутра сердца». Это один из самых известных первоисточников буддизма Махаяны. Сутра повествует о «Пустоте».

7. Белый дракон в обличье рыбы — 白龙鱼服 — bólóngyúfú — белый дракон в обличье рыбы (обр. в знач.: а) назвавшись груздем, полезай в кузов; по притче о белом драконе, принявшем обличье рыбы; рыбак стрелял в него, на что дракон пожаловался верховному владыке; последний оправдал рыбака)

8. В одном сознании — три тысячи миров. Таких миров традиция насчитывает десять. Прежде всего, это шесть миров сансарических существ: миры адов, голодных духов, животных, людей, титанов — асуров и божеств. К этим мирам сансары добавляются ещё четыре мира «благородных личностей» (арья пудгала): мир шраваков, пратьекабудд, бодхисаттв и мир Будды.

Каждый из этих миров присутствует в любом другом мире, миры как бы проникают друг в друга, мир адов присутствует в мире Будды (а значит природе Будды присуще не только добро, но и зло), но также и мир Будды присутствует в адах; умножение десяти на десять дает сто миров.

9. 风浪 – fēnglàng — 1) ветер и волны (на море) : шторм, буря 2) перен. житейские бури, невзгоды, потрясения; опасный момент)

10. У некоторых людей талант заваривать чай в холодной воде. 哪壶不开提哪壶 — nǎ hú bù kāi tí nǎ hú — буквально "брать тот чайник, который не кипит" (по притче о владельце чайной, который отвадил неплатившего посетителя, заваривая ему чай холодной водой); обр. задевать за живое, допустить бестактность, затронуть запретную тему; ср. наступить на больную мозоль, в доме повешенного говорить о веревке, сыпать соль на рану

11. 屠龙 — túlóng — искусство резать драконов (обр. в знач.: а) бесполезное мастерство; б) высокое, но неприменимое мастерство)

12. 远水解不了近渴 — yuǎn shuǐ jiě bù liǎo jìn kě — "вода вдалеке жажду не утолит": отдаленные планы не решают насущную проблему

13. 国泰民安 — guó tài mín ān — государство спокойно и народ наслаждается миром (обр. в. знач.: всеобщее благоденствие)

14. 平步青云 — píngbùqīngyún — лёгкими шагами подняться к синим облакам; обр. быстро вырасти в должности, подняться по социальной лестнице

15. 御花园 — yùhuāyuán — Императорский сад Юйхуаюань — Запретный город, Пекин

16. 孤苦伶仃 — gūkǔ língdīng — обр. сирый; один как перст; горемычный; круглый сирота, лишённый заботы и поддержки; ни роду ни племени

Глава 49 «Ссора»

____

Наблюдавший за ним Гу Юнь помрачнел и подумал: «Так больше не может продолжаться. Мне во что бы то ни стало надо переговорить с Чан Гэном после того, как вернусь из дворца.

____

Гу Юнь наспех набросил одежду и уже на выходе из спальни с удивлением заметил Чан Гэна, расположившегося во внутренних покоях. Тому тоже не спалось. Накинув на плечи верхнюю одежду и положив на колени книжку, он читал при свете маленькой, размером с крупную горошину, паровой лампы.

Комната по соседству с покоями господина обычно служила спальней для слуг. Поскольку Гу Юнь привык вести довольно простой образ жизни, там никто не ночевал. Только старый слуга время от времени заглядывал сюда среди ночи, чтобы подбросить угля в печку.

— Чан Гэн? — удивился Гу Юнь. — Что ты здесь делаешь? Я принял тебя за дядю Вана...

Чан Гэн ответил ему:

— Ждал, пока ты заснешь.

— Твое имя написано на яшмовой таблице. Ты — Цзюнь-ван, — нахмурился Гу Юнь. — Вашего покорного слугу обижает то, что вы находитесь в таком месте, разве так можно?

— Цзюнь-ван — всего лишь фальшивый титул. Я лучше буду слугой моего ифу, мне это куда приятнее, — едва слышно произнес Чан Гэн, пока ставил чайник обратно на раскаленную печку, налив Гу Юню травяного чаю: — Ифу направляется во дворец? Если он не желает надевать меховую накидку, то пусть хотя бы выпьет горячего, чтобы не замерзнуть.

Гу Юнь в растерянности промолчал.

Даже если бы ему взбрело в голову жениться, вряд ли он сумел бы найти супругу более заботливую, чем Чан Гэн. Стоило этой мысли появиться в голове, как он мысленно сам себе дал оплеуху: «Бесстыдник, совсем из ума выжил?»

Гу Юнь взял чашку горячего чая и залпом ее выпил. Когда он ставил ее на место, их пальцы случайно соприкоснулись. Чан Гэн резко отдернул руку, будто острой иголкой укололся, а затем как ни в чем не бывало повернулся и поставил чайник на место.

Наблюдавший за ним Гу Юнь помрачнел и подумал: «Так больше не может продолжаться. Мне во что бы то ни стало надо переговорить с Чан Гэном после того, как вернусь из дворца».

Оставшиеся снаружи дворцовые слуги поторопили его, поэтому Гу Юнь не мог больше ждать и поспешил последовать за ними.

Стояла холодная ночь первого месяца года. Ледяной ветер колол так, будто голова Гу Юня была игольницей.

Когда они шли вдоль дворцовой стены, евнух во главе процессии не смел головы поднять. В трех шагах от них располагался один из пяти сторожевых постов с боевыми арбалетами с изображением цилиня [1]. Глядя на звериные головы с кровожадными ликами, их клыки, выпускающие белый пар, и на то, как медленно с характерным металлическим звуком вращались шестерни в их шеях и повергали всех в еще больший трепет перед красными стенами дворца, ни одна живая душа не рискнула бы подойти ближе.

Дворцовый фонарь [2], окруженный облаком густого пара, колыхался на ветру, но в нем не было ничего божественного. Он отбрасывал печальные тусклые тени, нагнетая таинственную атмосферу.