— В письме ты упоминал, что у тебя есть одно маленькое эгоистичное желание, о котором лучше рассказать лично, чем доверять его бумаге. Что за желание?

Гу Юнь рассмеялся.

— Так что это было? — продолжил настаивать Чан Гэн.

Гу Юнь прижал губы к его уху и прошептал:

— Отдать тебе... всю мою жизнь без остатка.

У Чан Гэна резко перехватило дыхание, он не сразу пришел в себя.

— Как ты и говорил, слова главнокомандующего имеют большой вес... — Гу Юнь продолжил: — А сам он не знает поражений.

Так на четвертый день третьего месяца, на десятый год правления Лунаня, после пробы сил и решающей схватки, когда в последний момент дунъинцы переметнулись на другую сторону, флот Запада, годами правивший в Восточном море, потерпел окончательное поражение.

После того, как Гу Юнь выполнил порученную ему задачу, новый император «вынудил» его вернуться в столицу, чтобы восстанавливать силы.

Шестнадцать дней спустя состоялось официальное открытие железной дороги — жизненно важной артерии, связавшей север и юг страны. Теперь можно было быстро доставить на юг большое количество железной брони, двигателей и цзылюцзиня. Вскоре лянцзянский гарнизон превратился в военно-морской порт. Под руководством Шэнь И армия Великой Лян разгромила сухопутные силы Запада, оккупировавшие полстраны на юге.

Без мощной поддержки с родины и с моря, гарнизоны Запада больше напоминали опавшие листья на ветру. Линия фронта дрогнула на протяжении тысячи ли. Война на суше продлилась всего два месяца. К началу пятого месяца союзные силы Запада капитулировали. Великой Лян удалось захватить в бою множество пленных, в том числе и верховного понтифика.

Чтобы сохранить лицо, Святая Земля отправила послов на мирные переговоры. Всё завершилось соглашением на одном листе бумаги: о контрибуции и выкупе пленных.

К тому времени грозовые тучи, нависшие над южными землями Великой Лян, развеялись. Рано или поздно наступит день, когда Цзяннань снова наполнит сладкий запах цветущего османтуса.

Не зря говорят, что жизнь человека подобна свече на ветру. Верховный понтифик скончался по пути на родину. Никто не знал, умер ли он своей смертью или стал жертвой покушения, но это больше не имело значения.

Ли Минь, ранее носивший титул Янь-цинвана, официально взошел на трон и объявил о наступлении эпохи Тайши [1].

Одним из первых своих указов новый император объявил о том, что дети покойного государя останутся жить во дворце. Кроме того, он не намерен ни назначать нового наследного принца, ни вставать во главе армии.

Жетон Чёрного Тигра останется в руках Гу Юня, который будет заботиться об обороне столицы и может с его помощью в любое время мобилизовать войска по всей стране.

Три батальона бывшего Чёрного Железного Лагеря были расформированы, а их бойцов перевели в различные гарнизоны по всей стране, чтобы отважные закаленные в боях генералы могли передавать свои знания новому поколению и обеспечивать мир во всей Великой Лян.

Император Тайши руководил страной целых восемнадцать лет и все это время предпочитал именовать себя «регентом» и издал несколько указов, касающихся в том числе гражданских и военных чиновников. Ему удалось создать систему, где все были равны, а власть и обязанности отдельных чиновников — ограничены, чтобы каждый человек задумывался о своих поступках.

Эта грандиозная реформа помогла преодолеть тысячелетний застой и нависший над нацией густой туман.

Конец одной эпохи всегда является началом чего-то нового.

От автора:

Это конец основной истории. Спасибо за вашу поддержку.

От команды перевода: дорогие читатели, вот и подошёл конец истории! Экстры будут в печатном издании . Огромное всем спасибо за ваше терпение, за вашу любовь к творчеству Прист, за любовь к этому наисложнейшему произведению! За всей информацией касательно дорамы, печатного издания, работы над ним, прочей информацией и просто за общением и тёплой атмосферой, любимые читатели, пожалуйста, следите в нашей основной группе в ВК. Мы очень стараемся публиковать там всю важную информацию о проектах.

Любим вас и благодарим за всё!

Примечание:

1) Один из девизов правления императора У-ди (265 — 274 годы). В Древнем Китае это было время сотворения Земли и Неба, когда все сущее начало формироваться.

«杀破狼 / Sha Po Lang/ Убить Волка» zhilukjj_

Published: 2023

Source: https://www.wattpad.com

Экстра 1. Души вернулись домой

——————————

Во сне Чан Гэн вспомнил, что произошло много лет назад: вокруг него плыл резкий запах горящего масла, а также соленый запах крови и землистый запах сена. Ему приснилось, что он превратился в маленький комочек, свернувшись в калачиком в потертой корзине, натыкаясь на ступни неуравновешенного шага женщины.

У Ху Гуэр длинные темные волосы, как темное облако, но, к сожалению ее тело слишком худое, из-за чего ее голова казалась больше и выглядела, как человек, который был сложен из кучи костей. Она сама прошла через логово горных бандитов, напевая варварскую мелодию.

Внезапно она обернулась, и её взгляд упал на Чан Гэна. Чан Гэн инстинктивно сжался. Хотя он уже вырос и был неуязвим, эта хрупкая женщина всегда могла причинить ему боль, и он испытывал к ней глубокий страх.

Однако она просто молча смотрела на него некоторое время, не двигаясь. Ее лицо было запятнано кровью, губы были бледны, а выражение лица печальным. Вся ее душа свернулась клубочком в этих глазах, которые смотрели как пара рифов, скрывающих огромные морские волны.

Ху Гуэр тихо вздохнула, но она не была похожа на обезумевшую. Она протянула свою тонкую руку и коснулась головы Чан Гэна. Ее губы сменили мелодию – люди со всего мира, с севера на юг, не понимали языков друг друга; однако маленькие песенки, которые напевала мать, чтобы уложить ребенка спать, были похожи. Чан Гэн был немного удивлен. Он не знал, что в его памяти еще существовала эта сцена.

Она несла его, казалось бы, по длинной и бескрайней дороге смерти, а затем остановилась у подножия горы. За горой тихо горел огонь. Дым поднимался к небу, а обиженные души вернулись на землю. Вытерев пот со лба она села на обочину дороги, чтобы отдохнуть. Она вынула маленького Чан Гэна из корзины.

Чан Гэн подсознательно сопротивлялся. Ху Гуэр подняла его до уровня своих глаз, уставившись ему в лицо, не зная, на что он смотрит. Вдруг, на ее лице появилась неописуемая тоска и нежность. Она посадила маленького Чан Гэна себе на колени, нежно проводя пальцами по маленьким чертам лица. Затем она наклонилась, и легонько поцеловала его в лоб.

Ча Гэн не смел моргать, увидев, что ресницы незнакомки были густы, как крылья бабочки, а когда она слегка дрожала, казалось, что она в любой момент готова взлететь в небеса. Затем она неожиданно расплакалась и тихо произнесла: «Зачем ты здесь родился, дитя? Бог послал тебя страдать?»

Чан Гэн посмотрел на нее сквозь годы воспоминаний. И когда она сжала свои тонкие бескостные руки на его шее, его сердце вдруг успокоилось, и почему-то он больше не боялся этой женщины.

Когда она в слезах хотела задушить его, ее окровавленные руки были свирепы, но глаза нежны.

Но когда она обессилела от слез и пришла в себя, она опустила руку, вцепившуюся в шею Чан Гэна, пустив воздух в его издыхающее горло, но ее глаза снова стали холодными.

Каждый раз, когда она вытирала слезы, казалось, что часть ее души испарялась из своего тела, становясь все более и более безразличной, и все более и более примиряясь с маленьким Чан Гэном.

Чан Гэн следовал за ней, блуждая всю дорогу.

Пока в какой-то момент Ху Гуэр случайно не увидела ноги Чан Гэна. Вдруг испугавшись, она закрыла лицо обеими руками, отступила на несколько шагов и сжалась в клубок, упав перед беспомощным взглядом мальчика, горько плача. Во сне Чан Гэн посмотрел на свои ноги и обнаружил, что палец его ноги чудесным образом восстанавливается...