Гу Юнь был потрясен его признанием и не знал, что сказать в ответ. Он подошел поближе к своим братьям и тихо произнес:

— Мы опоздали.

— Этот Бай боролся за жизнь до сегодняшнего дня лишь в надежде собственными глазами увидеть, как войско Великой Лян вернет захваченными врагами земли, — продолжил Бай Чу.

Гу Юнь благоговейно сложил руки в торжественном поклоне.

— Я прослежу за тем, чтобы при дворе узнали о великих заслугах господина.

— Как смеет этот калека кичиться заслугами? Беру на себя смелость обратиться к вам с просьбой.

— Прошу, говорите.

— Моему младшему брату Чжэну уже шестнадцать лет, но он не успел овладеть всем тем, что положено знать юноше в его возрасте. К счастью, он с детства отличался крепким здоровьем. Хотя ему не удалось в совершенстве освоить все шесть искусств [10], которыми полагается овладеть благородному мужу, он неплохо стреляет и ездит верхом. Этому простолюдину известно, что Черный Железный Лагерь — национальное оружие и все его генералы — лучшие из лучших. Пусть скромных навыков моего младшего брата и недостаточно пока, чтобы влиться в ваши ряды, но он будет преданно служить великому маршалу. Этому простолюдину остается лишь молиться духам предков на небесах, чтобы в будущем Бай Чжэн вырос достойным мужем.

Взглянув на подростка, Гу Юнь заметил, что тот обладал крепким телосложением и вел себя почтительно — не перебивал их, а стоял в сторонке, утирая слезы, что бежали из покрасневших глаз.

— Господин, поднимитесь скорее, — тихо вздохнул Гу Юнь. — Это ведь сущая мелочь...

Бай Чу подтолкнул юношу немного вперед, вынуждая его упасть на колени перед Гу Юнем.

— Поклонись великому маршалу.

Бай Чжэн почтительно поклонился, как и ему и было сказано — так низко, что аж камни на земле задрожали. Смущенный Гу Юнь наклонился, собираясь помочь юноше подняться, когда с удивлением заметил, что плечи Бай Чжэня не перестают дрожать, словно не от волнения, а от... страха.

Сердце Гу Юня вдруг сжалось от тревоги...

Кто-то слил информацию о местонахождении союзных войск западных стран, в результате чего их атаковали и они понесли тяжелые потери. Почему же эта утечка совсем их не разгневала?

Захваченные на центральной равнине пленные должны были в первую очередь попасть под горячую руку. Почему западные страны ничего не заподозрили и не казнили их на месте? А если говорить об их лидере, то уже его-то точно должны были обвинить во всех грехах, неважно причастен он был или нет. Противник не отличался особой щепетильностью, когда дело касалось правосудия, и мог казнить без суда и следствия. Стоило возникнуть хоть малейшему подозрению, как они бы избавились от этого человека.

Во время обмена пленными достаточно было им предложить пожилых, больных, отощавших или покалеченных рабов. Зачем возвращать Бай Чу?

Гу Юнь сразу почуял подвох, но из-за того, что Бай Чу произнес столь прочувственную речь на фоне своих рыдающих и охваченных горем товарищей, сердце маршала дрогнуло, а следом накатило чувство вины, мешавшее рассуждать трезво!

Теперь же, учуяв неладное, Гу Юнь стремительно отошел назад. Следом раздался громкий рокот. Худощавое тело «Бай Чу» надулось, запавшее лицо округлилось, а его лицо, будто маска, сделанное из человеческой кожи, потрескались и упало.

— Маршал!

Солдат в тяжелой черной броне бросился вперед и, без всяких колебаний, обняв Гу Юня одной рукой, закрыл его своим телом и тремя слоями железной брони.

Раздался оглушительный грохот — «Бай Чу» взорвался и все вокруг смело мощной взрывной волной. Стоявший на коленях юноша погиб на месте — его разорвало на куски. В ушах у Гу Юня звенело, тело вдруг пронзило резкой болью: спиной его швырнуло о землю, и перед глазами потемнело.

Примечания:

1. Юньхэ - 运河 - yùnhé - великий канал.

Самый длинный в мире рукотворный водный путь.

Канал в Китае длиной 1930 км, проходит по восточной части страны в общем направлении с севера на юг между городами Пекин и Ханчжоу. Этот старейший и самый длинный в мире канал пересекает четыре провинции (Хэбэй, Шаньдун, Цзянсу и Чжэцзян) и две великие реки – Хуанхэ и Янцзы. Когда строительство этого искусственного водовода было завершено (на что ушло около 2000 лет), он стал важной транспортной артерией между севером и югом Китая.

2. jìnzhūzhě chì, jìnmòzhě hēi

тот, кто близок к киновари, красен, кто близок к туши - черен. У нас это как: с кем поведешься, от того и наберешься.

3. Слово можно перевести как: весенний пейзаж, весенние краски, весенний колорит.

Но у него еще есть значения: радостное выражение лица, приветливая улыбка, румянец.

4. Пусть небеса - высоко, император - далеко - 天高皇帝远 - tiān gāohuángdìyuǎn

обр. каждый может делать что хочет, ничего не опасаясь.

5. 纸钱 - zhǐqián - ритуальные бумажные деньги (сжигаемые на похоронах).

6. 猪狗不如 - zhū gǒu bùrú - хуже собаки и свиньи, обр. хуже некуда, сволочь.

7. 仁义礼智信 - rén yì lǐ zhì xìn -

гуманность, справедливость, благопристойность, мудрость, доброе намерение (пять постоянств праведного человека) Конфуций. Пять постоянств праведного человека. Так называемых, пять добродетелей «благородного мужа», воспитывая, которые человек достигает гармонии с внешним и внутренним миром.

8. 10 чжанов равно 33,3 метра.

9. «Исторические записки» Сыма Цяня (145-86? гг. до н.э.). Оно же: Ши цзи (кит. упр. 史記 / 史记)

10. 六艺 - liùyì - искусства (этикет, музыка, стрельба из лука, управление лошадьми, каллиграфия, математика)

Глава 75 «Любовное послание»

____

Хотя внешне Чан Гэн оставался спокоен, внутри бушевали страсти.

____

Шэнь И получил приказ помешать отступлению врага. Услышав позади грохот от взрыва, он обернулся и быстро побежал к месту трагедии — от волнения его сердце едва не выпрыгнуло из груди.

Генерал Шэнь много лет прослужил на границе и это закалило его: он давно не был возвышенным ученым мужем из института Линшу. Разумеется, неожиданный взрыв глубоко потряс его, но казалось, что прекрасный скакун перепугался куда больше своего хозяина — конь чуть отступил назад, мотнув головой. Сам Шэнь И вскоре пришел в чувство, крепче перехватил поводья и потянул. Присвистнув, он тотчас же отдал приказ:

— Черная кавалерия, держать строй. Черные Орлы, летите и следите за любыми изменениями во вражеском построении, приказываю...

Не успел он докончить речь, как прямо перед ним приземлился отправленный на разведку Черный Орел.

— Срочное донесение! Великий Маршал!

— Погоди, маршал пока занят, — остановил его Шэнь И. — Что стряслось? Можешь сначала доложить мне.

Разведчик Черных Орлов моментально ответил:

— Генерал Шэнь, когда шестнадцать варварских племен вернулись в западные страны, то начали приводить в порядок свои знамена и барабаны [1]. Им удалось достать там целых восемнадцать единиц военной техники, уцелевшей в прошлых сражениях.

— Какова численность их армии? — пробормотал Шэнь И.

— Судя по тому, что я увидел сверху, там по меньшей мере двадцать-тридцать тысяч солдат в броне и кавалеристов, не считая военной техники.

— Генерал Шэнь!

К нему, спотыкаясь, подбежал солдат из личной охраны Гу Юня. Когда Шэнь И повернул голову, на шее у него вздулись вены, а волосы встали дыбом. Он и представить себе не мог, что бы они делали, оборви жизнь Гу Юня несчастный случай. Удалось бы им удержать двадцать семь пограничных застав на Шелковом пути?

Неужели снова пришлось бы отступать?

Солдат тяжело дышал.

— Приказ маршала — казнить правителя королевства Цюцы прямо на передовой, после чего насадить его голову на флагшток и в бою стоять насмерть. В городе не должно остаться ни единого солдата Черного Железного Лагеря — все наши войска бросятся навстречу врагу!

Когда Шэнь И выслушал первую половину приказа, от волнения сердце ушло в пятки и окончание предложения он плохо разобрал. В обычной ситуации он не стал бы переспрашивать, но на этот раз велел встревоженному солдату повторить еще раз, после чего закричал: