Я поглядел на прячущихся пацанов. Блин, что тут скажешь — сам виноват. Мы в ответе за тех, кого приручили. Вот только это опять затраты. Я и так недавно оплатил налог на сульфар. Вроде мелочи для богатых — чуть больше четырехсот рублей, а для меня сумма внушительная. Теперь придется покупать форму, бутсы, перчатки для вратаря. А не за горами декабрь и проблема продления аренды дома. Эх, зима близко. Ладно, что уж теперь, сгорел сарай, гори и хата. Сульфар если что загоним.

— Давай послезавтра устроим просмотр, — сказал я ему. — Скажи, чтобы особо губу не раскатывали. Если и возьмем несколько человек, то только талантливых. И без всякой гарантии, что играть будут. Нам же все равно скамейка запасных нужна.

— Да я это, того… Да конечно. Я им все скажу. Спасибо тебе. И правильно это. Нельзя же все время на месте топтаться! Надо это самое, вперед идти, развиваться.

— Я даже не буду спрашивать, Ефим, где ты таких слов нахватался.

Тот улыбнулся и убежал обнадеживать зрителей, которые в скором времени вполне могли стать футболистами. А я обратил внимание на основную команду. Среди них уже царил разброд и шатание. Так всегда, стоит на минуту дать слабину, как дисциплина сразу рушится. Ничего, я вам покажу настоящие ежовые рукавицы. Захотели, значит, против благородных играть. Так это еще заслужить надо.

— Чего расслабились? Перекаты мяча, потом пас обратно. Кто разговаривает, сейчас будет отжиматься.

А между тем слова Ефима запали мне в душу. Не которые «я это» и «того», а про топтанье на месте. Ведь мы ровно тем самым и занимались с моими лицеистами. Совершали одни и те жи манипуляции, расчитывая на какой-то новый, неожиданный результат. Мол, вот сейчас все случится. И не будет, как вчера.

Я плохо спал всю ночь, ворочаясь и прислушиваясь к звукам в пустом доме. А утром поднялся разбитый и с огромными синяками под глазами, чем немало напугал Иллариона. Он даже чуть за доктором не послал.

Зато прибыв в лицей, я первым делом направился к своей незаменимой тройке и оттащил их в сторону.

— Плоховато выглядишь, граф, — с присущей ему тактичностью сообщил Протопопов.

— Что случилось, Николай? — спросила Лиза.

— Думал, много и долго.

— Ты это бросай, — хмыкнул Макар. — Ничего хорошего от этих дум.

— Мы не должны топтаться на месте. Нам необходимо развивать дар. Дать ему проявить себя. И для этого нужен учитель.

— У нас тут полный курс учителей, — развел руками Горчаков.

— Ну и как, стал ты сильным магом? То-то же. А шестой ранг хочешь?

— И имение, — подтвердил Илья.

— Тогда решено, — сказал я. — Мне надо встретиться с Будочником.

Время все обмозговать у меня было предостаточно. В конце концов, я же не мог просто сказать своему сопровождению, чтобы мы по пути заехали на четырнадцатую линию. Мол, дело у меня там небольшое. Все необходимо было провернуть втайне. Но как, спрашивается, это провернуть, если за тобой все время следят? И ответ у меня нашелся.

План назывался «Двойник» и разрабатывался целую неделю. За которую мы с дворовыми пацанами стали практически настоящей командой. Что отличает профессиональную команду от новичков? Помимо умения и всего остального? Ответ простой — форма.

Правда, тут я чуть не воспользовался услугами местной медицины, когда выяснилось, во сколько мне обойдется подобное удовольствие. Сердечко, что называется, затрепетало. Нет, я знал, что содержание футбольной команды вещь не дешевая. Но это у нас. И списывал все на коррупцию и нежелание работать. Что сказать, я никогда так не ошибался.

После выплаты налога за сульфар, на моем банковском счете осталось чуть больше шестиста рублей. Как мне думалось, этого с лишком хватит и на форму, и на несколько месяцев спокойного житья. Реальность оказалось так же сурова, как выплаты пенсионного фонда в моем мире.

Стоимость одного комплекта гетр, длинных до колена футбольных шорт (такая тут была мода) и спортивной майки вышла девять рублей. Правда, нам бесплатно нарисовали номера на этих самых майках. Бутсы, несмотря на мой яростный торг, вырывание волос, посыпание головы пеплом и закатывания глаз отдали не дешевле двадцати четырех рублей за пару, вратарские кожаные перчатки обошлись в двадцать два рубля.

После отбора наша команда составляла шестнадцать полевых игроков (включая меня) и одного вратаря. Итого по скромным подсчетам вышло, чтобы обмундировать всех, мне нужно отдать пятьсот восемьдесят семь рублей. Лавочник, видя мое мученическое лицо, скинул до пятисот пятидесяти.

И это был еще успех, потому что торговец оказался одним из крупнейших предпринимателей в Петербурге. И Там, и Здесь. И имел определенный (довольно большой) складской запас. Вообще, у меня даже закралось подозрение, что именно он и продавил идею с этим турниром, чтобы продать зависший без всякого дела товар. Но этого я уже вряд ли узнаю.

Конечно, не будь у меня сульфара, я бы давно плюнул на всю эту идею с чемпионатом. Пятьсот пятьдесят рублей как с куста! Да мы если будем с Илларионом обжираться, за два месяца столько не проедим.

К тому же, у меня «на кармане» имелись остатки от тех двухсот рублей, которые я снял при первом посещении банка. Пока протянем, а потом и кристалл загоним. Я даже уже в паре мест поспрашивал расценки, понятное дело, свой сульфар не показывал. Выходило явно больше тысячи. Более точную сумму мне пообещали назвать при очном знакомстве с кристаллом.

Зато стоило видеть лица пацанов, обычных дворовых ребят, у которых в жизни то и радостей никаких не было, когда я раздавал форму. Будто они выполнили свою заветную мечту. Да что там, будто у них и мечты никакой не было, а она вдруг взяла неожиданно появилась и сразу выполнилась.

— Вашблагородие, это нам, что ли? — недоверчиво спросил Никитка, самый маленький в команде и по росту, и по возрасту.

— Какое я тебе благородие?

— Прости, Коля.

— Вам, кому же еще?

— А за что? Поколотить кого надо или прочее дурное провернуть? Вашблагородие, на убийство я не пойду, маменьке обещал. Мне нельзя на каторгу.

— От тебя требуется при атаках убегать за спину защитников, а с фланга навешивать в центр штрафной. А при обороне опускаться ниже, до линии офсайда. Да перестаньте вы на меня смотреть так. Померьте все, подошло ли по размерам. Сегодня сыграем в форме, чтобы вы просто хоть немного к ней привыкли. И к друг другу. Да, блин. Это все бесплатно. И требовать я от вас ничего не буду!

Я покосился на жандармов, которые неодобрительно ухмылялись. Видимо, тоже считали меня блаженным. Учитывая состояние банковского счета, они были недалеки от истины.

Но что несомненно радовало — общая расслабленность моих надсмотрщиков. Так всегда бывает. После взбучки первое время ты стараешься изо всех сил, но потом включается режим энергосбережения. А зачем, спрашивается, стараться, если можно прикладывать меньше усилий с тем же результатом? Вот и теперь было нечто подобное.

— Ну что, нашел? — спросил я, когда Ефим оказался рядом.

— Ага, Тимоха, сын кухарки из дома Облонских.

— Фима, мне не родословная его нужна.

— Да все подходит. Рост, телосложение, цвет волос. Даже лицом немного похож.

— Хорошо, — сказал я и добавил уже громче. — Так, сегодня у нас игровая тренировка.

Мои слова встретили радостным криком. Ну кто бы сомневался.

— Все переодеваемся в форму и делимся! Я в центре защиты.

Переоблачившись, я подошел к щербатому.

— Этот Тимоха хоть играть умеет?

— Ну так, — неуверенно протянул он.

— Ты в чужой команде нападающий, поэтому до меня мяч не должен доходить. Отдавай пасы назад, упирайся в других игроков, теряй мяч, понял?

— Понял, — со вздохом сказал Ефим.

Через минут пять, когда счастливые пацаны, хвастающиеся перед собой новой формой, вышли на нашу поляну, мы начали. Если честно, нам бы манишки, потому что все игроки в белых майках и черных шортах до колен сливались друг с другом. Правда, на это и был основной расчет.