— Дело не в занудстве, — серьезно ответила девушка. — А в том, что от этого может зависеть твое магическое будущее.

— Ты говоришь, как моя мама, — потянулся Горчаков. — Действительно ужасно скучно.

— Может, это у тебя суперспособность такая? — хохотнул я. — Быть занудой.

— Я не зануда, — сжала кулаки девушка.

— Ладно, как говорили в моем мире, у каждого свои недостатки. Кстати, в занудстве нет ничего такого.

— Я… Не… Зануда!

Мне показалось или в глазах собеседницы засверкать молнии. Да и сама она как-то выше стала, что ли?

— Лиза… — поднял я руку.

— Николай, — громовым голосом прогрохотала она, — я тебе не перебивала, поэтому будь добр, дай мне высказаться!

— Елизавета Павловна, — протянул Макар с ужасом, глядя как роскошные волосы предмета его сердца словно наэлектризованные поднимаются еще быстрее тела.

— Господин Протопопов, — ледяным тоном, от которого с непривычки можно было заболеть, ответила девушка. — Я понимаю, что ваше происхождение и воспитание не позволяют вам чувствовать себя приемлемо среди образованных людей, но все же попытайтесь хоть иногда совершать над собой определенное усилие.

— Лиза, ты поплыла, — откровенно признался Горчаков.

— Нет, не поплыла. Я крепко стою на ногах и отвечаю за каждое свое слово. Ой…

Дмитриева замахала руками, совсем как чайка, после чего рухнула с метровой высоты обратно на грешную землю. В частности на пол. И хорошенько приложилась коленом. Мы все бросились к ней на помощь, но лучше всего сейчас выдать бы девушке Валерьянку или Новопассит. Потому что в глазах Елизаветы Павловны застыла крайняя степень офигевания. Думаю, умей она материться, сейчас бы точно выдала что-нибудь трехэтажное.

— Что… это… было? — держась за наши руки, словно боясь опять взлететь, спросила она.

— Одно из двух, — предположил я. — Либо ты, Елизавета Павловна, внезапно стала легче воздуха. Хотя, вспоминая обеденный жор, я эту версию с негодованием отметаю. Либо ты только что колдовала.

— Но это невозможно, — запротестовала девушка. — Точнее, возможно в теории, но ведь я ничего не сделала.

— Чтобы запустить мой дар, мне нужно понять, что меня пытаются убить, — сел я на стул рядом и стал рассуждать вслух. — И надо сказать, заклинания выходят вполне мощные, не рядовые. Твоя сила высвободилась, когда ты разозлилась. Лиза, скажи, как часто ты выходишь из себя?

— Вообще почти никогда не выхожу, — спокойно ответила наша Снежная Королева.

— А хочешь я скажу, когда ты жутко психанула? — не дожидаясь ответа, продолжил: — Очень давно, у всех на виду, после чего тебя даже отправили в Кронштадт. Так?

Лиза чуть побледнела, но замотала головой.

— Не совсем. Мне просто тогда папенька тоже в порыве ссоры сказал, что я жуткая зануда. И… как-то все само произошло.

— Получается, у каждого есть какой-то провоцирующий фактор, активизирующий дар. Именно он все и запускает. Вроде тумблера в машине, — увидев взаимные переглядывания друзей и их недоуменные лица, вспомнил о своём нынешнем окружении. — Ладно, не берите в голову. Короче, надо просто узнать, что это у каждого.

— Ну, узнаешь ты, что дальше? — нахмурился Макар. — Нам что, теперь Елизавету Павловну каждый раз перед заклинанием занудой называть? Слишком долго, да и, думаю, со временем она привыкнет.

— Протопопов прав, — неожиданно поддержала его девушка. — Вот ты знаешь, что каждый раз, когда тебя хотят убить, дар не дает это сделать. И что? В мирное время ты, прости за прямоту, абсолютный магический ноль.

— Надо думать и пробовать, — ответил я.

Чем мы собственно и занялись. С завидным на постоянство результатом. И на следующий день собрались снова, забив на ритуалистику. А через день прогуляли, к неожиданному неудовольствию Макара, предмет по изучению амулетов. И даже все-таки вытащили в пустой кабинет Самарина-младшего. Ведь был за ним должок.

Ну, и чего добились? Только того, что этот идиот наложил на меня Проклятие. Он, видите ли, больше не знал атакующих заклинаний седьмого ранга. Придурка кусок. Книжки умные надо читать.

А я потом еще полдня ходил, бился мизинцем об угол двери, ронял за ужином на штаны жирную еду, пару раз растягивался на полу, споткнувшись о брошенные книги (чертов соседушко!), сломал цепочку в ватерклозете, да еще получил по ногам в футболе так, что пару дней хромал. Потому мы решили с Самариным больше дел не иметь. Во избежании эксцессов и того, что я ему шею сверну.

Что до футбола, то я вплотную занялся обучением дворовых пацанов. Конечно, они немного напрягались от новых реалий. К примеру, когда я пришел с жандармами, большинство так попросту разбежалось. Оказалось, что каждому есть, чего бояться.

Но терпению простолюдинов можно было позавидовать. Я боялся, что они плюнут и разотрут. Все-таки для того, чтобы поднять футбольный скилл нужно сделать много однотипных и нудных движений, повторяющихся из раза в раз. Нет, конечно, я давал в конце тренировки десять-пятнадцать минут поиграть. Однако исключительно для закрепления.

К слову, теперь мои деревянные солдатики (а с техникой все было по-прежнему ниже среднего), знали — когда они с мячом, нужно растягиваться. И напротив, когда у них этот мяч отбирали, следовало играть уже.

Вратари не просто замирали между двух деревьев, а выходили вперед и играли ногами. Правда, Филимону, сыну полового, так это понравилось, что он добегал почти до центра импровизированного поля.

Но все-таки я не сдавался. Сборную России же к крупным турнирам готовили, так чем эти хуже? К тому же, на свои собственные деньги я купил еще три мяча. И вручил пацанам, наказав беречь, как зеницу ока.

— Правая внутренняя, левая внешняя, стопу разворачиваем. Дошли до противоположной стороны, отпасовали назад, назад меняем ногу. На месте не стоим, семеним и не болтаем. Ефим, иди сюда.

Щербатый как раз доделал упражнение и быстро подбежал ко мне.

— Че-такое, Коля? Обидел кто или ослушался? Я им сразу того, этого.

Он продемонстрировал мне костлявый кулак.

— Да угомонись. Ты лучше скажи, это что там за группа поддержки?

Я указал на кучу ребятни самого разного возраста, спрятавшихся за деревьями. Ближе подойти их останавливало разве что наличие жандармов.

— Так это, усиление. Там много толковых ребят. Демьян так издали заряжает, любо-дорого смотреть, Костик бегает, как оглашенный.

— Договор был вроде вас играть научить, а не половину беспризорного Петербурга.

— Так-то оно так, — легко согласился Ефим. — Вот только как на турнире играть будем?

— Каком еще турнире? — удивился я.

— Сейчас, покажу.

Он убежал куда-то за дерево, а после появился с внушительной свернутой бумагой. Чуть замедлился, приближаясь ко мне и издали поглядывая на жандармов. Я обернулся и дал им знак, что все нормально.

— Вот, — протянул мне свернутый плакат Ефим.

«С 15 по 17 октября. Кубок Санкт-Петербурга среди юношей и кадетов до восемнадцати лет. Приглашаются все желающие. Центральный стадион имени Николая III. Петербургский городской совет спортивных обществ и организаций Российской Империи».

— Коля, это же такой шанс, все наши хотят поучаствовать, — поглядел на меня взглядом кота из Шрека Ефим.

— Да не готовы мы, — пожал плечами я. — За месяц я из вас профи не сделаю.

— И не надо профи. Ты погляди, чего мы уже добились. От Вадима мяч не отскакивает, как от дерева, Андрей вчера четыре передачи отдал, четыре! Он же никогда никому мяч не отдавал. А на Глеба посмотри, он же просто расцвел.

— Ладно, ладно, — махнул я рукой.

В чем-то он был прав. Парни действительно старались и кое-что у них действительно получалось.

— Понимаешь, в чем дело, там явно будут серьезные игроки. И с большой долей вероятности нас обыграют. И, скорее всего, с разгромным счетом. Я за вашу психику боюсь.

— Какую еще психику? — улыбнулся Ефим. — Нет у нас никакой психики, нормальные мы. А проиграть не боимся. Просто тоже хочется показать этим благородным, что и мы чего-то стоим. Так что решим, а?