Император тяжело вздохнул.

— Мы пытались скрыться от этих мерзких созданий. И то, что они преследуют нас, означает только одно — нашего мира, из которого мы сюда прибыли, скорее всего, уже не существует. А значит, появятся новые Разломы. Магия словно живой паразит, который пытается дотянуться до всего, чего только может. Разломов будет много. Все, на что мы способны — сопротивление. Но я могу подарить Вам надежду.

Император старался быть уверенным, но под этим тяжелым, свинцовым взглядом, невольно поежился. Будто в недоме оказалась скрыта какая-то магическая сила, о которой тот не подозревал.

— Хотите я скажу, где больше всего случилось Разломов?

Президент молчал.

— Неподалеку от этого славного города. Ведь так?

Ответом вновь стала тишина.

— Хотите я расскажу, почему? Конечно, фон от моих магов имеет место быть. Но существует и еще кое-что. Одно заклинание, которое является ярким маяком для заплутавших в тени кораблей.

— Стена, — хрипло, чужим голосом сказал президент. Словно час до этого кричал, надрывая связки.

— Именно. Пока существует стена, каждый новый Разлом будет здесь.

— Вы сказали страшную вещь, — поправил галстук президент. — Что для спокойствия своего народа мне нужно уничтожить стену. И всех магов, которые живут за ней.

— Боюсь, сделать это будет не так легко, как Вы думаете, — усмехнулся Император. — Возможно, Вы сможете это провернуть. Но цена не понравится. В этой крови захлебнетесь не только вы, но и вся страна.

— Что Вы предлагаете?

— Помощь. Скажите, что будет, если Разломы станут возникать в других странах? Там, где о них ничего не знают. Не понимают, как с ними бороться, не обладают той полнотой информации, какой обладаете Вы? У кого не будет отряда магов, которые способны помочь? Нет лучше войны, чем та, в которой Вы не участвуете.

— Это будет… приемлемо. И чего Вы хотите?

— Гарантий. И полной безопасности всем своим людям, когда я сниму стену. А мы тем временем подумаем, как совладать с тварями. Так что, мы договоримся?

Я ощущал себя птицей, которую всю жизнь продержали в золотой клетке, а потом вдруг выпустили. И теперь она искренне не знает, что же ей делать. С той лишь разницей, что под постоянным присмотром я был чуть больше месяца.

Нет, самое простое я понимал. Надо дойти до трамвайной остановки, благо, она тут в двух шагах. Вот только, что делать дальше? Куда ехать? Тетя точно не дома. Разведчики пообещали пристроить ее куда надо.

Правда, не прошло и двух минут, как мои сомнения развеял подъехавший тонированный джип. В мире, где меня решили сделать агентом под прикрытием, вряд ли подразумевалась свобода выбора.

— Садись, Николай, — опустилось заднее стекло.

Это говорил Серый. Точнее, тот чувак, который когда-то носил костюм такого цвета. Сейчас его одежда была черная, как мой Васька. Под стать машине, или решил меня запутать?

— Минуту, только заклинания с себя сниму. А то мы далеко не уедем.

Оказавшись на заднем кожаном сиденье, я обнаружил Синего за рулём, тоже в костюме не того цвета. Сговорились они, что ли?

— Добрый день, господа разведчики. А что, ваше ведомство зажало водителя?

— Никогда не понимал этого, — пожал плечами Синий. — Зачем мне лишние уши, если я сам вожу в разы лучше всех этих нанятых балбесов?

— Рады тебя видеть, — сказал Серый.

— Не могу ответить вам тем же. Извините, за прямоту.

— Видимо, ты неплохо обжился за стеной, — усмехнулся Серый. — Осмелел. Уже не тот испуганный мальчишка, которого мы туда отправляли.

— Там такие долго не живут, — ответил я.

— Соломон Давидович, можно ехать, — сказал Серый.

— Туда, Алексей Степанович? — спросил Синий.

— Туда.

— А, вот, мне интересно, вам прозвища придумывает какой-то фанат советских книг, или как?

— И это читал? — усмехнулся Серый.

— До половины. Уж больно нудный этот ваш Макаренко. Или просто — его время прошло.

— Да, у каждой книги свое время, — согласился Серый. — Но о судьбах литературы мы поговорим с тобой в другой раз. Что ты узнал об амулете, который может блокировать магию?

— Что он есть, — пожал плечами я. — Вот только никакой конкретики. В лицейской библиотеке нам доступны лишь несколько отделов. «Нулевки», мы то есть, лишь туда пройти и могут.

— «Нулевки»? — удивился Синий.

— Ну, маги со слабо выраженными способностями. Долгая, в общем история.

— А мы, вроде, никуда и не торопимся, — сказал Серый.

Будто в подтверждение его слов машина поехала медленнее. А может, дело в том, что мы наконец выбрались за пределы огороженных улиц, где уже ругались и сигналили друг другу водители. Перекрытие половины города для проезда Императора последнему очков популярности точно не прибавило. Да и президент сюда не по воздуху же добирался. Хорошо еще, что суббота. В будни здесь был бы ад.

Впрочем, несмотря на плотный затор, джип как-то умудрялся медленно продвигаться, лавируя среди ползущей пробки. Я мог объяснить это лишь магией. А Синий, наверное, наглостью. Он смело влезал перед машинами, заставляя водителей истошно давить клаксон.

Мне же пришлось рассказывать все по порядку. Про покушения, про Разломы, про учебу, про дар и его развитие, даже про быт Петербурга. Я умолчал лишь о двух нюансах — о быстром восстановлении магических сил и кьярде. Что интересно, даже сам не мог объяснить, почему.

Серый слушал меня очень внимательно. Что неудивительно. Я могу хоть с три короба наврать — проверить он сейчас все равно не сможет. Но все же мне пришла в голову умная мысль — подобного не делать. Не те ребята, с которыми можно шутки шутить.

Мы меж тем выехали за Фрунзенский мост и взяли правее, целясь куда-то в сторону Волгаря. Эдакий пригород нашего Лос-Анджелеса. Только с комарами и плохой водой из-под крана. Ну, и без всяких голливудских звезд. А так — один в один.

Понятное дело, спрашивать, куда меня везут не имело никакого смысла. Захоти разведчики сейчас — прикопают незадачливого агента в ближайшей роще, и никто не вякнет. Меня обнадеживало только обстоятельство, что я им еще нужен. Поэтому и пел, как соловей, рассказывая обо всем узнанном.

— Не могу сказать, что именно это мы хотели услышать, — резюмировал Серый. — Но курочка по зернышку клюет.

Как только он это произнес, машина тут же остановилась. Блин, вот, как они это делают? Не тех ребят называют магами, ох, не тех.

— Что это? — спросил я.

А сам разглядывал небольшое двухэтажное здание, похожее одновременно и на школу для трудных подростков, и на больницу для психов. Решетки на окнах, серьезная новая ограда из вертикальных арматурин без поперечного соединения, охрана на входе не в виде пенсионеров, а пара крепких мускулистых мужиков.

— Спецучреждение закрытого типа. Секретное.

— И что, тут совершенно секретно каких-нибудь генералов прокапывают?

— И их детей, — серьезно ответил Серый выходя из машины.

Возле калитки с камерой и магнитным ключом мы остановились всего на пару секунд. Ни Серый, ни Синий не обмолвились и словом, однако вскоре что-то пикнуло и нас пустили на территорию спецучреждения. У входа охрана проворно расступилась. Лишь прежде один из здоровых мужиков прижал палец к уху с наушником. Видимо, получал необходимые рекомендации.

А внутри это оказалось больницей. Ну, или чем-то сильно на нее похожим. От муниципальной ее отличала тишина в коридорах, приглушенный свет и отсутствие суеты. Встреченные медсестры не обращали на нас никакого внимания, стараясь поскорее прошмыгнуть мимо, а протирающая полы современной чудо-тряпкой из телевизионной рекламы бодрая пожилая женщина даже не заорала, что мы прошли по помытому. Сервис, блин.

Лишь в конце коридора к нам вышел высокий мужчина лет сорока в узких прямоугольных очках и белом халате. Доктор по очереди поздоровался со всеми, включая меня.

— Она после процедур, поэтому может быть в весьма потерянном состоянии, — сказал он, оправдываясь. — Алкоголизм — это серьезный физический недуг. После длительного приема алкоголя организм начинает перестраиваться. И вернуть его на прежние рельсы невероятно трудно.