Конвой, ставший моей невольной тенью, ожил и почти направился к выходу, когда ко мне подошла Лиза.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Елизавета Павловна, если ты о своем отвратительном настроении…

— Я плохой вратарь?

— Нормальный ты вратарь.

— На каком месте я была бы, возьми ты десять самых сильных вратарей своего мира, с которыми приходилось встречаться?

— Ну, это сложный вопрос, — замялся я.

— Не оскорбляй меня ложью, Николай.

— Хорошо, на одиннадцатом месте.

Елизавета Павловна кивнула, будто бы даже удовлетворенно. После чего протянула мне мяч и решительно пошла к «воротам».

— Забей мне.

— Лиза, ну что и кому ты хочешь доказать? — устало вздохнул я.

— Просто забей мне гол.

Я кинул мяч на землю, сделал два шага назад и пробил. Сильно, но не очень точно. Девушка сложилась и забрала мяч намертво. Ну да, повезло. И что это доказывает?

— Еще! Только бей нормально, как ты умеешь.

Теперь злиться начал я. Вот, делать мне нечего, чем тешить самолюбие гордой аристократки. Я взял хороший разбег и пробил шнуровкой. На этот раз не только сильно, но и точно. В тот угол, где должна была бы быть девятка.

Дмитриева выпрыгнула дикой кошкой и отбила мяч кончиками пальцев. Ну ладно, согласен, вот это уже немного удивило.

— Еще!

После третьего удара я понял, что творится какая-то дичь. После шестого начал сомневаться в собственных способностях. А после восьмого наконец понял. Подошел так близко к Дмитриевой, чтобы Конвой нас не слышал.

— Ты используешь дар. Я еще тогда догадался, что он как-то связан с предсказанием будущего. Так?

Разгоряченная от тренировки Лиза кивнула. Наверное, со стороны мы выглядели весьма двусмысленно. Два подростка, которые слишком уж вплотную стоят друг к другу. Но пусть уж так, чем Конвой подумает, что мы разговариваем о магии.

— Вот почему ты несколько дней ходила злая? Ты специально заводила себя, так?

— Да. Мне надо все время осознавать, что я чего-то не могу, чего-то недостойна. Только тогда дар начинает работать.

— Лиза, ты не обижайся, но так до психушки недалеко. Надо искать какие-то другие выходы.

— Буду искать. Как только турнир пройдет. Думаю, у меня потенциал не очень сильного Вестника. Я буквально понимаю, кто и куда будет бить.

— У меня для тебя есть не самая приятная новость. Мы тут узнали, что основной судья будет с амулетом, нейтрализующим любую магию.

— Да, только он же перемещается по полю. Поэтому большинство дальних ударов я могу взять.

Я в очередной раз удивился рациональности Лизы. Я бы до такого просто не додумался.

— Ладно, пусть так. Тогда настраивайся, как ты там это умеешь.

— Может, завтра еще потренируемся? — предложила она. И что-то в ее взгляде мелькнуло, мне незнакомое.

— Ты же слышала, что я сказал. Отдыхай. И еще кое-что, — я достал белую капитанскую повязку. — Если со мной вдруг что случится, отдай Фиме. Пусть выведет команду.

— Николай, что значит — если что-то случится? — одновременно гневно и удивленно спросила Дмитриева.

— Да это я так. Говорю же, на всякий случай. Не бери в голову.

На том и расстались. На этот день у меня был определенный план. Очень рискованный, учитывая, что соседушко пропал. Сказать по правде, я вообще не представлял, как мы будем жить дальше, и будем ли. Но вариантов не осталось. Тетю надо забирать как можно быстрее.

— Илларион, ужинай сам, я не хочу, — сразу отмахнулся я от слуги. — Воду только погрей, помыться надо.

Поднялся к себе и упал на кровать, глядя в потолок. Боялся ли я? Наверное нет. Опасался? Еще как. За свое будущее и судьбу тети.

Отвлек меня от грустных мыслей крысиный шорох под потолком. Я от неожиданности вскочил на ноги, нетерпеливо вглядываясь в углы. А когда наконец появился Пал Палыч, я чуть не заорал от радости.

Выглядел соседушко прескверно. Взъерошен, неумыт, щеки запали, да и сам будто бы похудел. Он недовольно посмотрел на меня.

— Одним пудингом тут не отделаешься, хозяин.

— Нашел? — только и спросил я.

— В личной библиотеке князя Разумовского обнаружил рукописный дневник. Видимо, еще тех времен, когда князь учился праву. Там есть отсылка на пятое уложение о защите подданных Российской Империи, добавленное в конституцию. Надо сказать, уложение весьма спорное, оттого его в архив и спрятали. Но я проверил, таковое действительно имеется. А это, вот, — протянул он вырванный листок. — Из дневника князя.

Я пробежал глазами, расплывшись в улыбке. И лишь уточнил.

— А уложение именно в архиве?

— Обижаешь, хозяин, — ответила домовая нечисть. — Вот те крест.

— Ну что ж, Пал Палыч. Будет тебе и пудинг, и кулебяка, и все, что хочешь. Заслужил.

Когда совсем стемнело и весь город погрузился в тяжелый крепкий сон, я тихонько прокрался в кабинет и открыл окно. Поежился от порыва свежего ветра, оглядел улицу. Ни души. К тому же, двое казаков из Конвоя минут десять назад закончили обход. Теперь они уже либо кемарят, либо пьют горячий чай.

Окно кабинета глядело на широкий проспект, а не в проулок. Как раз то, что мне и нужно. Осталась сущая мелочь — спуститься вниз.

Я не стал мудрствовать и обратился к известному заклинанию шестого ранга. Быстро его выковал, влил немного силы, чтобы форма окрепла, а потом свесил ноги вниз, оттолкнулся от подоконника… И не упал. Хотя ощущение было прескверное. Словно кто-то за шкирку держит. Но такова Левитация.

Полет, конечно, лучше и удобнее. Вот только поди да сотвори заклинание первого ранга. Не знаю, может, когда и получится. Правда, неизвестно, в каком я потом окажусь состоянии. А силы понадобятся. Сбежать из дома незамеченным, наверное, самое простое из того, что сегодня предстоит сделать.

Как будет потом — вопрос серьезный. Меня, конечно, немного обнадежила находка Пал Палыча. Выходило, что формальный повод забрать тетю имеется. Вот только я понимал и еще кое-что. Закон, что дышло: куда повернешь, туда и вышло.

Если Его Императорское Величество сочтет, что со мной много мороки, никакие уложения не помогут. Сдадут с потрохами. На взаимную симпатию, которая вроде бы возникла после нашей поездки с Романовым, я не рассчитывал.

Однако и поступить по-другому не мог. Надо быстрее вытаскивать тетю. Вдруг ее решат куда-нибудь перевести? Что я тогда буду делать? Меня волновало даже не то, что используя ее можно мною манипулировать. Тете Маше действительно угрожает опасность. Не знаю, вряд ли ей станут отрезать пальцы, чтобы прислать в коробке в назидание нерадивому шпиону. Но никаких хороших перспектив в ее жизни сейчас нет.

Идти пришлось до трактира «Остров», расположенного на 7-й линии. Славился он тем, что здесь столовались извозчики. Вообще, сервис в Петербурге был так себе. Ни «убера», ни «яндекса». Я даже не знал, как богатые господа из гостей добираются до дома в позднее время. Надеются на авось и случайного «ваньку»? Неужели не могли придумать что-нибудь с помощью своей магии?

Мне повезло, я живу относительно недалеко. В любом случае, до «Острова» значительно ближе, чем до конюха.

Я растолкал ближайшего возчика, объяснил ему свое пожелание, но тот лишь рукой махнул. Мол, не его очередь. Пришлось идти через три повозки и повторять все то же самое здоровенному мужику с торчащей колом бородой. Этот недоверчиво оглядел меня, как вора какого-нибудь.

Вот что делает мундир. На меня днем так никто взглянуть бы даже не посмел. Но для тайной миссии пришлось прикупить дешевенький коричневый плащ. Я хотел черный, как в крутом фильме про какого-нибудь «Бэтмена» или на худой конец «Зорро». Но такой оказался дороже почти на шестнадцать рублей. Слишком высокая цена для дешевых понтов.

Сомнения возницы развеялись, как только я продемонстрировал деньги. Хрустящие купюры в любом разговоре звучали весомым аргументом.

— Залезай, — кивнул он. И сразу засыпал вопросами: — А чегой тебе там, барин, понадобилось? Не спится? Решили на ночь глядя сладенького?