Окунько-отец, Окунько-мать, Окунько-сын и Окунько-пес. Симпатичный большой пудель. Перед сном его пошел выгуливать Окунько-сын, тринадцати лет.

Собаке надо расписаться у столбов и разок зависнуть у куста основательно. Вот и вся прогулка. Однако их нет полчаса, час.

Окунько-отец, чертыхаясь, хлопает дверью, уходит искать собаку и сына.

Ночь. Темно. На улице никого. Проискав час, Окунько-отец возвращается с тайной надеждой: сын с собакой успели вернуться. Жена радостно сообщает: собаки нет, но сын нашелся, она послала его встретить отца.

Окунько-отец орет:

— Один нашелся — и того выпустила! Вот иди сама и ищи! Я ложусь спать, мне на работу!

Окунько-мать тихо плачет и уходит искать собаку и сына.

Проходит полчаса, час. Нет ни собаки, ни сына, ни жены.

Окунько-отец, матерясь, вскакивает с кровати и уходит в ночь, надеясь найти хоть кого-нибудь!

В это время к дому возвращается пес. Он нагулялся, наелся на свободе недозволенной дряни, флиртанул с дворняжкой, у него отличное настроение. Дверь парадной закрыта. Поделиться радостью не с кем.

Пес начинает лаять. Открывается окно, оттуда с бранью швыряются стулом. Испугавшись, пес убегает.

Возвращается, никого не найдя, сын. Ключей нет, а по переговорному устройству никто не отвечает.

Окунько-сын, обидевшись, снова уходит в ночь.

В это время возвращается жена. У нее нет ключей, она уверена, что муж дома. По переговорному устройству никто не отвечает. Окунько-мать понимает, что муж ушел искать и всех, очевидно, зарезали.

Она садится на скамейку, рыдает.

Возвращается окоченевший сын. Мать кидается к нему, обнимает. Подходит издерганный отец, мысленно похоронивший семью. Увидев жену и сына живыми, кидается к ним. Все целуются так, будто попали под амнистию.

Окунько-отец достает ключи.

Подбегает пес, радуясь тому, что наконец все вышли с ним поиграть, выхватывает из рук отца ключи.

В этот момент ослепший от любви котяра сбивает пса с ног. Оскорбленный пес бросается за котом.

Окуньки, ползая на корточках, в темноте ищут ключи, шепотом выясняя, кто во всем виноват. Сходятся на том, что во всем виноваты коты. Если бы эти сволочи не шлялись по ночам, давно бы все спали.

Правда, отец ворчит, что если бы он тогда не женился, то спал бы спокойно пятнадцать лет подряд. На что жена возражает: если бы не он, она спала бы в совершенно других условиях, с другими людьми, в центре города, а не искала бы по ночам в лужах ключи.

В это время мимо проходит милиционер. Спрашивает подозрительно:

— Что вы тут делаете в два часа ночи?

— Гуляем перед сном!

Из темноты возникает Окунько-сын с большим чемоданом и возбужденно шепчет:

— Папа, смотри, что я нашел!

— Пройдемте, товарищи! — приказывает милиционер. — Только что две квартиры ограбили, там был именно такой чемодан!

В милиции разобрались и пообещали: если увидят аналогичную собаку — приведут по адресу.

Измотанные Окуньки бредут домой. Около парадной, как ни в чем не бывало, сидит пес. В зубах у него ключи, около лап — сапог.

У фонаря рассмотрели: сапог — точь-в-точь как у жены.

Молодец! Запасной никогда не помешает! Вчетвером с сапогом поднимаются по лестнице. Дверь квартиры открыта настежь. То ли отец забыл закрыть, то ли именно их квартиру и ограбили.

Окуньки кидаются проверять свое. Слава богу, ограбили кого-то другого. Ложатся спать.

Часа в четыре ночи раздается звонок.

— Кто там?

— Милиция.

Услышав слово «милиция», Окунько-пес разражается чудовищным лаем. Озверевший от бессонницы сосед головой долбит стену. Окунько-сын зажимает собаке пасть. Та продолжает лаять.

Звук, выходящий через другое место, ужасен!

Окунько-отец, не включая света, открывает дверь. Входит милиционер:

— Нашлась ваша собачка!

Ободранная дворняга, счастливая, что оказалась в тепле, юркнула в комнату.

— Еле поймали! Ни за что не хотела идти домой, дурочка! Вот ваши паспорта и три серебряные ложечки, они были в том чемодане. Проверьте, что у вас еще вынесли! Спокойной ночи!

В это время Окунько-пес, проверяя, не украдена ли его косточка, натыкается на дворнягу. Они сцепились с лаем, хрипом, по всем правилам. Стучать начали сверху, сбоку и даже в окно, хотя квартира на двенадцатом этаже. Кто-то орет: «Да вызовите милицию наконец! Не дом. а псарня!»

Милиция приехала быстро. Когда полуживые Окуньки. растащив собак по углам, рассказали все по порядку, милиционеры начали смеяться. За ними следом захохотали Окуньки, завыли запертые собаки.

Туг ворвался сосед в нижнем белье, босой, в руках топор. Увидев милицию, сразу успокоился.

Когда ему рассказали, что тут произошло, он тоже стал смеяться, уронил топор на ногу и так взвыл, что везде погас свет.

В темноте милиционер сказал:

— Вам еще повезло, что топор упал обухом и на ногу. Один товарищ однажды попал острием по совершенно другому месту.

Сосед перестал стонать и, счастливый, заковылял к себе.

Милиционеры в темноте отловили лишнюю собаку и уволокли за собой. Хлопнула дверь. Окуньки попадали на кровати. Сын тут же захрапел, а родители тихо переговариваются.

— Может, отдать серебряные ложечки, они ведь не наши!

— Раз милиция принесла — значит, наши) — ответил Окунько-муж, прикидывая: сейчас сказать жене, что исчезла ее шубка из каракуля, или пусть выспится перед истерикой?

У двери, свернувшись калачиком, блаженствует дворняга.

Милиционеры в темноте увели из дома пуделя.

На улице пудель упирается, хрипит:

— За что в отделение, менты поганые!

В кустах сидит кот. Увидев, как милиционеры волокут пуделя, радостно потирает лапки, мурлычет:

— Наконец-то милиция занялась настоящим делом!

Дворняга прокралась на кухню и видит открытый холодильник, из которого чем только вкусно не пахнет! Она вытаскивает и жрет все подряд, с ужасом понимая, что утром ее, наверное, убьют.

«Но до утра еще далеко», — рассуждает дворняга, лакая жидкость из упавшей бутылки портвейна.

Выпив и закусив, дворняга чувствует, что если сейчас не споет, то кончится! Набрав воздуха, зажмурившись, она завывает дурным голосом.

Жильцы разом просыпаются и кидаются на стену. Дом падает набок. Дворняга куда-то летит, успевая подумать: «Хорошо, сосиски успела съесть перед смертью! Пудель вернется, а сосисок нету! Тут он и удавится!»

— Только помните — сказала добрая фея. — лишь часы пробьют двенадцатый раз, как многообещающие кандидаты в депутаты превратятся в алчущих привилегий избранников, их транспорт — в «Мерседесы», их жилища — в особняки, а их обещания — в клочки бумаги, заботливые и хозяйственные кандидаты в мэры тут же превратятся в туповатых городничих, избирательные блоки развалятся, а вы из ищущего лучшей жизни электората превратитесь в постоянно болтающийся под ногами и мешающий всем им народ…

Тотальный контроль

Маршрут автобуса номер тридцать шесть в Отвязово с недавнего времени контролируется тамбовцами, троллейбус пятого маршрута — солнцевскими, трамвай седьмого — кузнецкими…

Набор контролеров в городской транспорт продолжается.

Посмотрите

— Народ, посмотрите на меня. Видите, как я хорошо живу. Выберите меня, и я вас научу как. Будете жить в шикарных особняках, ездить на представительных машинах, ходить на приемы.

— А зачем выбирать-то? ТЫ так научи, а мы посмотрим.

— Могу не успеть без депутатской неприкосновенности.

Главная ценность

Главная ценность — это человек. Деньги, вещи, еда — это все вторично.

Надо, несмотря ни на что, постараться сохранить в себе человека в любых условиях. Как бы жизнь нас ни крутила…