– Готово! – крикнул наводящий, глядя вопросительно на Мишку.

– Пали! Да помоги нам святой угодник Николай! – скомандовал Мишка.

Пушка грохнула, скакнув на месте. Ядро едва уловимой струйкой метнулось в толпу. Оно упало рядом с дато и дым разрыва скрыл на мгновение его. Затем дым рассеялся и все увидели, что дато поворачивает перепуганного коня и нахлёстывает его плёткой. За ним устремились остальные. В толпах наступающих воинов произошло замешательство. Они оглядывались на своего дато, и в нерешительности топтались на месте.

В это время воины Буканега сорвались с места и устремились на врага. Те не выдержали и повернули назад. Преследователи ликовали.

--------------------

[1] Маглалатик – народный танец Филиппин, исполняемый танцорами-мужчинами, с половинками кокосовых орехов, привязанных к рукам и ногам.

[2] Крис – национальный кинжал с характерной асимметричной волнообразной формой клинка. Распространён по всей Индонезии, на Филиппинах и в Малайзии.

Такая лёгкая победа вскружила головы победителям. Они ликовали и хвастались, возвращаясь домой с богатыми трофеями. Почти две сотни пленных, нагруженных добычей, плелись в хвосте войска. Небольшая, но весьма ценная казна побеждённого дато веселила Буканега. Он щедро, с важным видом одарил Мишку и всех его матросов.

Всего около двух десятков убитых, когда враг потерял не менее трёх сотен, не считал раненых и пленных.

С оглушительным воем флейт, боем барабанов вернулось войско. После буйного пира отряды разошлись по своим деревням, а в главном селении Буканег продолжал праздновать победу.

Мишкины моряки веселились, как и все остальные. Их не оставили своим вниманием любвеобильные женщины селения. Не опасные ссоры по этому поводу вспыхивали и тут же затухали. Без вина горячие головы остывали быстро и до серьёзных драк дело не доходило.

Мишка часто ловил на себе жгучие взгляды одной из жен дато. Она отличалась от туземцев светлой кожей и необыкновенно большими тёмными глазами. Явно это была какая-нибудь пленница из далёкой страны. Её слегка волнистые волосы были пушисты и длинны. Такие же пушистые ресницы обрамляли искрящиеся глаза. Маленькая тоненькая фигурка поражала пышностью и совершенством форм.

Ещё раньше Мишка заметил любопытство в глазах любимой жены дато. Но её взгляды не трогали Мишкино сердце. Тени гнева и недовольства пробегали по её лицу, и злой, недобрый прищур глаз выдавал мятежную душу туземной красавицы.

И вот в разгар пира, когда пресыщенные яствами пирующие лениво валялись на циновках, слушая уставших певцов и танцоров, Мишку тронули за полу расхлёстанной рубашки.

Молоденькая девушка поманила его пальцем и легко заскользила между пирующими. Мишка в недоумении поднялся и поплёлся за ней. Солнце закатывалось за гору, и его косые лучи пронизывали ветви деревьев, окружающих поляну, где расположились знатные люди и отличившиеся воины.

Мишка прошёл к обширному дому дато. Его ввели в дальнюю комнату, отведённую для женщин. Девушка хитро ухмыльнулась и втолкнула смущённого Мишку внутрь, притворив за собой дверь.

В мягкой полутьме, царившей в комнате, он сразу увидел жену дато, вызывающе стоящую у горы подушек и циновок. Мишка вздрогнул и отступил в замешательстве. Полуобнажённая красавица мило улыбалась сочными пухлыми губками, её лёгкий саронг рельефно обтягивал округлую ногу. На ней не было никакой другой одежды, и глаза Мишки против его воли впились в её груди.

Смутное видение мелькнуло в его сознании. И он скорее догадался, чем ощутил это видение. Сердце больно кольнуло. Он вспомнил скромную и такую чистую Янхонг, но это блеснуло и тут же исчезло. Осталась только эта роскошная фигура женщины, уже опытной и ждущей.

Мишка растерянно стоял не двигаясь. Ани, так звали жену дато, медленно приблизилась и мягким, неуловимым движением рук обвила шею смущённого моряка. Она вынуждена была подняться на цыпочки. Её большие глаза в упор глядели на Мишку. Ему показалось, что это коварная кошка обвивает его тело. Он вспотел и трудно задышал.

Ани прижалась к нему, и он жгуче ощутил её пылающее тело. В голове, носились обрывки мыслей, но кроме судорожных попыток что-то придумать, и избежать соблазна, в Мишкиной голове ничего не возникало.

Опять смутно мелькнул расплывчатый образ Янхонг, но тело Ани поглотило всю его волю. Руки сами потянулись к желанному телу.

Губы Ани что-то шептали, Мишка не мог понимать слов, но сам этот шёпот приводил его в экстаз и туманил голову. Он перестал ощущать время, перестал слышать звуки пира, долетавшие до этого дома, его полностью захватила страсть, и бороться с нею он не имел сил.

Очнулся он много позже. Открыл глаза, кругом была полутьма наступившей ночи. Селение затихало, он лежал на циновке без мыслей и желаний.

И тут он вздрогнул. На его груди лежала рука женщины, и он остро ощутил её тело. Ему стало так гадко на душе, что он с трудом сдержался от попытки вскочить и бежать без оглядки.

Он смутно припоминал случившееся и с замиранием сердца представил, как с ним разделается дато утром, а может быть и сейчас. Скорбное лицо Янхонг мелькнуло в сознании, и он тихо застонал в отчаянии.

Тихо отодвинулся от женщины и вытер потный след её руки. С отвращением глянул в сторону красавицы, но не разглядел её черты. В груди яростно колотилось сердце. Торопливо шарил по полу, собирая одежду и удивляясь, что не припоминает, как и когда он лишился её.

Вышел на улицу. Пир окончился, тусклые огоньки потухшего костра мерцали слабыми точками. Носились светлячки, гоняясь друг за другом.

Мишка шёл без мыслей, не разбирая дороги. Вышел к речке, журчавшей на дне долины. Не раздеваясь, залез в прохладные воды и с наслаждением стал смывать грязь и пот прошедшего дня. Он ощущал признаки удовлетворения от купания. О змеях и пауках он не думал. Его занимала и ужасала мысль о нечаянном падении, и он не мог найти оправдания своему поступку.

Образ Янхонг никак не вырисовывался в чёткую и ясную картину. Это раздражало, и он шептал: «Как же теперь я взгляну ей в глаза? Как говорить буду? И как я вообще смогу вернуться? «

Долгое купание охладило его тело и душу. Он немного успокоился и попробовал отшутиться: «Ну, а что тут такого. Я не вижу особой вины. Я ничего не соображал. Это она, проклятая!» – но другой голос исподтишка нашёптывал гнусным, противным писком: «Это не оправдание. А где твоя к ней любовь? И разве можно теперь говорить о любви? Одна грязь!»

На Мишку нахлынула злоба на коварную туземку. Он возненавидел её, но кроме округлых грудей ничего не мог представить. Даже глаза её у него не вызывали никакого впечатления и он даже вспомнить их не мог.

Мишка лежал с открытыми глазами на крохотном песчаном пляже наполовину погруженный в воду. Она была тёплой, не то, что в его родных и, таких далёких, местах. В такой воде почти невозможно замёрзнуть. Он часто пил жадными глотками и не мог напиться.

Вдруг он услышал далёкий зов. Он узнал голос Хитоси. Тот искал друга, и Мишке стало приятно, что есть на свете друг, которому он не безразличен, который не задумываясь пойдёт за ним в самое опасное место, и никакой благодарности или платы требовать не будет.

Немного подождал, прислушиваясь к крикам Хитоси. Потом свистнул и полез на берег. Вода текла с одежды. Торопливые шаги приближались, в свете звёзд Мишка увидел коротенькую фигурку японца.

– Где пропал? Полночи ищу. Беспокоюсь, а ты здесь. Пойдём спать. Не тревожь себя думами.

– Я уже иду, Хит, не волнуйся. Но засну ли?

– Ничего. Сон свалит тебя. Время ещё есть. Только за полночь перевалило. Отдохни немного.

Хитоси отечески обхватил Мишку за спину, и они пошли к отведённому им дому. Мишке стало хорошо и легко, он радовался, что Хитоси не лез с разговорами и расспросами. Чувство признательности распирало грудь, и Мишка с чувством глубокой благодарности обнял мускулистые плечи маленького верного друга.