– Ставить паруса! Готовься! – Мишка попробовал, как вытаскивается шпага из ножен и опёрся о ствол погонной пушки.

Босые ноги застучали по доскам палубы, скрипнули блоки и паруса полезли вверх. Матросы шумно дышали и в полголоса переругивались.

Стал медленно вырисовываться корпус корабля. На корме горели тусклым светом два фонаря. На джонке тихонько спускали паруса и готовили абордажные крюки. Вдоль бортов затаились матросы, готовые броситься на противника.

К испанцу ещё не подошли вплотную, как оттуда раздался испуганный голос вахтенного. Тот окликал неизвестное судно, но не успел его голос затихнуть, как крючья вгрызлись в дерево и дружными усилиями борта стянулись. Вопль вахтенного слился с боевыми кликами пиратов.

На палубу прыгали вооружённые матросы, сшибаясь с выскакивающими испанцами. Тишина сразу наполнилась воплями, стонами, пистолетной пальбой, криками команд и глухими ударами сабель.

– Задраивай выходы! – орал Мишка. – Занимай склады с оружием!

Испанцы, а их оказалось на корабле человек тридцать, не смогли оказать дружного сопротивления и падали под натиском озверевших пиратов. Часть испанцев оказалась запертой в каютах. Два десятка трупов выбросили в море, остальные сдались.

– Ловко у нас получилось! – не скрывая радости повторял Сань-Гуй.

– Выясни, что на берегу. Стоит ли высаживаться. Или там уже ничего нет. Все наверняка уже покинули факторию и убежали в лес.

– Да что нам фактория! И так хватит, что на корабле. Быстрей только управиться нам с ним.

– Куда пленных? В море или выкуп потребуем, а? – спросил Мишка, посматривая на кучку связанных испанцев.

– Да кто за них заплатит? Возиться с ними. И так хорошо получилось. В море их.

Берег молчал, затаившись в страхе. Огни потухли. Зато на кораблях факелы и фонари метались, выхватывая из темноты снующие фигуры потных матросов. Тащили добро и крушили саблями, что не могли унести.

Добыча оказалась хорошей, но всего взять не могли. С наступлением утра обстреляли берег, подожгли постройки, разнесли склады. Испанский корабль подожгли и ушли в море.

Сильно пополнили запас пороха, мушкетов досталось несколько десятков. Сундучок с золотыми дукатами отнесли в капитанскую каюту. Бочка с вином стояла прямо на палубе, и матросы отводили душу, горланя песни. Раненые получили свою долю и валялись на тряпье в пьяном бреду. Джонка торопливо шла на восток, подальше от разгромленной фактории.

– Вот теперь смотри в оба, капитан, – предложил Мишка. – Испанцы всполошатся и вскорости вышлют за нами корабли.

– И так знаю, хозяин, – отвечал капитан, – Ещё парочка факторий, и на этом можно заканчивать. Не дадут больше. Верно?

– Верно, верно. Поэтому уйдём подальше на восток.

Три дня спустя разгромили ещё одну факторию. Служащие и жители разбежались, добыча досталась пиратам.

– Может повернём к Негросу, капитан? – спросил Мишка.

– Что так, хозяин?

– Вряд ли искать нас будут в тех местах. Легче поживиться там, где нас не ждут. А потом уже будем выбираться, пока нас не охватили со всех сторон. Боюсь, как бы поздно не было.

– Тогда можно. Как прикажешь, хозяин.

– Командуй. И вина больше не давай. Хватит. Слишком опасно становится.

Ночью джонка повернула на север. Огней не жгли и вахты были усилены.

От встречных джонок и лодок узнавали новости об испанцах. Как и предполагал Мишка, испанцы забеспокоились. Три фрегата уже рыщут в поисках возмутителей спокойствия. Пора было думать об уходе.

Мишка долго думал. Что-то необъяснимое толкало его на север. Самое время уходить, но смутный голос настаивал, и Мишка уверился в удачу.

– Сань, нечего раздумывать. Пошли на север. Там нас уже поджидает добыча, я верю в успех.

– Не по душе мне это, хозяин. Много риска.

– А ты хотел без риска грести золото лопатой, да? Пошевеливайся!

На следующий день показались сиреневые берега Негроса. До вечера шли вдоль берегов, но на ночь ушли в море.

На рассвете Мишку разбудил вахтенный.

– На западе огни судна, хозяин. Что прикажешь?

Далёкие огни встревожили Мишку. Он подумал о фрегатах.

– Погасить огни на борту! Тащи капитана!

Тем временем солнце выскочило из моря. С марса стал кричать наблюдатель о судне, курсе и направлении.

– Слава богу! Думал, что фрегаты, – успокоился Мишка. – Может попробуем, капитан? Судно невелико и идёт почти нашим курсом.

– Как прикажешь, хозяин.

– Заладил своё! Тогда готовь команду. Бросай плавучий якорь и жди.

Мишка озлился и ушёл в каюту.

Часа через два корабль сильно сблизился с джонкой. Это был старый трёхмачтовый пинас[1], и тащился он тяжело. Вооружён слабо и по наблюдениям марсового команда невелика.

Матросы уже готовы к абордажному броску. Осталось сблизиться и сцепиться. Сань-Гуй резко навалился на руль, и джонка стремительно пошла к пинасу.

– Картечью по палубе! Пали! – рявкнул Мишка.

Джонка вздрогнула и окуталась едким пороховым дымом. С пинаса донёсся вопль, слившийся в гвалт и шум перепуганной команды.

– Вперёд! На абордаж! – кричал Мишка, нацеливаясь прыгнуть на высокий борт корабля.

Суда сцепились и матросы, стреляя на ходу, ринулись на испанцев. Те с ожесточением отбивались, но полностью вооружиться не успели, и пираты с остервенением врубались в их нестройные ряды.

Мишка орудовал длинной саблей, не замечая мелких уколов. Пот и кровь струились по его телу и лицу. Он набросился на пожилого испанца в дорогих кружевах и заалевшей сорочке. Мощным ударом он выбил его шпагу и с воплем вонзил в его грудь клинок.

Скоро сопротивление было подавлено. Шестеро израненных испанцев были связаны и свалены у мачты.

– Осмотреть груз! Выбирай только ценности! – распоряжался Мишка и торопился замотать кровоточащие раны. – Какие потери, узнать немедленно!

Схватка стоила пятерых убитых и множество раненых. Не так уж плохо.

– Капитан, добыча знатная! Радуйся! – бросил матрос, пробегая мимо.

Захватили сундук с деньгами, видимо предназначенными для уплаты жалования. Были парча, атлас, шелка, дорогая посуда. Сдирали украшения с убитых, одежду. Тюки выделанных кож и дорогое оружие. Всё сносили на джонку. Не забыли захватить порох, картечь, ядра. За час удалось перегрузить самое ценное. И тут кто-то крикнул с тревогой в голосе:

– Фрегаты! Братва, спасайся!

Три корабля показались на горизонте и надвигались неумолимо.

– Вот и встретились, – тоскливо молвил капитан. – Все по местам! Паруса ставить! Быстрей, собаки!

Корабль запылал, а джонка медленно стала разворачиваться по ветру. Началось бегство. Джонку прижимали к берегу, и оставалось только уповать на прорыв в лабиринт островов через восточный пролив. Однако ветер менялся, и это становилось затруднительно. К тому же фрегаты растянулись и старались закрыть выход

--------

[1] Пинас – к XVII в. – европейское грузовое судно.

– Ты смотри, Сань, а ведь нам не уйти, – прищурив хищно глаза, заметил Мишка, глядя, как испанский фрегат отжимает джонку от моря.

– По всему видать так, хозяин. Вот подойдёт на пушечный выстрел и начнёт расстреливать. Наши-то не достанут. Да и что мы можем против его двадцати бортовых?

– Да, бес попутал. Надо было тебя слушать, старина. И укрыться негде.

– Хоть бы до ночи дотянуть. Может тогда легче будет.

– Всё одно шансов почти нет.

Близился вечер и два фрегата и посыльное судно окончательно лишили пиратов возможности вырваться в море. Скоро фрегаты откроют огонь, и ещё до заката всё будет кончено.

– Хозяин, Миш, глянь-ка сюда! – позвал капитан.

– Что там у тебя?

– Смотри, впереди заливчик узенький. Длинной косой отделён.

– Ну и что?

– А то, что можно туда нырнуть. А ночью испанцы побоятся в него войти. Всё оттянем конец, а там видно будет. Может шторм или туман, и нам шанс покажется.