Надвигалась ночь и бессонные тревоги в ожидании конца шторма или рокового удара волны. Но снасти только скрипели, но держались.

Хмурое ветреное утро. Валы бухали в борта, взметая целые снопы брызг. Гребни волн закручивались белыми барашками. Горизонт был пуст.

– Где искать наших? – спрашивал Мишка озабоченного Вэйдуна, оглядывая море в зрительную трубу.

– Кто знает, куда их отнесло, – зло отвечал старый моряк и недовольно морщил кожу лица.

– Может лечь в дрейф? Подождать, а?

– Всё можно, да кто поручится за правильность решения?

– Ещё в полночь видны были их огни. А перед утром уже ничего. Неужели пропали? Жаль ребят.

– Будем менять галсы, день покачаемся поблизости. Ход у нас пожалуй получше, и они престо могли отстать.

– Так и сделаем. Огни виднелись за кормой. Может, надо было продрейфовать малость, а мы не учли наших преимуществ. Давай, командуй.

На одних штормовых парусах бриг стал часто менять направления, и матросы выбивались из сил, работая с парусами и снастями. Но никто же роптал. Все надеялись, что удастся отыскать пропавших товарищей и джонку.

Море постепенно успокаивалось. Ветер стихал. Тучи разошлись, солнце засияло на промытом дождями небе. Палуба исходила паром, в нагретом влажном воздухе дышалось трудно.

На марсе дежурил матрос и часто докладывал, что горизонт чист.

Так в ожидании прошёл полдень. Слабый ветер вяло хлопал парусами. Их пришлось ставить почти все, надо сохранять ход судна. Матросы валились с ног от усталости.

Наконец бодрый крик марсового матроса всполошил весь вольный сброд.

– Справа по борту парус! Давай трубу, капитан!

– Неужто наши? – в волнении спросил Мишка и полез на мачту.

Вдали виднелся тёмным пятном парус судна. Мишка долго всматривался в далёкие очертания и торопил сверху матросов, натужно работающих со снастями. Через полчаса Мишка с облегчением вздохнул:

– Наши! Вот чертяки, заставили волноваться! Слава богу!

До вечера было ещё далеко, когда суда сблизились. Особых повреждений на джонке не замечалось, но паруса трепыхались, изрядно порванные и с заметными дырами.

– Привет, пропавшие! – кричали с брига.

– С вас причитается угощение! – отвечали с джонки. – Как мы могли за вами угнаться? Паруса ели выдержали! Думали, что пропали!

Никто не обижался на упрёки, смеялись и радовались удаче. Все страхи остались позади, и снова можно было спокойно плавать.

Суда сцепились бортами. Мишка выкатил бочонок вина, и началось чествование спасённых, хотя до берега было далеко и, как правило, попойки на борту не разрешались.

На джонке заменили порванные паруса и почти всю ночь продрейфовали на месте, устраняя мелкие повреждения и откачивая скопившуюся за шторм в трюмах воду.

Перед самым восходом голос вахтенного матроса всполошил оба судна:

– В море огонь! Судно прямо по курсу!

Вдалеке мерцал огонёк, поминутно пропадая в волнах. Он был слаб, и определить расстояние до него было невозможно.

– Волнение малое, а огонь теряется в волнах, – заметил Вэйдун, посасывая свою крошечную трубочку. – Никак малое судно или лодка в море.

– Ну и пусть себе плывёт, – ответил Мишка. Он был недоволен тем, что сон его прервали. За прошедшую ночь и праздник встречи с пропавшими он чувствовал себя неважно и ещё не отдохнул.

– Скоро светло будет. Может, посмотрим, а? Чего пропускать добычу!

– Как хочешь. Только не забывай об осторожности. Мало ли что может быть. Такой огонь может означать и фонарь на нижней палубе военного корабля. Как бы не попасть под его пушки.

– Будь спокоен, капитан. Сделаем хорошо.

Без боя барабанов и рёва дудок быстро приготовились к возможному бою или к бегству, если добыча окажется не по зубам. Скрытно запалили фитили у пушек и стали ждать восхода. Матросы тихо переговаривались, поправляя оружие и дрожа в нетерпении

Без сумерек солнце выскочило из моря. Не далее двух милей от кораблей в море качалась большая лодка без мачты. Мишка в трубу заметил, что и вёсел не видно.

– Не иначе, как потерпевшие, – заметил он и приказал подходить.

С лодки махали руками и тряпками, доносились слабые крики. Бриг с осторожностью подошёл вплотную к лодке. То была старая посудина с одиннадцатью полуголыми людьми, сидящими по колена в воде.

– Что за люди? – спросил Вэйдун.

– Купец из Сиама. Цзэн Го-сян моё имя. Джонка моя затонула в шторм. Окажите помощь, я заплачу.

– Твою плату мы и так можем забрать, почтеннейший! – со смехом ответил Сань Гуй. – А ну поднимайтесь, райские птенчики!

Лицо купца сразу вытянулось и побледнело. Он засуетился и торопливо полез по трапу, любовно прижимая к груди коробку красного дерева.

– А теперь давай свою плату, купец! – Сань Гуй вырвал коробку и толкнул купца к мачте. Тот заискивающе улыбался и мелко кланялся, сложив на груди руки.

Его матросы и работники быстро залезли на палубу. Лодку оттолкнули и её проводили безразличными взглядами изнурённые моряки.

– Да ты ещё вполне богат, купец! – воскликнул Тин-линь, рассматривая содержание коробки. – Гляди сколько тут монет, Миш!

Несколько сот золотых монет сверкали в коробке, прикрытые желтоватыми листами бумаги, что были испещрены иероглифами.

Мишка сделал попытку выбросить бумажные листы, но купец подскочил к нему и стал молить:

– Господин, зачем вам их выбрасывать. Там для вас ничего ценного нет. Это мои записи на память. Мои клиенты! Оставьте их мне!

– А ну, Тин, глянь, что там написано.

– Это различные расписки и обязательства. Тут на порядочную сумму, – говорил Тин-линь, читая бумаги.

– Ладно, купец, – успокоил того Мишка. – Оставлю их тебе. Но деньги придётся забрать. Даром тебя спасать никто не будет. Да и в порт тебя доставим не бесплатно. Ясно?

– Ясно, господин. Как не ясно! Воля ваша. Вы мой благодетель!

– Ты, я вижу, китаец?

– Да, китаец. Мои предки давно здесь обосновались. Мы богатые купцы.

– Вот и хорошо. А мы не так богаты, и поэтому поделим твои монеты между собой. Не в обиде?

– Нет, нет, господин! Что вы! Берите всё. А мне оставьте только эти бумажки. Мне и этого будет достаточно.

– Но ты не особенно радуйся, купец. Придётся и часть бумажек твоих оставить у нас, – Мишка, обратившись к Тин-линю, спросил: – Тин, отбери наиболее приемлемые для нас. Мы получим с должников сами, но чтобы не особенно хлопотно. Поближе к нашим местам. Погляди хорошенько.

Купец слегка простонал, но на большее не решился, и с блеском в глазах стал подглядывать за Тин-линем, читающим бумаги.

– Да у него большая клиентура, – молвил Тин-линь и протянул Мишке несколько листов. – Вот тут самые близкие для нас. Со временем мы получим по ним много денег.

– Это хорошо. Поручим это нашему другу И-дуну в Замбоанге. Туда и отправимся. Нечего терять время.

Тем временем спасённых матросов напоили и накормили. Мишка сказал купцу, тыча в него пальцем:

– Возиться с тобой нам некогда. Забирай нашу джонку и отправляйся домой. Но помни, что ты у меня в долгу. В случае надобности мы обратимся к тебе, и ты нам поможешь, понял?

Купец радостно моргал и подобострастно кланялся. В несколько минут он перебрался на опустевшую джонку со своими матросами и отвалил от брига, махая умильно руками.

– Ну их к чёрту! Быстрее на отдых! Пошли в Замбоангу! Добычи пока достаточно. Да и И-дуну не мешает помочь.

И хотя команда была недовольна таким решением, но отдых тоже был заманчив. Так что долго обсуждать решение капитана не стали.

Однако на другой день про́тивные ветры не дали бригу возможности подойти ближе к родному теперь порту. Судно сносило к востоку. Ничего не оставалось делать, как лечь в дрейф или пройти вдоль южного берега Минданао. Это был не лучший курс, но болтаться без дела в море не хотелось.

Неделю шли вблизи кудрявых берегов острова, выжидая перемены ветра. Обходя мыс, далеко выдвинутый в море, неожиданно заметили с дюжину больших лодок, выскочивших из-за мыса. Они шли на вёслах и быстро приближались.