Мишку подтащили к дереву и привязали к нему. Он стал просить:

– Дайте попрощаться с мальчишкой, гады ползучие! И не трогайте вы его. Он ничего вам не сделал! А за меня отомстят!

Рыдающего мальчишку подвели, и Мишка жарко зашептал на ухо:

– Ты обязательно вернись к нашим. Возьми в кармане голубой камушек и передай Тин-линю. Он всё поймёт. Прощай!

Ювэй судорожно сжимал камешек в грязной руке и, всхлипывая, плёлся за подвижным юношей лет семнадцати. Тот вёл его по едва приметной тропинке вниз по склону. Ювэя душили слёзы и ужас только что пережитого.

А юноша, вооружённый небольшой дубиной, уверенно петлял среди камней и быстро спускался к подножию горы. Он молчал и поминутно оборачивался на своего юного спутника, едва поспевавшего за ним.

Прошло чуть больше часа, когда юноша остановился. Они находились на крохотном плато, обрывавшемся невысокой кручей. Среди ветвей деревьев просматривались куски заросших полей. Узкие полоски желтели среди буйной зелени тропического леса.

– Теперь ты и сам найдёшь дорогу, – сказал юноша, указывая на виднеющиеся полоски возделанной земли, – держись всё время вниз и скоро увидишь море. Там уж совсем близко до ваших. Прощай.

Ювэй не успел ответить, а юноша уже исчез в зарослях и только шелест ветвей указывал на его продвижение.

Тяжело вздохнув, Ювэй тронулся в путь, осторожно спускаясь с этого плато. Он уже не радовался неожиданному избавлению, жжение кожи давно прошло, но воспоминания заставляли ёжиться, а слёзы наворачивались на глаза.

Вдали грохотал гром. Приходилось спешить. Страшно одному попасть в грозу в джунглях незнакомого острова. Ювэй спотыкался, падал, обдирался о сучья и камни, но продолжал спускаться вниз.

Наконец впереди послышались голоса людей, через прорехи листвы замелькали днища кораблей, вытащенных на пляж. Ювэй с рыданиями выскочил на берег и его в то же мгновение окружили матросы. Но пришлось спешно укрываться под навесы, так как на головы обрушился ливень.

Тин-линь обнял мальчика и стал успокаивать. Протиснулся капитан Ли и отстранил всех подальше. Он с любопытством оглядел мальчика.

– А где ж Миш, а? Что с ним? Говори!

– Его уже нет в живых, – сквозь слёзы проговорил Ювэй.

– Говори толком, собачий сын! – рявкнул Ли и встряхнул мальчика за плечо, поворачивая к себе.

– Нас били прутьями, а потом его привязали к дереву и стали стрелять в него из самострелов.

– Ты что сам видел это? Говори!

– Да, только меня потом увели в лес и вывели к вам. Я слышал крики и вопли. Он умер! – Ювэй залился в плаче слезами.

– Туда ему и дорога! – тихо буркнул Ли, и матросы боязливо глянули на него. – Одним баламутом меньше.

Дождь прекратился и все вылезли продолжать работу.

Тин-линь и Хитоси успокаивали Ювэя, как могли, но сами переживали и волновались. Хитоси спросил, отчаянно коверкая слова:

– Что передал тебе Миш, а? Что сказал?

– Я потерял камушек! – всхлипнул Ювэй, размазывая грязь по щекам.

– Что за камушек? – спросил Хитоси.

Тин-линь встрепенулся и затряс мальчишку.

– Говори же, что за камушек? Какого цвета?

– Голубой, маленький такой. Я его нечаянно уронил и не заметил.

Тин-линь облегчённо вздохнул и перемигнулся с Хитоси. Они оставили мальчишку самого успокаиваться, а сами отправились работать.

– Что за камушки? – спросил Хитоси и просительно посмотрел на Тин- линя.

– Был такой уговор. Мы рассчитывали, что мальчишку не станут убивать, и ему удастся вернуться. Миш взял два камушка: один голубой, как знак благополучия, а другой красный, как вестник несчастья. Передал голубой. Значит, тревоги напрасны. Всё хорошо, а вернуться Миш опасается. Капитан Ли не простит ему неудачи. Понял?

– Значит, Миш жив и ему не грозит никакая опасность?!

– Тихо, ты! Не услышал бы кто. Поживём – увидим. Теперь надо спешить со сторонниками. А то чего доброго после таких вестей худо б не было. Соображаешь?

Вечером Тин-линь и Хитоси обходили своих самых верных товарищей и тихо шептались в тёмных кустах.

А Мишка терзался мыслями, как выпутаться из этого положения. Его не покидала мысль о тоненькой девушке, но злился всякий раз, когда эта мысль посещала его. Но он так же заметил, что думы о Янхонг всё чаще тревожат его. Он радовался и злился одновременно.

Янхонг же была весела и тоже, по-видимому, питала какие-то чувства к чужаку. Она постоянно крутилась вблизи и часто затевала весёлые разговоры, потешаясь над его неправильной речью, звонко смеясь и дразня растерянного Мишку.

Весь исполосованный коричневыми полосами, он был смешон и, сознавая весь комизм своего вида, смущался и краснел.

– У нас так мальчишки дерутся, и никто не смеет кричать! – со смехом говорила она, трогая робкими пальцами его кожу.

– Я же не знал, что это не опасно, – отвечал Мишка и украдкой разглядывал лицо девушки.

– Вот теперь знаешь! А чего ты такой большой? Даже страшно. У вас на родине все такие?

– Нет, не все. Всякие бывают.

– Ты, наверное, сильный?

– Бог не обидел.

Янхонг потрогала его руки, и Мишка ощутил трепетное волнение от её прикосновений. Ему вдруг до головокружения захотелось подхватить эту волнующую его фигурку и умчать в лес, сам не зная зачем. Он даже сделал первое движение, но тут же испугался своего порыва и задышал с трудом и шумно. Янхонг удивлённо глянула на него и подозрительно сузила глаза. Загадочно хмыкнула и медленно отошла.

Она часто оборачивалась и серьёзно глядела на растерянную фигуру Мишки, который топтался на месте.

Мишка зло плюнул и пошёл искать старика Ляна. Тот колол кокосовые орехи и сливал молоко в горшок.

– Дайте мне работу, почтенный, и потяжелей! А то я тут сижу без дела?

Старик хитро оглядел его взволнованную фигуру.

– Хорошо. Пойдёшь с кем-нибудь в стадо и принесёшь тушу козы на ужин. Это то, что тебе надо. Ступай. Потрудись на общество.

Мишка стремительно отошёл, подыскивая себе провожатого. Тут со смешинкой в глазах появилась Янхонг, озорно подбоченясь.

– Ищешь провожатого? Лучше меня не найдёшь. Пошли, – и она, не оглядываясь, легко вприпрыжку пошла вперёд.

Мишка чертыхнулся про себя, но с радостью отметил, что такой поворот событий его устраивает. Он догнал девушку, но идти рядом было нельзя по узкой тропинке, и он пристроился сзади. Его глаза лихорадочно бегали по её фигуре. Он спешил насмотреться, пока никто этого не видит. Однако Янхонг быстро обернулась, и Мишка густо покраснел, застигнутый врасплох. Девушка так звонко расхохоталась, что Мишка чуть не свалился в щель среди зарослей.

– Ишь уставился! Глаза вытаращил! У, страшило!

Но Мишка видел, что угроза шутейная и засопел, потупив глаза.

– Идём уж. Скоро на месте будем. С козой не так глядеть будешь.

Через несколько минут вышли на поляну, раскинувшуюся на террасе. Десятка три коз паслись, карабкаясь по склонам. Мальчик лет десяти сидел в тени куста, и встал, увидев гостей.

– Вот, Шудэ, отбери нам козу. Дедушка сказал, что на ужин принести надо. Торопись, а то солнце уже к закату клонится.

Мальчишка помчался выискивать подходящую жертву, а молодые люди уселись в тени на траву.

Мишка смущённо молчал, не решаясь коснуться девушки. Та грызла стебелёк травы и тоже молчала. Потом резко глянула в глаза Мишки и сказала очень серьёзно и тихо:

– Оставайся у нас, вместе жить будем. У нас хорошо.

Мишка вспотел от волнения и впился взглядом в побледневшее лицо Янхонг. Они некоторое время глядели друг на друга. Потом девушка отвернулась и будничным тоном продолжила:

– Не останешься, вижу. Да и что тебе здесь, дедушка говорит, что у тебя неугомонная душа. Так оно, верно, и есть.

– Ян, не говори так! – прерывисто заговорил Мишка, словно прорвалась долго сдерживаемая плотина. – Я сам ничего не пойму! Но как же оставить друзей? Я так не могу! Но я вернусь, вот увидишь. Обещаю!