— Г-глория, мне о-очень п-плохо, — запиналась Рафаэль, после чего, сообщив нужный адрес, нажала на красную кнопку, сбрасывая звонок.

Она кое-как поднялась с земли, опираясь на рядом стоящую скамейку, затем медленными шагами направилась к остановке, переосмысливая то, что сейчас произошло, прокручивая у себя в голове слова, сказанные из его уст. Они доставляли ей много боли, от чего сердце больно сжималось в груди, но она свыклась с этим, однако не могла обозначить для себя, что она не нужна Томасу, которого она так подло пыталась заполучить.

Ветер на улице начинал усиливаться, словно мощный ураган надвигался на Лос-Анджелес прямо с океана, охлаждая и вымораживая каждый миллиметр лица Томаса, который, аккуратно поправлял складки, образовавшиеся на его чёрном пальто из-за сиденья, затем он одним щелчком по таблетке закрыл машину, направляясь в огромное здание, пороги которого оббивали нетерпеливые студенты, машущие зачетками и что-то бурно обсуждая. Завидев издалека своего преподавателя, они немного сбавили звук, а некоторые даже закрыли тему их бурных обсуждений, с затаенным дыханием ожидая, пока он к ним приблизится. Небольшие каблуки на его туфлях стучали по асфальту, слегка покрытым коркой льда, а его брутальная и немного деловитая походка с маской безразличия на лице вовсе не выдавали его внутреннее состояние.

В той кучке студентов, что ещё толпились на крыльце, выжидая преподавателя, он старался найти рыжую макушку, однако его попытки оказались тщетны. Подумав, что она, должно быть, как нормальный человек, ждёт начало зачета внутри, он прошел внутрь, сообщая, что письменная часть пройдёт в аудитории 315, что располагается напротив другого крыла, ведущего в актовый зал.

Студенты огромной толпой пересекали пороги заветного здания, наступая друг другу на ноги, в спешке желая добраться до назначенной аудитории, чтобы занять хорошие места, желательно, подальше от Уилсона, чтобы не сталкиваться постоянно с парой его карих глаз, что надзирательно будут следить за каждым из них.

Томас же спокойно направился к крутой лестнице, столкнулся там с парочкой преподавателей, что бурно обсуждали прошедший зачет, который чуть ли не свел их с ума из-за неподготовленности студентов, поддержал разговор, кокетливо улыбаясь, но вскоре оказался на третьем этаже и свернул в нужное крыло, поправляя черную бабочку.

Смартфон в его кармане тарабанил уже около минуты, но почему-то у Томаса вовсе не было желания тянуться за ним, ведь он знал, кто продолжал назойливо набирать номер его телефона. Уилсон, доставая связку ключей из портфеля, открыл дверь аудитории, позволяя студентам огромным бегущим потоком войти внутрь. Он стоял возле своего стола, аккуратно вешая пальто на спинку стула, выискивающе смотря в толпу одногруппников Эбби, пытаясь найти ее, но затем огорченно улыбнулся и разочарованно присел на свое место.

До зачета еще двадцать минут, значит, она еще успеет появиться, поэтому он немного расслабился, отгоняя от себя мысли сегодняшнего утра, что так печально началось для них обоих. Он все же достал смартфон из кармана брюк, удаляя список пропущенных звонков и отправляя какое-то сообщение Эдмонду, с огромной надеждой ожидая его ответа, который поступает незамедлительно.

— Эдмонд, привет, — с натянутой веселостью проговорил он.

— Чувак, можешь не притворяться, что у тебя все хорошо, потому что по твоему голосу я понимаю, что все фигово, — слышится разоблачение на той стороне.

— Ладно, ты угадал, — Уилсон поднялся со стула, направляясь к выходу для того, чтобы покинуть аудиторию, не желая обсуждать свои проблемы прямо здесь.

— Ну и что на этот раз?

— В общем, я, кажется, попал по полной. Сегодня утром Рафаэль приходила ко мне домой с новостью о том, что она от меня беременна, и я поругался с Эбби, — последнее имя он проговорил шепотом, чтобы ни одни уши не смогли его услышать.

— Черт, — ругнулся Кимер, выплевывая капучино, шокированный полученной новостью. — Тут похлеще, чем в любой мелодраме! Так, я предлагаю встретиться после работы, чтобы все обсудить.

— В шесть вечера у меня дома. Не забудь захватить что-нибудь покрепче, потому что мне сейчас реально дерьмово, — отчаянно пробурчал он.

— Так, дружище, служба поддержки приедет к тебе в назначенное время, а сейчас не смей расклеиваться и иди на зачет!

— Ладно, — он нажал на красную кнопку, сбрасывая звонок, и, словно завороженный чем-то, направился в аудиторию.

Пройдя вовнутрь, он уже не окидывал помещение взглядом, полностью погруженный в свои раздумья, подошел к своему столу, на котором лежала стопка билетов, заранее подготовленных им. Затем Томас взял нужные бумаги со стола и начал раздавать билеты, посчитав, что пора бы уже приступить к письменной части, на которую было отведено полчаса.

Он подходил к каждой парте, бросая туда листок чистой белой бумаги и распечатанного билета, даже не вглядываясь в лица тех, кто там сидел. В его голове до сих пор кружил осиный рой мыслей, что не давали ему покоя. Сейчас он обдумывал каждое слово, сказанное Рафаэль, пытаясь понять их истинность.

Действительно ли она беременна от него или же это чистый блеф?

Поток приходящих мыслей и различных предположений заполонил его голову, давя на черепную коробку и норовясь вырваться наружу, от чего становилось еще невыносимей. Он раз за разом раздавал эти билеты, не поднимая взгляда на своих студентов, но, когда он, подойдя к парте, где обычно сидит Эбби, не обнаружил ее на месте, то сразу же пришел в себя.

Стуча по белому листу бумаги, положенному на абсолютно пустую парту, он окинул взглядом всю аудиторию, выискивая ее, затем уголки его губ сместились к подбородку, и он убедился в очередной раз, что она все-таки не пришла.

Выйдя из ступора, вызывающего любопытные взгляды и пересмешки студентов, он все же выдавил из себя:

— Никто не видел Миллер? Почему-то я не наблюдаю ее у себя на зачете.

— Нет, она не появлялась с самого утра, — какой-то писклявый голос раздался по помещению.

— Нэйтен, — обращаясь к Фостеру, вымолвил Уилсон, ловя на себе презренный взгляд парня. — Я знаю, что ты с ней общаешься. Может, она звонила и предупреждала тебя?

— Нет. Думаю, что у нее что-то из-за кого-то случилось! — зло сказал Фостер, выпуская пар из ноздрей, четко выделяя слова «что-то» и «кого-то».

Он хорошо знал Эбби Миллер, которая никогда в жизни не опаздывала на такие мероприятия, считая их самыми важными в свой жизни, ведь учеба у нее на первом плане, несмотря на романтические отношения с Томасом. И, если она все-таки не появилась в академии сегодня, значит, у нее определенно что-то случилось. Такое ведь уже было, когда Уилсон, пытаясь уберечь ее от людских презрений и насмешек, оттолкнул ее от себя, втаптывая ее, да и, собственно, свои чувства в грязь, глубоко под землю, куда-то в ее недра.

Фостер понял все, именно поэтому у него зачесались кулаки, которыми так хотелось съездить по этому смазливому личику, обладатель которого снова заставил его подругу страдать, а ведь он предупреждал!

Но Эбби была слишком глупа и затуманена, заворожена этим светлым чувством, охватившем его с ног до головы, чтобы до ее сознания дошли слова друга, пытающегося уберечь ее от плачевных последствий. И снова она стала жертвой, только уже другого человека.

— Ладно, тогда приступайте к вопросам, а я пока подумаю, что теперь делать с мисс Миллер.

Уилсон, засунув руки в карманы аккуратно отглаженных брюк, вальяжной походкой направился к своему столу, думая, что же на самом деле ему предпринять в такой ситуации. Он надеялся, что увидит ее в академии и все объяснит, но его надежды были ложны. По-видимому, Миллер сильно задели те слова, что так небрежно вылетали из уст Рафаэль.

Он присел на стул, полностью откидываясь на его спинку, сложил руки на груди, одновременно следя за студентами, которые неумело хотели достать шпаргалки, и впустил в свои мысли Эбби, которая находилась непонятно где.