Парень сидел на подоконнике в дальнем углу академии, наблюдая за тем, как на улице полупрозрачными каплями падал дождь. Он поджал под себя ноги, обвив колени руками, наклонил голову набок, опираясь на окно, и томно вздохнул. Некая депрессия охватила его в этот момент. Он жутко тосковал по Эбби, ведь раньше она все свое свободное время проводила с ним, они были не разлей вода, а сейчас все по-другому. Нет, он безумно рад, что у Миллер с Уилсоном все хорошо, хоть он и ее преподаватель, но она могла бы раз в день к нему подходить, чтобы поговорить. После вчерашнего, когда все плохое для них наконец-таки закончилось, она ни разу к нему не подошла, хотя уже разгар учебного дня. На парах они не встретились, так как были разделены на подгруппы, а на перемене она к нему не подошла.

Наверное, она снова с Томасом.

Нэйтен не понимал, что с ним происходит. То ли эта депрессия была из-за того, что он ее ревнует как подругу, беспокоясь, чтобы Томас не вскружил ей голову и бросил, то ли это из-за того, что у него в личной жизни ничего не происходит.

Осознание того, что у него за полгода никого не было, не особо радовало. Он уже пытался снова переключиться на девушек, например, на Эллисон, с которой он стал хорошо общаться после того случая. А что? Она симпатичная и очень даже милая, они разговаривают в скайпе почти каждый день. Но что-то мешало ему сделать это. Наверное, все это было из-за практиканта, который не так давно вскружил ему голову, дал какую-то надежду, а потом исчез, причинив парню неимоверную боль. Всем сердцем Фостер хотел забыть его, но в голове часто всплывали картинки их совместного времяпрепровождения, когда они были «друзьями», играли в боулинг, свободно болтали за чашечкой кофе.

Он закрыл глаза, кулаками потирая их, пытаясь забыться, но это было невозможно.

Он немного вздрогнул от этих воспоминаний, приоткрыл глаза, заметив перед собой Стюарта. Он еще раз потер глаза, убеждаясь, что это не плод его фантазий, потом удивленно посмотрел на Кристофера, который не сводил с него взгляда, выпрямился, опустив ноги вниз, оперся руками на подоконник и также уставился на него.

Кристофер присел рядом с ним, смотря сначала в пол, а потом снова на него, не решаясь заговорить. Он перебирал пальцы, разглядывая черточки на них. Нэйтен тоже молчал: он был удивлен, что тот к нему подошел. Они уже давно не общались, на занятиях перебрасывались взглядами, от чего их сердца пропускали удары, но делали вид, будто все хорошо, будто ничего не произошло.

— Привет, — нарушив долгое молчание, неуверенно произнес Стюарт.

— Привет, — томно ответил тот.

И все. Вновь повисло неловкое молчание, как будто им не о чем поговорить. Они смотрели друг на друга виноватыми глазами, особенно Кристофер. Он понимал, что виноват в разрыве их дружеских отношений, ведь это он отверг Нэйтена тогда в кафе. И он не знал, как теперь смотреть ему в глаза, как себя вести с ним.

— Ты что-то хотел? — сделал первый шаг Фостер, но получил некое мычание в ответ.

Кристофер, набрав в легкие больше воздуха, выпрямился в осанке, запустил руки в волосы и, повернувшись к нему лицом, сказал:

— На самом деле я хочу поговорить. Я слышал, что на тебя вчера напали, вся академия говорит об этом…

— И ты из жалости подошел ко мне?! — глаза Нэйтена вспыхнули, он вдруг разозлился на него.

Почему Стюарт не подошел раньше? Почему сейчас, когда с ним случилось несчастье? Тот решил его пожалеть? Нет, такое ему не нужно.

Фостер резко соскочил с подоконника, разворачиваясь и идя по длинному коридору, но мужская рука остановила его.

— Подожди, нам нужно поговорить, — умоляюще произнес Стюарт.

— О чем? Ты будешь меня жалеть? Нет, не надо!

Нэйтен вырвался из сильной схватки, скрываясь в толпе студентов. Кристофер обреченно вздохнул, понимая, насколько провинился перед ним, приложил руку ко лбу, несильно ударяя себя за свою нерешительность. Осознав, что Нэйтена уже нет на горизонте, Стюарт принялся его догонять, пробираясь сквозь толпу и расталкивая ее. Он заметил светлую макушку на повороте направо, в то самое безлюдное место, где они когда-то сидели вдвоем и разговаривали, мигом подорвался, пытаясь переловить его.

Когда Кристофер повернул за угол, то не обнаружил Фостера, почесывая затылок и удивляясь, куда тот мог испариться, ведь больше здесь нет поворотов. Он замедлил шаг, оглядываясь и ища знакомую фигуру, подошел ко второй колонне и заметил Фостера, который буквально вжимался в нее, чтобы спрятаться. Нэйтен хотел бежать, как только был замеченным, но ловкая крепкая рука Стюарта перекрыла ему путь.

— Нэйт, давай не будем бегать друг от друга и просто поговорим, — произнес практикант, немного отдышавшись.

— Хорошо. У тебя есть ровно минута, после которой я испаряюсь отсюда, — выставил ультиматум Фостер, сложив руки на груди.

Стюарт уже дышал не так учащенно, как прежде. Его рука уже не преграждала путь Фостеру, а покоилась в висячем положении. Он искренне посмотрел тому в глаза, как когда-то раньше и сказал:

— Я знаю, что я причинил тебе много боли и что ты теперь меня ненавидишь. Ты имеешь на это право, правда. Я был так глуп, когда посмел отказаться от тебя. Прости меня за все и позволь быть с тобой рядом.

Фостер опешил. Его глаза расширились и с изумлением посмотрели на практиканта. Он был крайне удивлен, что слышит эти слова из его уст, ведь тогда в кафе Кристофер буквально убеждал его, что они не могут быть вместе, а сейчас сам же себе противоречит.

— А как же те слова в кафе? Ты же не хочешь быть с новичком. Разве я не прав?

Кристофер вяло улыбнулся, виновато опуская глаза. Он почему-то не думал, что Нэйтен все помнит, ему стало досадно от тех слов. Практикант подошел к юноше, значительно сократив расстояние между ними, и сказал:

— Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на предрассудки. Удивительно, что она может оборваться в любую секунду. Жаль, что я это поздно понял, осознал, когда чуть не потерял тебя.

Стюарт ласково улыбнулся, опустив взгляд на губы, которые Нэйтен только что облизнул. Ему хотелось коснуться их в эту же секунду, но он не знал, позволит ли Фостер сделать это. Нэйтен посмотрел в его глаза и после этих слов почему-то сразу простил практиканта, который буквально раскаялся.

— Хорошо, я прощаю тебя и позволю быть со мной, если ты пообещаешь, что больше никогда не сделаешь мне больно, — произнес Фостер, тяжело дыша.

— Обещаю, — ответил тот и нежно коснулся таких желанных губ.

Нэйтен сначала опешил, а потом поддался своим чувствам, полностью доверяясь практиканту и расслабляясь в его руках.

В этот момент он почувствовал себя таким счастливым.

Яркие лучи солнца пробирались сквозь темные шторы, оставляя желтые следы на серых обоях, постели и лице Эбби. Девушка немного поморщила носиком, прикрывая веки ладонью, чтобы избежать попадания света в глаза, вытянулась во всю длину, насколько это позволила сделать кровать, и перевернулась на другой бок, подложив под щеки руки в надежде заснуть.

Но сон, как назло, не возвращался к ней, поэтому она немного привстала, облокачиваясь на спинку кровати, и невольно улыбнулась. За окном, несмотря на то что в этом году весьма знойный октябрь, все еще выглядывало из-под тучек солнышко, пытающееся согреть жителей Лос-Анджелеса. Увидев рядом с собой Томаса, который мирно сопел в подушку, она еще раз улыбнулась, что придало ей заряд бодрости на весь день.

В этот момент ей хотелось кричать. Кричать не от боли, а от радости, от того, что наконец-то все хорошо: Ральф находится за решеткой, любимый человек рядом и никуда от нее не уйдет. В такие моменты ей не верилось, что все это происходило именно с ней. Казалось, что все это сон, сказка, которая вот-вот закончится, потому что не может Эбби Миллер быть так счастлива. Но нет, все это реально, она может коснуться своего парня, и он не исчезнет, не растворится в воздухе, подобно иллюзии, и от этого на душе становилось так тепло и уютно.