— Да, конечно. Спасибо, что согласились со мной поговорить.

Гринберг быстро подхватил портфель и направился к выходу, оставляя девушку одну. Эбби все еще прокручивала в голове его последние слова и пыталась вникнуть в их смысл, который был двойным, но одно она знала точно: речь шла о Кристиане. Рочестер не из тех, кто будет заводить новые знакомства с музыкантами и артистами вообще, только если поддерживать давние связи. К тому же, ни о каких Муллерах и Маллерах в Лос-Анджелесе не было слышно. Он молча пила свой сок, даже не притронувшись к штруделю. Аппетит резко пропал, а настроение испортилось ко всем чертям.

Прохладный ветер дул в лицо, заставляя мужчину поглубже зарыться в осеннее пальто. В парке почти никого не было, лишь пару семей играли со своими детьми, пару человек выгуливали собак, а молодежи вообще не было.

Стуча ботинками по асфальту, Томас шел к свободной лавочке. Он оглядывался по сторонам, пытаясь найти одинокую девушку, чтобы понять, что она от Ральфа, но пока никого не обнаружил, поэтому присел на лавочку и откинулся на спинку, заставляя тело немного расслабиться. Руки оставались в карманах пальто, так как легкий осенний хлад пробирался под кожу, делая ее розовой и прозябшей. От скуки мужчина смотрел в небо, такое пустое, без единой тучки. В этом году в октябре солнце почти не появлялось на горизонте, а если и было, то его закрывала легкая дымка.

Мужчина услышал какие-то шаги, открыл веки и заметил перед собой высокую брюнетку в белом пальто и красных сапогах. Она тоже уставилась на него, рассматривая черты его лица.

— Здравствуйте, вы случайно не Томас Уилсон? — спросила она, мило улыбаясь.

— Здравствуйте, случайно он, — мужчина улыбнулся в ответ. — Присаживайтесь.

Уилсон указал на свободное место на лавке, девушка присела, подбирая под себя пальто и избегая холода, исходящего от деревянной поверхности. Она не поворачивала на него лицо, а устремила взгляд на какую-то пару, проходящую мимо них.

Мужчина, потерев руки, решил завести разговор.

— Что вы можете рассказать о своем парне? — неким хриплым голос спросил он.

Девушка немного поежилась то ли от неуверенности, то ли от того, что ее тело начинало замерзать. Она робко подняла свои глаза на брюнета, что сидел подле нее, но не решалась ничего говорить. Было видно, что она в растерянности.

— Ну… Он… хороший… у него свой бизнес…

— Это мне известно, а что насчет личных качеств? У него много друзей или знакомств?

— У него много партнеров по бизнесу, а друзей нет.

— А как же Кристиан Миллер?

После услышанной фамилии девушка резко подскочила, заметно испугавшись. Ее глаза забегали в разные стороны, дыхание участилось. Она хотела убежать, но ее за руку ухватил Томас.

Брюнетка пыталась вырваться из хватки, но мужчина только сильнее сжал ее руку, глядя ей прямо в глаза. Неожиданно из глаз девушки полились слезы, ноги едва держали ее тело: она была сильна напугана.

— Вы что-то знаете, да?

— Нет, — неуверенно промямлила она.

— Тогда почему вы резко подскочили со скамьи после того, как я назвал его имя?

— Ч-что вы от н-нас х-хотите? — сквозь слезы спрашивала она.

— Я просто хочу правды, — грубо выпалил Томас.

Уилсон знал, нет, он был уверен, что она что-то недоговаривает. Он специально давил на девушку, прекрасно понимая, что под таким напором она сломается и выложит ему всю правду. Но она оказалась сильнее, она не стала ничего говорить, лишь плакала и пыталась вырваться из рук, что сильно сжали ее запястья, на которых может остаться след в виде синяка.

— Я не хочу делать вам больно, поверьте, — немного сожалеющим тоном сказал он. — Но ваш парень причинил сильную боль другому человеку, за что должен поплатиться.

Она заплакала еще сильнее. Теперь Томас был точно уверен, что она все прекрасно знает, просто боится, что Ральф причинит ей боль, если она все расскажет. Но сейчас ему меньше всего хотелось волноваться за нее, его беспокоила Эбби.

— Это он его убил?

Брюнетка кивнула головой. Он отпустил ее, и она обессиленно упала на землю, не переставая плакать. Она качалась по асфальту и смотрела в небо. С ее губ срывались слова «прости, Ральф, что предала тебя», она била себя по лицу, по ногам, по животу, не оставляя на себе живого места. Хотя ей сейчас было все равно: она предала любимого человека и из-за нее его посадят или убьют.

Уилсон бежал по парку, поминутно набирая номер Миллер, но в ответ лишь были долгие гудки, а потом включался голосовой ящик.

— Эбби, перезвони мне, как только увидишь это сообщение. Есть одна информация.

Он сбросил звонок в надежде, что она все-таки прослушает его голосовое, затем начал тарабанить Нэйтену, чтобы рассказать про Ральфа, но Фостер также не брал трубку. Это начало его сильно волновать, ведь если оба не берут трубку, то значит с ними что-то случилось.

От одной этой мысли у него сжалось сердце, появилась сильная боль области груди. Он мысленно ударил себя за то, что отпустил их одних, ведь он старше и мог догадаться, что «L» умнее и быстрее.

Он быстро подбежал к своему джипу, который располагался на стоянке, и вмиг очутился внутри. Он резким движением завел машину и отправился по адресу, где живет Ральф Рочестер. Он гнал, что было силы, игнорируя красный свет светофора, ведь ему сейчас было наплевать на то, что его смогут оштрафовать, главное, спасти Эбби и ее друга.

Боль. Нестерпимая головная боль. Это все, что чувствовала Эбби, едва она очнулась. В голове еще был шум, сильно давящий на виски. Миллер хотела приложить туда одну руку, чувствуя что-то слизкое на пальцах, однако ощутила тугой узел на запястьях и поняла, что поневоле оказалась пленницей.

Она пыталась разглядеть помещение, в котором находилась, но в глазах все плыло, а боль в висках мешала поднять голову. Теплые струйки алой крови стекали по ее лицу.

Интерьер был ей знаком. В один миг она поняла, что находилась к квартире у Ральфа, который сидел напротив нее и смотрел с усмешкой. В дальнем углу комнаты она заметила Нэйтена, все еще лежащего без сознания. У него из виска также текла кровь, а руки и ноги были связаны.

Как только Эбби попыталась подняться с места, то тут же почувствовала жжение на щеке. Рочестер влепил ей сильную пощечину, от чего она обессиленно упала на пол, но не закрывала глаза.

Мужчина притащил к ней тело Фостера, а потом связал их вместе, ехидно улыбаясь: это доставляло ему удовольствие, ведь он давно жаждал их убить за то, что они полезли не в свое дело.

Через минуту он принес пистолет, который достал из сейфа, располагающегося за книжной полкой в стене. Медленными шагами он начал к ним подходить, потом присел возле Эбби на корточки и начал всматриваться ей в лицо. Ее черты привлекали Ральфа, ему было даже жалко убивать ее, но он должен сделать это, иначе ему придет конец, если они вздумают сдать его в полицию.

Миллер злобно смотрела на Рочестера, пытаясь вырваться, но руки и ноги сильно пережимала веревка, а скотч на губах мешал что-то сказать, поэтому она лишь мычала, сильно злясь на него.

Ральф громко засмеялся, забавляясь ее немощностью. Потом подошел к столу, на котором лежал ее телефон, поднес к ее уху и начал включать голосовые сообщения, оставленные Томасом на автоответчике.

«Эбби, пожалуйста, перезвони мне, как только сможешь. Есть кое-какая информация».

«Эбби, черт возьми, зачем тебе телефон?»

«Миллер, не заставляй меня злиться».

«Эбби, я очень сильно беспокоюсь за тебя, перезвони. Целую».

И еще двадцать таких сообщений, на которые Уилсон так и не получил ответа.

Ральф включал каждое, заставляя девушку плакать. Он мучал ее этим, наслаждаясь тем, как с ее глаз скатываются слезы, а в груди появляется сильная боль. Не физическая, а душевная.