Но девушка не сказала об одном: она умолчала о том, что человек напротив один в один как ее родной брат. Эбби почему-то решила упустить этот факт: ей было важно, что он не предатель. Он, черт возьми, спас ей жизнь, пустил их в свою квартиру, напоил чаем. После того как девушка выставила его из квартиры, он не отвернулся от нее. Он, наоборот, подал руку помощи, в которой она так нуждалась.

— Эх, ну и ситуация, — присев на стул и облокотившись на столешницу, проговорил Томас.

На несколько минут в комнате повисла тишина. Казалось, каждый был в своих мыслях или просто старался уложить в своей голове произошедшее. Были слышны лишь тихие вздохи и постукивание пальцев по столу.

— Поживете пока у меня: домой возвращаться вам нельзя, — нарушил молчание Томас.

Эбби и Нэйтен лишь переглянулись, но ничего не ответили, приняв тот факт, что они должны ему доверять и что он теперь в их команде.

Взяв свой мобильник, чтобы проверить уведомления в сети, Миллер увидела на экране смс-сообщение, отправитель которого был не кто иной, как «L». От одной надписи на экране у нее помутнело в глазах, а голова стала кружиться так сильно, что она уже искала себе опору, чтобы не грохнуться на кафель.

Увидев испуганное, резко переменившееся выражение лица Эбби, Томас и Нэйтен взглянули на экран и на минуту повисли в ступоре, который позже сменился страхом.

Миллер уже несколько минут смотрела на экран телефона, не решаясь принять действие. Она, конечно, привыкла, что «L» на шаг впереди, что он не отступит, пока не добьется своего, но все также по-детски боялась его сообщений. Сначала она задалась вопросом, откуда у него ее номер, но потом эта дилемма была снята с конкурса, так как ответ был очевиден.

Эбби осмотрела товарищей по бокам и тяжело вздохнула, сердце вновь пропустило один удар, а руки почему-то нервно затряслись, как будто у нее был приступ эпилепсии.

Разглядывая надпись «Прослушать или игнорировать», Миллер хотела выбрать второе, чтобы успокоиться хоть на секундочку, но любопытство, да и упорные взгляды Томаса и Нэйтена не давали выбрать другой вариант. Поэтому Эбби, сделав очередной глубокий вдох, медленно подняла руку и переместила ее в направлении иконки «Прослушать».

— Все хорошо, — чувствуя ее напряжение, сказал Томас и для большей уверенности положил руку на ее плечо.

Эбби, обрадовавшись внутри его поддержке, более уверенно нажала на кнопку «Прослушать».

«С вами в эфире человек-загадка «L», — он ехидно усмехнулся, довольный таким приветствием. — Меня давно мучил такой вопрос: может ли у человека быть девять жизней, как, например, у кошек?»

В комнате все переглянулись: их напрягало такое начало. Они не знали, к чему он вообще клонит, поэтому с большим интересом, а некоторые даже со страхом, принялись слушать дальше.

«До сегодняшнего дня я думал, что нет. Но ведь мы сами можем это сделать. Вот сегодня я подарил еще одну жить красивой девушке Эбби Миллер».

Эбби поджала губы, боясь дальнейших слов «L». А вдруг он какой-нибудь сексуальный маньяк, планирующий совершить нападение в темном переулке? От этого становилось только страшнее: мало ли что на уме у этого человека.

Томас, заметив ее страх, взял ее крепко за руку, придавая больше успокоения и терпения, чтобы выслушать престранную запись.

Миллер почувствовала приятные мурашки, пробежавшие по ее бледной коже, но они были ничем по сравнению с ее страхом.

«Но в следующий раз, я думаю, не стоит давать второго шанса. Напрасно ведь, правда? Сегодня я хотел вас прикончить, наказать, так сказать, за непослушание. Но, видимо, судьба на вашей стороне. Я же вас предупреждал, что шутки плохи. Я думаю, это было достаточно убедительное предупреждение. Ведь я мог не промахнуться и попасть прямо в эту маленькую рыжую головушку, — опять послышался злобный смех, можно было подумать, что он доставлял ему удовольствие или же делал страшным и загадочным; хотя так со стороны и было. — Так вот, я думаю, в следующий раз вы будете аккуратны и не захотите ворошить прошлое, иначе опять пострадают невинные люди, к примеру, твоя мать, Эбби. М? Как тебе? Ты только представь, что мать, которая всегда доверяла и оберегала тебя, будет убита? По-моему, очень забавно», — «L» снова засмеялся, только более коварно.

Эбби уже не сдержалась и просто заплакала. Да, заплакала. Она понимала, что показывать при всех свою слабость совсем неправильно, но она не могла больше держаться. Этот «L» как будто знает все ее страхи и уязвимые места и этим самым доводит ее до нервного срыва. Еще пару таких выходок и она точно потеряет рассудок. Главное, чтобы рядом оставался тот, кто не позволит этому случиться. А такой, наверное, был.

Томас, увидев, как Эбби теряет над собой контроль, хотел прервать запись, но та не позволила, отпихнув его руку от своего мобильника. Подняв голову вверх, Миллер втянула в себя воздух и, вернувшись в прежнее положение, продолжила слушать послание.

«Ну, я думаю, что вы умные дети и не будете идти против меня, так ведь Эбби и Нэйтен? Ах, да, с вами, наверняка, ваш дружок, который не позволил вам отправиться в могилу, — «L» постучал пальцами по столу и отпил немного красного вина. — Пламенный тебе привет! Надеюсь, ты их облагоразумишь. Конец связи».

Дослушав, по большей мере, издевательства в свой адрес, Миллер обессиленно упала на стол, закрыв лицо рыжими локонами, которые беспорядочно располагались на ее макушке.

Сквозь всхлипы Эбби что-то лепетала, но ни Томас, ни Нэйтен не смогли ничего разобрать из-за невнятности. Фостер ближе придвинулся к подруге и заключил ее в свои объятья, позволяя поплакаться ему в плечо. Нэйт даже немного ухмыльнулся, ведь статус друга позволял ему обнимать ее чаще, нежели Уилсону, поэтому последний лишь разочарованно вздохнул и облокотился на стол, пытаясь выстроить у себя в голове логическую цепочку, но вместо этого в голову приходило все, кроме нужного.

Томас сейчас создавал образ Эбби, как крошечный паззл, стараясь не упустить мелких деталей. Огромное внимание мужчина акцентировал на ее прекрасной улыбке, которая заставляла его губы принять такое же положение. Новый созданный образ Томас пытался сопоставить с нынешним, от чего становилась так грустно, ведь воображаемая девушка не соответствовала действительности хотя бы потому, что у настоящей было много проблем, убивающих ее изнутри, а у воображаемой — ни одной.

Мужчине, конечно, хотелось ей помочь прямо сейчас, но ни одного правильного, а главное, безопасного для нее самой решения не было.

Томас встал из-за стола и стал ходить по кухне, как будто это сейчас должно помочь. Хотя он так и думал. Во многих фильмах вот в таких ситуациях главный герой расхаживал по комнате, в данном случае это была кухня, и в голову обязательно приходило что-нибудь полезное. Но почему-то чудо не произошло, поэтому он занял свое место.

— Что будем делать? — задал первый вопрос Фостер, выпуская девушку из утешительных объятий.

— Ну, для начала успокоимся, — Уилсон перевел взгляд на рядом сидящую Эбби, которая вытирала слезы с пылающих от жара щек.

Миллер приняла «замечание» или же совет — она попросту не знала, как это назвать — и успокоилась, не позволяя еще одной слезинке скатиться с глаз.

— Никуда обратиться, как я понял, мы не можем. Действовать в открытую мы тоже не можем, ибо могут пострадать невинные люди, — под последними словами Томас имел в виду семью Эбби, просто не хотел уточнять, чтобы не вызвать истерику этой бедной девушки.

— Да, но сидеть сложа руки мы тоже не можем! — неожиданно для себя выпалила Миллер.

— Эбби, это все твои эмоции, — сказал Томас и, подойдя сзади, положил свои руки на ее плечи.

Он где-то читал, что, для того чтобы вывести человека из нервного состояния, нужно помочь ему расслабиться, поэтому Уилсон, слегка надавливая на плечи, делал девушке релаксирующий массаж. И это было очень умно, правда. Ведь Эбби уже две минуты пребывала в спокойном состоянии, к ней снова вернулся разум, а руки, массирующие ее плечи, были настолько теплыми и приятными, что по коже бегали мурашки.