Сяо Син Чэнь откуда-то извлек склянку с красным эликсиром и опрокинул ее содержимое себе в рот: «Надо же, как трогательно».

Едва он проглотил жидкость, нездоровый пурпурно-красный оттенок немедленно спал с его лица. Вэй У Сянь спросил: «Снадобье от отравления трупным ядом?»

Сяо Син Чэнь ответил: «Верно! Причем, гораздо действеннее твоей жуткой каши. Еще и на вкус приятно».

Вэй У Сянь сказал: «Все твое представление заслуживает самой высокой оценки, начиная с бесстрашной схватки с ходячими мертвецами и заканчивая защитой Цзинь Лина своим мечом с последующей потерей сознания. И все для нашей потехи?»

Сяо Син Чэнь помахал пальцем перед его лицом: «Не для «вашей». Только для «твоей». Я с нетерпением ожидал встречи с тобой, Старейшина И Лин. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».

Вэй У Сянь никак не отозвался на его слова, сохраняя невозмутимое выражение лица. Сяо Син Чэнь продолжил: «Полагаю, ты еще никому не рассказал, кто ты в действительности такой, ведь так? Поэтому я тоже решил не раскрывать твоей тайны и приказал всем выйти на улицу, чтобы мы могли поболтать с глазу на глаз. Что скажешь? Разве я не заботливый?»

Вэй У Сянь спросил: «Все ходячие мертвецы города И подчиняются тебе?»

Сяо Син Чэнь ответил: «Ну разумеется. Я понял, что с тобой что-то неладно, едва вы ступили за городскую черту, и ты свистнул, пытаясь прогнать трупы. В итоге я решил самолично заняться тобой и устроить небольшую проверку. И предчувствия не обманули меня: тот, кто справился с превосходящими силами противника, воспользовавшись Призывом Нарисованных Глаз – заклятием низшего порядка, мог оказаться лишь Магистром, и никем иным». 

Вэй У Сяню не удалось бы обвести Сяо Син Чэня вокруг пальца, ведь тот встречал Сюэ Яна, следовавшему тому же Пути и использовавшему те же бесчестные методы, поэтому он спросил: «И тогда ты решил взять в заложники детей, да?.. Итак, что ты от меня хочешь?»

Сяо Син Чэнь ухмыльнулся: «Учитель, я прошу лишь об услуге. О крохотном одолжении».

Шиди его матери называл его «учителем»: как причудливо переплелись поколения! Пока Вэй У Сянь размышлял над перипетиями судьбы, Сяо Син Чэнь достал мешочек-ловушку для духов и положил на стол: «Прошу».

Вэй У Сянь положил руку на мешок и ощупал его, словно прослушивая пульс: «Кому принадлежит эта душа? Она разбита вдребезги, тут никакой клей не поможет. Жизнь едва-едва теплится в ней».

Сяо Син Чэнь сказал: «Будь ее так просто собрать, стал бы я обращаться к тебе?»

Вэй У Сянь убрал руку: «Так значит, ты хочешь, чтобы этим занялся я? Прошу прощения за откровенность, но самой души здесь кот наплакал. Вероятнее всего, при жизни этот человек прошел через многие невзгоды и подвергался жестоким мучениям. Его страдания достигли наивысшей точки, и, в конце концов, он покончил жизнь самоубийством, поэтому теперь не желает возвращаться в этот мир. А если душа отказывается продолжать свое существование, то восстановить ее практически невозможно. К тому же, мне кажется, что осколки собрали против ее воли, поэтому стоит открыть мешочек-ловушку для духов, и она тут же рассеется. Ты должен разбираться в этом, как никто иной».

Сяо Син Чэнь ответил: «Я ничего не понимаю в подобных делах, и они меня не касаются. Тебе придется помочь мне, даже не желая того. Учитель, неужели ты уже запамятовал, что твои детки с надеждой глядят на тебя и ждут, пока ты спасешь их?»

Он говорил до невозможности странным тоном: его голос звучал дружелюбно, почти сердечно, но в глубине его таились нотки глухой угрозы, словно он мог назвать тебя братом и учителем, а в следующую секунду поменяться в лице и наброситься с намерением убить. Вэй У Сянь рассмеялся: «Я тоже считаю, что персону вроде тебя лучше один раз увидеть, чем сто раз о ней услышать. Какая встреча, Сюэ Ян! Скажи, зачем ты нарядился заклинателем, вместо того чтобы предстать в своем истинном обличии босяка и пакостника?»

На мгновение замерев, «Сяо Син Чэнь» поднял руку и потянул за повязку вокруг глаз. 

Лоскуты белой ткани слой за слоем опали вниз, явив Вэй У Сяню пару ярких, сияющих глаз. 

Пару целых и невредимых глаз.

Лицо его было молодым и симпатичным, почти красивым, а улыбка обнажала пару очаровательных, едва ли не ребяческих, клычков, усыплявших бдительность и скрывавших звериную жестокость в его глазах. 

Сюэ Ян отбросил в сторону лоскуты: «Ай-яй-яй, ты меня раскрыл».

Вэй У Сянь продолжил: «Намеренно притворялся, будто боль в глазах невыносима, чтобы наша совесть не позволила сорвать с тебя повязку и увидеть твое лицо; намеренно показал нам часть Шуан Хуа; намеренно сболтнул, что ты бродячий заклинатель, и тут же поправился: тебе не только удалось прикинуться несчастным и страдающим, но и снискать этим сочувствие. Ты отыграл истинного, добродетельного и благочестивого Сяо Син Чэня, и не будь тебе известны вещи, которые ты знать не должен, я бы в самом деле поверил, что ты – это он».

К тому же, когда Лань Сы Чжуй беседовал с Сун Ланем с помощью «Расспроса», лютый мертвец ответил «Сяо Син Чэнь» на второй вопрос,  а на следующий – «тот, что за вами».

Если бы «тем, что за ними» оказался Сяо Син Чэнь, Сун Лань не стал бы выражаться по-другому.

Подобная фраза могла прозвучать только в одном случае: Сяо Син Чэнь и «тот, что за ними» были двумя абсолютно разными людьми. Сун Лань хотел предупредить их об опасности, исходящей от этого человека, но, справедливо страшась, что Вэй У Сянь и остальные не признают Сюэ Яна в лицо, он прибегнул к иному способу.

Сюэ Ян расплылся в улыбке: «Что верно, то верно, его слава гораздо завиднее моей. И, конечно же, я притворился им – так ведь гораздо проще входить ко всем в доверие».

Вэй У Сянь ответил: «Великолепная актерская игра».

Сюэ Ян сказал: «Ну-ну, не преувеличивай. Один мой друг весьма известен, и вот его игру я бы назвал великолепной. А мне еще учиться и учиться. Однако хватит с нас пустой болтовни. Учитель Вэй, тебе все-таки придется выручить меня» .

Вэй У Сянь спросил: «Но ведь это ты создал длинные гвозди, с помощью которых можно подчинить Сун Ланя и Вэнь Нина, ведь так? Тебе даже удалось воссоздать половину Стигийской Тигриной Печати, так зачем тебе мое пособничество в восстановлении души?»

Сюэ Ян ответил: «Потому что это не одно и то же. Начало всему положил именно ты. Не сотвори ты первоначальную печать, и я никогда не смог бы воспроизвести ее копию. Без сомнения, ты превосходишь меня. И вот поэтому, если я не в состоянии что-то осуществить, то на это наверняка способен ты».

Вэй У Сянь никогда не понимал, почему незнакомцы приписывали ему подобную уверенность в собственных силах. Он коснулся подбородка, размышляя, стоит ли ему ответить любезностью на любезность и произнести пару хвалебных слов в ответ: «Ты слишком скромничаешь».

Сюэ Ян возразил: «Вовсе нет. Правда есть правда. Я не люблю пустозвонство: если я сказал, что убью весь клан, то я действительно убью весь клан, не пощажу даже собаки».

Вэй У Сянь предположил: «Например, клан Чан?»

Но стоило Сюэ Яну открыть рот, как фигура в черном одеянии стремительно ворвалась в дом.

Вэй У Сянь и Сюэ Ян одновременно отошли на шаг назад, последний при этом поспешно схватил мешочек-ловушку для духов. Сун Лань, легко опершись рукой на стол, подпрыгнул и, перекувыркнувшись в воздухе, приземлился на столешницу. Восстановив равновесие, он тот час же обернулся на дверь. Темно-алые прожилки крови ползли по его щекам.

Вэнь Нин, волоча за собой железные цепи, черным вихрем в окружении белого тумана внесся внутрь.

Когда Сун Лань проделал брешь в крыше и предстал перед людьми, то первыми же нотами своей игры на флейте Вэй У Сянь призвал Вэнь Нина. Он сказал: «Сражайся снаружи. Будь аккуратен – не покалечь его слишком сильно. Следи за живыми и не позволяй другим мертвецам приближаться к ним». 

Вэнь Нин поднял правую руку и размахнулся цепью. Сун Лань встретил атаку метелкой, и оба оружия крепко переплелись друг с другом. Призрачный Генерал, пятясь на улицу, потянул на себя цепь, а за ней и Сун Ланя, не желавшего отпускать ее. Ученики уже успели спрятаться в другой лавке, по соседству с прежней, и теперь, вытянув шеи, пристально наблюдали за ходом битвы. Воздух то озарялся искрами от цепи, сталкивающейся с метелкой, то взрывался скрежещущим лязгом меча о железо: схватка между двумя лютыми мертвецами воистину притягивала взгляды. Каждый их удар безжалостно поражал цель, каждый их выпад нес смерть – лишь те, кто уже умерли, способны сойтись в столь яростной и жестокой схватке. Будь на их месте живые люди - и на улице уже давно осталась бы пара отсеченных конечностей да лужи растекшихся мозгов, только и всего!