Вэй У Сянь ответил: «Да всякую ерунду. Ну, например, мгм… что ты очень любишь…»

Взгляд Лань Ван Цзи застыл.

Вэй У Сянь продолжил: «Что ты очень любишь кроликов».

«…»

Лань Ван Цзи закрыл глаза и отвернулся. Вэй У Сянь участливо добавил: «Ничего страшного в этом нет! Ведь кролики такие прелестные – кто же их не любит?! Я вот тоже люблю кроликов, ну то есть, я люблю их есть, хахахахахаха! Послушай, Хань Гуан Цзюнь. Ты столько вчера выпил… Нет, не так. Ты так вчера захмелел, что, должно быть, сегодня тебе не очень хорошо. Умойся, попей воды и немного отдохни перед тем, как мы вновь отправимся в путь. На этот раз рука указывает на юго-запад. А я больше не буду тебе мешать и пока куплю завтрак».

Он был уже на полпути к выходу, как вдруг Лань Ван Цзи холодно произнес: «Стой».

Вэй У Сянь обернулся: «Что?»

Лань Ван Цзи довольно долго пристально смотрел на него молча, затем, наконец, спросил: «У тебя есть деньги?»

Вэй У Сянь ухмыльнулся: «Ага! Ты же не думаешь, что я не знаю, где ты хранишь деньги? Я и тебе прихвачу что-нибудь на завтрак, хорошо? Хань Гуан Цзюнь, тебе нет нужды торопиться. Мы никуда не спешим».

Он вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и уже в коридоре схватился за живот от смеха, беззвучно захохотав.

Лань Ван Цзи до сих пор находился в глубоком шоке, будто его обухом по голове ударили. Он закрылся в комнате и просидел в одиночестве довольно продолжительное время. Тем временем Вэй У Сянь неторопливой походкой спустился вниз, покинул постоялый двор и  с удовольствием прогулялся по окрестностям, захватывая по пути разные легкие закуски. Затем он уселся на ступеньки, и, нежась на солнышке, принялся завтракать. Через некоторое время по улице пронеслась стайка подростков.

Мальчик, возглавлявший процессию, зажал в кулаке длинную бечевку и несся со всех ног. На конце этой бечевки высоко в небесах, покачиваясь в разные стороны, танцевал воздушный змей. Дети, преследующие первого мальчика, держали в своих руках игрушечные луки со стрелами, с громким улюлюканьем пытаясь догнать и подстрелить бумажную фигуру.

В детстве Вэй У Сянь тоже любил эту игру. Стрельба из лука входила в число необходимых навыков для всех учеников из именитых кланов, однако большинству из них не нравилось тренироваться, стреляя точно по мишеням. Убийство тварей во время ночной охоты и преследование воздушных змеев – вот чем наслаждались юноши. Каждый запускал своего змея: тот, чья игрушка взлетит выше всех, дальше всех и точнее всех собьется, объявлялся победителем. Поначалу игра пользовалась популярностью только среди учеников орденов заклинателей, но со временем и обыватели узнали о ней, и их дети также полюбили ее, хотя, безусловно, урон, наносимый их маленькими стрелами, значительно отличался от поражающей способности обученных младших адептов.

В те годы Вэй У Сянь жил в Пристани Лотоса и сбивал воздушных змеев, соревнуясь с другими учениками Ордена Юнь Мэн Цзян. Он очень часто побеждал в этой игре, Цзян Чэн же, напротив, приходил вторым. Иногда его змей уносился слишком далеко ввысь, поэтому стрелы не долетали до него; а иногда бумажная фигура хоть и была легкодоступной для выстрела, змей Вэй У Сяня все равно оказывался выше. Размерами воздушный змей почти в два раза превосходил игрушки остальных, а внешним видом походил на страшного летающего монстра, расписанного яркими кислотными цветами, с огромным зияющим ртом и несколькими заостренными хвостами, хлопающими по ветру. Но на самом деле, на большом расстоянии он, такой живой и неугомонный, выглядел не так уж и свирепо, а даже немножко по-ребячески. Каркас бумажной фигуры Цзян Фэн Мянь всегда собирал собственноручно, а потом отдавал Цзян Янь Ли на покраску. Вот почему каждый раз, забирая готового змея, и Вэй У Сяня, и Цзян Чэна переполняла гордость.

При мыслях об этом губы Вэй У Сяня растянулись в улыбке, и он, не сдержавшись, задрал голову, чтобы посмотреть, как выглядел змей, которого пытались сбить дети. Игрушка имела круглую форму и золотистый цвет. Вэй У Сянь задумался: «Что же это? Жареная лепешка? Или какой-то зверь, которого я не знаю?»

Внезапно налетел порыв ветра. Воздушный змей теснился в узкой улочке и парил не очень высоко, поэтому  тут же обрушился на землю. 

Один мальчик воскликнул: «О нет, солнце упало!»

Вэй У Сянь немедленно сообразил, в чем дело. Похоже, эти дети играли в воображаемую Аннигиляцию Солнца. 

Сейчас они пребывали в Юэ Яне, а когда Орден Ци Шань Вэнь достиг поры своего расцвета, он самодурствовал практически повсеместно.  Юэ Ян находился не так уж и далеко от Ци Шаня, а значит, местные наверняка очень сильно пострадали от его действий, будь то выпущенные на волю твари, или жестокость и притеснение со стороны его адептов. По завершении Аннигиляции Солнца, когда объединенные силы различных орденов положили конец существованию клана Вэнь, многовековой порядок в одночасье рухнул. В то время и в Ци Шане, и в его окрестностях многие люди ликовали и устраивали празднества в честь уничтожения Ордена, и многие торжества впоследствии стали своего рода традициями. Скорее всего, так вышло и с этой игрой.

Дети остановили погоню, собрались вместе и, ломая голову, начали спорить: «И что нам делать? Мы ведь не сбивали солнце, оно само упало. Кто теперь ведущий?»

Одна рука взмыла вверх: «Я, кто же еще! Я Цзинь Гуан Яо, я убил самого большого злодея Ордена Ци Шань Вэнь!»

Вэй У Сянь, сидящий на ступеньках, ведущих на постоялый двор, с большим интересом наблюдал за ними.

В подобных играх Верховный Заклинатель, Лянь Фан Цзунь, который сейчас обладал наибольшей властью, безусловно, являлся самым распространенным персонажем. Его происхождение порой побуждало дурные толки, но люди восхищались им как раз за то, что он забрался так высоко с самых низов. Во время Аннигиляции Солнца Цзинь Гуан Яо, действуя под прикрытием, с ловкостью влился в ряды адептов Ордена Ци Шань Вэнь и обманом выведал несметное количество тайн противника, при этом оставляя их в полнейшем неведении. Когда же Аннигиляция Солнца завершилась, он, где лестью, где сообразительностью, а где другими методами, но все же добился звания Верховного Заклинателя и теперь с честью нес его. Такая славная жизнь заслуживает определения легендарной. Если бы Вэй У Сянь сейчас играл, он тоже хотел бы попытаться стать Цзинь Гуан Яо. Выбрать этого мальчика ведущим было бы весьма справедливо!

Кто-то еще запротестовал: «Но я - Не Мин Цзюэ! Это я выиграл большинство битв и захватил больше всех пленных! Ведущим должен быть я!»

«Цзинь Гуан Яо» возразил: «Но я Верховный Заклинатель!»

«Не Мин Цзюэ» замахнулся кулаком: «И что с того, что ты Верховный Заклинатель? Ты все равно мой младший брат. И вообще, при виде меня ты должен убегать, поджав хвост».

«Цзинь Гуан Яо» следовал правилам игры и действительно хорошо вжился в роль. Он втянул голову в плечи и бросился наутек. Кто-то еще сказал: «Недолго же ты прожил, дурак».

Похоже, что дети выбирали себе роль, исходя не только из простых предпочтений, и в сердце «Не Мин Цзюэ» таилась частичка настоящего Не Мин Цзюэ. Он немедленно вспылил: «Цзинь Цзы Сюань, уж кто бы говорил, ты умер еще раньше меня!»

Цзинь Цзы Сюань надменно парировал: «Ну и что с того, что моя жизнь была коротка? Я третий в списке самых лучших заклинателей!»

«Да ты третий только из-за своей внешности!»

В это время один из мальчиков, казалось, устав от беготни и стояния на ногах, подошел к лестнице и присел рядом с Вэй У Сянем. Помахав руками, он примирительно вклинился в разговор тех двоих: «Ладно, ладно. Хватит ссориться. Я Старейшина И Лин, а значит, я самый сильный из вас. И так и быть, я могу быть вашим ведущим».

Вэй У Сянь: «…»

Он опустил свой взгляд на мальчика. Действительно, за пояс того была заткнута маленькая палка, скорее всего, Чэнь Цин.

Только простодушный ребенок мог снизойти до роли Старейшины И Лин, принимая во внимание лишь могущественность Вэй У Сяня и забывая о том, хорошим он был или же плохим.