Он не знал, как долго Лань Ван Цзи стоял здесь и видел ли он или слышал, чем занимался Вэй У Сянь. Кроме того, возможно, на самом деле он вовсе и не захмелел и всю дорогу следовал за Вэй Ином. Тогда дело принимало совсем скверный оборот, особенно если учесть, что Вэй У Сянь ничего не сказал Лань Ван Цзи и дождался, пока тот уснет, чтобы  тайком улизнуть и призвать Вэнь Нина.

Лань Ван Цзи двумя руками держал Би Чэнь, сложив их перед собой в замок, хотя лицо его казалось максимально равнодушным. Вэй У Сянь впервые видел его в подобном явно раздраженном расположении духа и почувствовал, что стоит разрядить обстановку, найти подходящие слова и объясниться: «Кхе-кхе… Хань Гуан Цзюнь».

Лань Ван Цзи не проронил ни слова.

Вэй У Сянь по-прежнему стоял подле Вэнь Нина, во все глаза уставившись на Лань Ван Цзи, а тот на него. Он коснулся рукой подбородка и почему-то вдруг ощутил весьма сильный укол совести. 

Лань Ван Цзи, наконец, опустил руки, держащие Би Чэнь, и сделал несколько шагов вперед. Вэй У Сянь вдруг понял, что он направляется прямо к Вэнь Нину, крепко сжимая меч, и подумал, что Лань Ван Цзи намеревается разрубить Призрачного Генерала пополам: «О нет… Неужели Лань Чжань и вправду притворился хмельным, чтобы дождаться, пока я призову Вэнь Нина, а затем уничтожить его?.. Ну разумеется! Никто на самом деле не напивается с одной чаши».

Он затараторил: «Хань Гуан Цзюнь,  послушай меня…»

Неожиданно Лань Ван Цзи звонко шлепнул Вэнь Нина ладонью. 

Несмотря на то, что звук вышел весьма громким, реальной силы удар не имел: Вэнь Нин лишь покачнулся, немного просеменил назад и, еще пару раз шатнувшись, восстановил равновесие и вновь встал прямо, сохраняя все то же бездумное лицо.

К счастью, сейчас Вэнь Нин был уже не таким вспыльчивым, в отличие от прошлых лет, когда он с легкостью впадал в бешенство, но все же нраву по-прежнему оставался крутого. Той ночью, на горе Дафань, ни одна атака на него не увенчалась успехом – Призрачный Генерал разнес всех в пух и прах, а кое-кого даже приподнял за шею в воздух, и не вмешайся Вэй У Сянь вовремя, Вэнь Нинь наверняка передавил бы, как насекомых, всех присутствующих заклинателей, одного за другим. Однако, невзирая на то, что Лань Ван Цзи секунду назад ударил его, Вэнь Нин не поднял головы, словно не осмеливаясь сопротивляться. Вэй У Сянь нашел это немного необычным, но все же почувствовал огромное облегчение. Если бы Вэнь Нин ответил на агрессию, эти двое, безусловно, затеяли бы драку, и разнять их было бы отнюдь нетривиальной задачкой.

И тут вдруг Лань Ван Цзи, будто усомнившись, что одного удара достаточно для выражения всей мощи его негодования, отпихнул Вэнь Нина на несколько метров назад.

Он досадливо проворчал, обращаясь  к Призрачному Генералу: «Ступай прочь».

Тут Вэй У Сянь, наконец, сообразил, что дело нечисто.

И шлепок, и толчок, и речь, и действия Лань Ван Цзи удивительным образом напоминали поведение… ребенка.

Оттолкнув Вэнь Нина на приличное расстояние, и, похоже, оставшись полностью удовлетворенным, Лань Ван Цзи развернулся и вернулся к Вэй У Сяню.

Вэй У Сянь окинул его внимательным взглядом. 

Выражение лица Лань Ван Цзи не выдавало ничего странного. Напротив, он выглядел даже более серьезным, строгим и безукоризненным, чем обычно: лобная лента не съехала ни на миллиметр, щеки не раскраснелись, дыхание не прерывалось, шаг ровный, твердый и уверенный. Лань Ван Цзи представлялся все тем же невозмутимым и праведным, прославленным заклинателем Хань Гуан Цзюнем.

Однако, посмотрев вниз, Вэй У Сянь заметил, что Лань Ван Цзи неправильно надел сапоги.

Перед уходом он снял с Лань Ван Цзи обувь и как попало поставил у кровати. И вот теперь правый сапог красовался на левой ноге, а левый – на правой.  

Хань Гуан Цзюнь, происходящий из именитого клана, широко известный за прекрасное поведение в обществе и превосходные манеры, ни за что бы не вышел в люди в таком виде.

Вэй У Сянь осторожно прощупал почву: «Хань Гуан Цзюнь, какое это число?»

Он показал два пальца. Лань Ван Цзи ничего не сказал в ответ, но протянул руки и благоговейно обхватил пальцы Вэй У Сяня, по одному в каждом кулаке.

Би Чэнь, по недосмотру своего владельца, со звоном упал на землю.

Вэй У Сянь: «…»

Перед ним стоял отнюдь не привычный Лань Ван Цзи!

Вэй У Сянь спросил: «Хань Гуан Цзюнь, ты пьян?»

Лань Ван Цзи ответил: «Нет».

Что ж, захмелевшие люди обычно и не признают, что напились. Вэй У Сянь вытащил свои пальцы из хватки Лань Ван Цзи, однако тот продолжил сжимать уже пустые кулаки, всецело поглощенный этим занятием. От подобного зрелища Вэй У Сянь потерял дар речи и, обдуваемый прохладным ночным ветерком, отвел взгляд от Лань Ван Цзи, посмотрев на полную луну.

Большинство людей хмелеют, прежде чем уснуть, но Лань Ван Цзи сначала поспал, а потом уже опьянел. К тому же, хмельной Лань Чжань ничем не отличался от своего обычного состояния, поэтому заметить изменения в его манере держаться было крайне трудно.

В прошлом Вэй У Сянь никогда не жаловался на количество собутыльников, и потому имел возможность наблюдать сотни и тысячи способов мерзкого поведения выпивших. Кто-то горько рыдал и стенал, кто-то глупо хихикал без причины, кто-то хулиганил и грубил всем подряд, кто-то задавал храпака прямо на месте, кто-то рьяно искал собственной смерти, а кто-то хныкал и требовал не оставлять его. Однако сейчас Вэй У Сянь впервые видел человека, подобного Лань Ван Цзи, который не галдел, не скандалил и выглядел благопристойно, но при этом все же творил несвойственные ему вещи.

Уголки губ Вэй У Сяня дрогнули. Изо всех сил стараясь не разразиться хохотом, он подобрал с земли Би Чэнь, повесил себе за спину и сказал: «Ладно, давай вернемся на постоялый двор».

Вэй У Сянь определенно не мог допустить, чтобы Лань Чжань шатался по улицам в таком виде. В конце концов, кто знает, что еще он способен учудить.

Благо, Лань Ван Цзи обнаружил небывалую для хмельного человека сговорчивость – он утонченно и с достоинством кивнул головой, и мужчины двинулись в путь. Любой случайный прохожий принял бы их за двух добрых друзей, прогуливающихся под луной и ведущих приятные беседы, и глубоко восхитился бы столь изысканным действом.

Вэнь Нин молча следовал за ними, и едва Вэй У Сянь собрался обратиться к Лань Ван Цзи, как тот вдруг, резко развернувшись, вновь гневно шлепнул Призрачного Генерала пятерней, на этот раз по голове. 

От удара голова Вэнь Нина еще больше склонилась, и хотя мышцы его лица окостенели и не могли выражать никаких чувств, а белки глаз смотрели с безразличием, все же по какой-то причине он выглядел несправедливо обиженным. Вэй У Сянь, не зная, смеяться ему или хмуриться, схватил Лань Ван Цзи за руку: «За что ты его бьешь?»

Лань Ван Цзи с явной угрозой в голосе обратился к Вэнь Нину – действие, которое он никогда не позволил бы себе, будучи трезвым: «Ступай прочь!»

Вэй У Сянь знал, что не стоит спорить с пьяным, и торопливо заговорил: «Хорошо, хорошо. Как скажешь. Я его прогоню, если тебе так хочется». С этими словами он достал бамбуковую флейту, но не успел он поднести инструмент к губам, как Лань Ван Цзи отобрал его: «Не играй для него».

Вэй У Сянь насмешливо спросил: «Ты чего буянишь?» 

Лань Ван Цзи возмущенно повторил: «Не играй для него!»

Вэй У Сянь вдруг понял, что обычно люди во хмелю любят бестолку чесать языками, но никогда не отличавшийся особой любовью к болтовне Лань Ван Цзи, будучи пьяным, принимался по нескольку раз повторять одно и то же. А если учесть, что Лань Ван Цзи никогда, мягко говоря, не приходил в восторг от Пути Тьмы, то, скорее всего, сейчас ему пришлось не по нраву то, что Вэй У Сянь при помощи флейты хотел подчинить Вэнь Нина. Так или иначе, для самого Вэй У Сяня было лучше погладить Лань Ван Цзи по шерстке: «Ладно. Тогда я сыграю для тебя, идет?» 

Лань Ван Цзи выразил своего рода согласие коротким «мгм», однако продолжил крутить флейту в руках, не желая ее возвращать.