Когда заклинатели из именитых кланов отправлялись на ночную охоту, обычно их сопровождала пышная свита. Однако Лань Ван Цзи предпочитал путешествовать один. К тому же эта рука была не совсем обычной, и существовала вероятность, что она может навредить другим людям, если обращаться с ней без должной осторожности. Вот почему Лань Ван Цзи не позвал с собой никого из своего Ордена, а взял в дорогу лишь Вэй У Сяня и все время пристально следил за ним.

Поначалу Вэй У Сянь планировал удрать во время их путешествия. Однако все попытки бегства заканчивались одинаково – Лань Ван Цзи тащил его обратно, схватив за шиворот. Тогда Вэй У Сянь сменил стратегию и не отходил от него ни шаг. Особенно он усердствовал ночью: упрямо забирался в кровать Лань Ван Цзи, надеясь, что тот будет испытывать столь сильное раздражение и отвращение к его действиям, что схватится за меч и прогонит его. Но попытки Вэй У Сяня не возымели успеха – как бы он ни старался, Лань Ван Цзи оставался непоколебим как скала. Стоило Вэй У Сяню ужом заползти в его постель, как тот сразу же легким движением руки обездвиживал его и перекладывал в другое место, при этом не забыв уложить благопристойным образом. В таком положении Вэй У Сянь и оставался, пока не начинал брезжить рассвет. Он терпел неудачи уже бессчетное количество раз и по пробуждении непрестанно жаловался на ноющее тело. Все, что ему оставалось, – это рассуждать про себя: «Кто бы мог подумать, что с возрастом Лань Чжань станет еще более занудным. Раньше, когда я дразнил его, он смущался, да к тому же весьма забавно. А сейчас мало того, что он все время остается бесстрастным, так еще и научился противостоять. И где же это видано!» 

Следуя указаниями левой руки, мужчины направлялись на северо-запад. Они каждый день играли дуэтом «Покой», чтобы временно заглушить ее ярость и жажду убийства. Возле Цин Хэ рука, все это время ведущая их куда-то, неожиданно изменила свое положение: согнула указательный палец и сжалась в кулак.

Это означало, что их цель находилась где-то поблизости.

Они расспросили местных о творящихся странностях и в итоге прибыли в маленький городок в Цин Хэ. Стоял день, и по улицам туда-сюда сновали толпы народу. Вэй У Сянь весело скакал позади Лань Ван Цзи, как вдруг его едва не сшиб с ног едкий и жгучий запах косметики.

Вэй У Сянь уже привык к тонкому, мягкому аромату сандалового дерева, исходящему от Лань Ван Цзи, поэтому его сразу же покоробило, и он выпалил: «Что ты такое продаешь? И как это «что-то» может так пахнуть?»

Запах исходил от шарлатана в одеждах заклинателя, у которого на лбу было написано «мошенник». Он нес с собой сундук и предлагал товары прохожим. Увидев потенциального покупателя, шарлатан весь просиял: «Я продаю все, что душе угодно! Вот, к примеру, румяна и пудра, качественно и недорого! Желаете взглянуть, молодой господин?»

Вэй У Сянь ответил: «Конечно, желаю».

Шарлатан спросил: «Для вашей жены?»

Вэй У Сянь ухмыльнулся: «Нет, для меня».

«…» 

Улыбка застыла на губах шарлатана, и он подумал: «Шутки со мной шутить удумал?!»

Но прежде чем его терпение успело лопнуть, к ним подошел еще один мужчина и с ничего не выражающим лицом произнес: «Не беспокой людей, если ничего не собираешься покупать».

Этот светлоглазый мужчина в белоснежных одеждах был чрезвычайно красив, его голова повязана лобной лентой, а на поясе висел длинный меч. Шарлатан выдавал себя за заклинателя и немного разбирался в кланах, поэтому, узнав клановый мотив Ордена Гу Су Лань, он поостерегся мошенничать и спешно ретировался, прихватив свой сундук. Вэй У Сянь крикнул ему вслед: «Эй, зачем ты убежал? Я и вправду хотел кое-что купить у тебя!» 

Лань Ван Цзи спросил: «У тебя есть деньги?»

Вэй У Сянь ответил: «У меня нет, но зато у тебя есть!» С этими словами он протянул руку к Лань Ван Цзи и принялся обыскивать его. На самом деле Вэй У Сянь не ожидал ничего найти, однако, к его вящему удивлению, через несколько мгновений он нащупал миниатюрный, но увесистый мешочек с деньгами.

Носить подобное с собой было совсем не в характере Лань Чжаня. Но, все же, за последние несколько дней Лань Ван Цзи делал много всего такого, чего Вэй У Сянь не мог и представить, поэтому он решил больше ничему не удивляться и быстро схватил мешочек. Как он и предполагал, ему дозволялось брать от Лань Ван Цзи все что угодно, и последний никак не выражал недовольства. Если бы Вэй У Сянь не знал по себе, насколько безупречен и чист Хань Гуан Цзюнь, то подумал бы, что он и Мо Сюань Юй были втянуты в весьма запутанный клубок взаимоотношений.

Иначе как еще объяснить, что, несмотря на все потуги Вэй У Сяня, Лань Ван Цзи до сих пор способен выносить его?!

Пройдя немного, Вэй У Сянь невзначай оглянулся назад. Лань Ван Цзи стоял на прежнем месте и смотрел ему вслед.

Вэй У Сянь, сам того не замечая, замедлил шаг.

Он не очень понимал, зачем так поступает, но почему-то смутно ощущал, что ему не стоит идти так быстро и оставлять Лань Ван Цзи позади.

В это время откуда-то со стороны донеслось: «Старейшина И Лин, пять монет за один, десять монет за три!»

Вэй У Сянь переспросил: «Кто?!»

Он поспешил посмотреть, кто же продавал его самого, однако обнаружил все того же шарлатана. Фальшивый заклинатель уже успел попрятать свои низкопробные румяна и пудру, а вместо них достал стопку портретов, изображавших кого-то, выглядящего даже более злодейски, чем боги-хранители входа. Он без умолку болтал: «Пять монет за один, десять монет за три – таких цен вы еще не видали! Берите сразу три: один повесите на дверь, второй – в гостиной, а третий – в изголовье кровати. Клин клином вышибают – изображение столь порочного и нечестивого человека не пропустит в ваш дом ни одну тварь!»

Вэй У Сянь возмутился: «Ну и бессовестный врун же ты! Если бы изображение и впрямь работало, разве стал бы ты продавать его всего за пять монет?!» 

Шарлатан ответил: «Опять ты?! Хочешь покупать – покупай, а нет – так поди прочь. Впрочем, если тебе так хочется, можешь приобрести один портрет за пятьдесят монет – я вовсе не буду возражать».

Вэй У Сянь бегло пролистал стопку «Портретов Старейшины И Лин, прогоняющих зло». Он отказывался мириться с тем, что свирепо глядящий здоровяк изображал его самого.

Вэй У Сянь твердо решил отстоять свою честь: «Вэй У Сянь был известен своей красотой, а ты нарисовал какого-то уродца! Если не видел его своими собственными глазами, то нечего и бумагу марать, иначе введешь в заблуждение подрастающее поколение».

Шарлатан только было собрался ему возразить, как вдруг Вэй У Сянь почувствовал порыв ветра у себя за спиной и тут же отскочил в сторону.

Вэй У Сяню удалось избежать атаки, но зато шарлатан отлетел за обочину дороги и приземлился прямиком в ветряное колесо. Сразу же началась страшная кутерьма: кто-то бросился помогать бедолаге, а кто-то – жадно собирать разбросанные товары. Шарлатан хотел выругаться, но потом увидел, что его пнул молодой господин, сверкающий золотом с головы до пят и бывший, несомненно, богачом знатного рода, и весь его запал сошел на нет. Взглянув более внимательно, он также заметил, что на груди юноши был вышит пион сорта «Сияние средь снегов», и последняя толика силы духа покинула его. Однако он все же не смог принять незаслуженного пинка и еле слышно пропищал: «Зачем вы пнули меня?»

Молодым господином оказался Цзинь Лин. Он скрестил руки на груди и холодно сказал: «Пнул? Любой, кто рискнет произнести при мне имя «Вэй У Сянь», должен упасть на колени и благодарить меня за то, что вообще остался жив. А ты выкрикиваешь его имя на всю улицу. Смерти ищешь?!»

Вэй У Сянь никак не предполагал, что здесь окажется Цзинь Лин, и тем паче, не ожидал от него столь высокомерного и надменного поведения. Он подумал: «Как же так вышло, что это дитя выросло таким заносчивым и жестоким? Он унаследовал все пороки своего отца и дяди и ни одного достоинства своей матери. Если я не подлатаю прорехи в его воспитании, то рано или поздно он столкнется с большими трудностями». Заметив, что Цзинь Лин все еще был в ярости и пошел по направлению к шарлатану, Вэй У Сянь вмешался: «Цзинь Лин!»