Цзинь Гуанъяо тоже усмехнулся.

— Я уж точно не могу поступить столь безрассудно.

— Ты не можешь, а я могу. И я совсем не против проделать всё это за тебя. Дай только знак, и я поимею их всех вместо тебя, ха-ха-ха-ха-ха…

— Не стоит. Побереги силы, молодой господин Сюэ. Ты свободен через пару дней?

— Разве мне не придётся подчиниться в любом случае?

— Отправишься со мной в Юньмэн и приберёшь одно место. Да почище.

— Пословица гласит, что если за дело берётся Сюэ Ян, в живых не остаётся даже курицы или собаки. Ты всё ещё не уверен в том, насколько чисто я работаю?

— Не припомню, чтобы мне приходилось слышать такую пословицу.

Наступила ночь. Вокруг было тихо, на улице задержались лишь редкие прохожие. Двое разговаривали, проходя мимо небольшого прилавка. Торговец, который как раз удручённо приводил в порядок стол, поднял голову и с криком отпрыгнул назад.

Это произошло столь внезапно, что даже Цзинь Гуанъяо замер, положив ладонь на рукоять притороченного к поясу Хэньшэна. Увидев, что кричал всего лишь обычный уличный торговец, он тут же расслабился. А вот Сюэ Ян, не сказав ни слова, подошёл и снова пинком перевернул прилавок.

Ошарашенный торговец был в ужасе.

— Снова ты?! Почему?!

Сюэ Ян усмехнулся.

— Разве я не говорил? Не почему.

Он как раз собирался снова пнуть прилавок, когда его кисть пронзила острая боль. Зрачки Сюэ Яна сузились, он тут же отскочил в сторону и увидел, что на тыльной стороне ладони появилось множество красных отметин. Он поднял голову и увидел, как облачённый в чёрное заклинатель, холодно глядя на него, отвёл в сторону метёлку из конского волоса.

Заклинатель обладал стройным телосложением, черты его лица отличались холодностью и строгостью. Он держал метёлку в руке, а за его спиной виднелся меч, кисточка которого покачивалась на ночном ветру. Во взгляде Сюэ Яна пронеслось желание убивать, и он бросился в атаку с голыми руками. Заклинатель взмахнул метёлкой, чтобы отвести удар, но Сюэ Ян всегда действовал непредсказуемо: направление ладони изменилось, и он сместил удар к сердцу.

Заклинатель слегка нахмурился и уклонился, но его левая рука по касательной всё же приняла удар. Он не пострадал, но на лице застыло ледяное выражение. Он словно посчитал всё это невероятно отвратительным, почти нестерпимым.

Лёгкая перемена в выражении его лица не осталась незамеченной. Сюэ Ян холодно рассмеялся. Но не успел он продолжить, как между дерущимися появился человек в белоснежных одеяниях. Цзинь Гуанъяо вмешался:

— Из уважения ко мне, пожалуйста, оставьте его, даочжан Сун Цзычэнь.

Торговец давным-давно куда-то испарился. Заклинатель в чёрном проговорил:

— Ляньфан-цзунь?

Цзинь Гуанъяо откликнулся:

— Да, это ваш покорный слуга.

— Но почему Ляньфан-цзунь защищает такого нахала?

Цзинь Гуанъяо лишь выдавил беспомощную улыбку.

— Даочжан Сун, это приглашённый заклинатель Ордена Ланьлин Цзинь.

— Если он — приглашённый заклинатель, то почему идёт на столь низкие поступки?

Цзинь Гуанъяо кашлянул.

— Даочжан Сун, вы не совсем понимаете. Он… у него непростой характер, и он ещё молод. Пожалуйста, простите его.

В этот момент послышался чистый мягкий голос:

— Он действительно ещё молод.

Подобно лунному свету в ночи, рядом с троицей беззвучно возник одетый в белое заклинатель с метёлкой в руке и мечом за спиной.

Заклинатель держался с достоинством и изяществом. Его одежды и кисточка на мече покачивались в такт неторопливым шагам, словно он ступал по облакам. Цзинь Гуанъяо приветственно поклонился:

— Даочжан Сяо Синчэнь.

Сяо Синчэнь вернул поклон и улыбнулся.

— Мы не встречались несколько месяцев, но Ляньфан-цзунь на удивление ещё не забыл меня.

— Даочжан Сяо Синчэнь потряс весь мир своим Шуанхуа. Было бы странно, если бы я вас не запомнил, не так ли?

Сяо Синчэнь улыбнулся, словно хорошо знал манеру Цзинь Гуанъяо в каждое слово добавлять льстивый оттенок. Он ответил:

— Вы меня перехваливаете, Ляньфан-цзунь, — и сразу же перевёл взгляд на Сюэ Яна. — Однако, несмотря на юный возраст, если он занял место среди приглашённых заклинателей Башни Золотого Карпа, всё же ему лучше научиться сдерживаться. В конце концов, Орден Ланьлин Цзинь считается одним из самых знаменитых. И он во многом должен служить примером остальным.

Тёмные глаза заклинателя сверкали ярким, но мягким оттенком, и в устремлённом на Сюэ Яна взгляде не было ни тени осуждения. И потому, хотя он, очевидно, давал совет, его слова совсем не вызывали неприязни. Цзинь Гуанъяо тут же спокойно согласился:

— Конечно.

Сюэ Ян усмехнулся. Услышав его смех, Сяо Синчэнь ничуть не потерял самообладания. Какое-то время он рассматривал Сюэ Яна, а потом, поразмыслив, сказал:

— Более того, вижу, что методы ведения боя этого молодого человека довольно…

От голоса Сун Цзычэня повеяло льдом:

— Жестокие.

Услышав это, Сюэ Ян рассмеялся.

— Ты говоришь, что я ещё молод, но сам-то насколько старше? Говоришь, я жесток в бою, но кто же первым угостил меня метёлкой? Весьма нелепо в подобной ситуации поучать других.

Он поднял руку и помахал сочащейся кровью кистью. Сюэ Ян первым принялся громить прилавок, но тут же виртуозно перевернул всё с ног на голову, в полной уверенности в своей правоте. Цзинь Гуанъяо даже не знал, какое выражение придать лицу, когда обернулся к двоим заклинателям.

— Даочжан Сун, даожчан Сяо, всё это…

Сяо Синчэнь не смог сдержать улыбку.

— И в самом деле…

Сюэ Ян прищурился.

— В самом деле что? Договаривай!

Цзинь Гуанъяо с теплотой в голосе произнёс:

— Чэнмэй (2), пожалуйста, придержи язык.

При звуке этого имени лицо Сюэ Яна мигом потемнело. Цзинь Гуанъяо продолжил:

— Даочжан Сун, даочжан Сяо, я очень сожалею о произошедшем сегодня. Прошу вас, из уважения ко мне, не обращайте на него внимания.

Сун Цзычэнь покачал головой. Сяо Синчэнь похлопал его по плечу.

— Цзычэнь, идём.

Сун Цзычэнь бросил на него быстрый взгляд и кивнул. Двое заклинателей попрощались с Цзинь Гуанъяо и ушли, ступая плечом к плечу.

Сюэ Ян провожал их пристальным взглядом, с хитрецой ухмыляясь сквозь сжатые зубы.

— Вонючие, мать их, заклинатели.

Цзинь Гуанъяо задумчиво протянул:

— Они же ничего тебе не сделали, с чего ты так взъярился?

Сюэ Ян выплюнул:

— Меня более всего выворачивает от этих фальшивых святош, которые всегда считают себя правыми. Этот Сяо Синчэнь явно не сильно старше меня, но суёт нос в чужие дела… мне тошно от одного взгляда на него. И он ещё мне взялся нотации читать! А ещё этот Сун. — Он ухмыльнулся. — Я лишь задел его руку, и чего он так на меня посмотрел? Рано или поздно я вырву ему глаза и расколочу сердце. Посмотрим, что он будет делать тогда.

— А вот тут ты ошибаешься. Даочжан Сун несколько брезглив. Он не любит прикосновения других людей. Тут не в тебе дело.

— Да кто эти проклятые заклинатели?

— Обсыпал ругательствами, и оказывается, что ты ничего не знаешь о них? Сейчас они как раз на пике славы — «Сяо Синчэнь, яркая луна и ласковый ветерок; Сун Цзычэнь, холодный снег и замёрзший иней». Ты разве не слышал?

— Не-а. Не понимаю. Что это за хрень?

— Неважно, если не слышал. Неважно, если не понимаешь. В любом случае, оба — достойные господа, так что не провоцируй их.

— Это почему?

— Говорят, лучше оскорбить проходимца, чем достойного господина (3).

Сюэ Ян с подозрением покосился на Цзинь Гуанъяо.

— Ты уверен, что такая поговорка существует?

— Конечно. Когда оскорбляешь проходимца, всегда можно сразу же убить его и избежать дальнейших неприятностей, а толпа тебя даже поддержит. А вот когда оскорбляешь достойного господина, всё может сильно усложниться. С такими хлопот не избежать. Они будут преследовать тебя и не отстанут, а если хоть пальцем их тронешь, все вокруг на тебя ополчатся. Следовательно, лучше держаться от них подальше. Нам очень повезло, что сегодня они всего лишь сочли тебя слишком заносчивым в силу юности и не знали, чем ты весь день занимался. Иначе конца-краю этому не видно было бы.