Вэй У Сянь истратил слишком много физических и моральных сил во время битвы на горе Луань Цзан. Его тело и дух уже довольно долго находились в напряжении, а несколько часов назад Цзян Чэн разозлил его столь сильно, что началось кровотечение из цицяо, и он пришел в себя совсем недавно. И хотя сейчас Вэй У Сянь ощущал себя совершенно здоровым, все же не стоило исключать возможности внезапной растраты сил. Если в таком состоянии он еще и заставит себя отправиться в Лань Лин, трудно гарантировать, что в самый ключевой момент не случится ничего непредвиденного, что может обернуться большой бедой. К тому же, за эти два дня духовно и физически истощился не он один - Лань Ван Цзи тоже ни на минуту не прилег отдохнуть. Подумав о том, что даже если он сам не нуждается в передышке, Лань Ван Цзи все же отдых необходим, Вэй У Сянь согласился: «Хорошо, в таком случае, давай поищем подходящее место».

Вэй У Сянь сам по себе мог жить где угодно. Если располагал средствами, ночевал на богатом постоялом дворе, если денег не было совсем, спал под деревом. Сейчас с ним находился Лань Ван Цзи, и он не мог допустить даже мысли, что тому придется спать на жестких корнях или тесниться в грязной лачуге. Поэтому они довольно долго прогуливались по улице, пока, наконец, не нашли на другом конце Юнь Пина достойный постоялый двор. Хозяйка встретила их со всем радушием и буквально затащила внутрь своего заведения. Обстановка постоялого двора оказалась чистой и опрятной. Почти все комнаты на первом этаже были заняты, так что становилось ясно, что работники здесь очень трудолюбивые. Причем большинство из них женщины - от самой младшей, искрящейся жизнью уборщицы лет пятнадцати до тучной кухарки в летах. Когда порог постоялого двора переступили двое молодых мужчин, у работниц загорелись глаза. Девушка, которая подливала гостям воду в чашки, и вовсе так засмотрелась на Лань Ван Цзи, что не заметила, как носик чайника свернулся на сторону. Хозяйка прикрикнула на девушек, чтобы работали усерднее, и лично повела Вэй У Сяня и Лань Ван Цзи наверх, осматривать комнаты. По пути она спросила: «Сколько комнат желают снять молодые господа?»

Вэй У Сянь ощутил, как сердце яростно подпрыгнуло в груди, но, не подавая виду, искоса взглянул на Лань Ван Цзи.

Если бы все происходило два месяца назад, подобный вопрос даже не пришлось бы задавать. Когда Вэй У Сянь только-только возродился и стремился поскорее избавиться от компании Лань Ван Цзи, он прилагал всевозможные усилия, чтобы смутить последнего до отвращения. Лань Ван Цзи, как только это понял, каждый раз стал заказывать одну комнату. Ведь не важно, сколько комнат снять, в итоге Вэй У Сянь все равно проберется к нему в кровать.

Но и этим дело не ограничивалось. Пользуясь тем, что никто не знает его истинной личности, он творил всяческие возмутительные вещи, которые только приходили в голову. В первую же ночь после того, как они покинули Облачные Глубины, Вэй У Сянь, сгорая от нетерпения, занял постель Лань Ван Цзи. Когда тот вошел в комнату и увидел мужчину, валяющегося в его кровати, тут же без всякого выражения на лице вышел и снял еще одну комнату, по соседству.

Но разве Вэй У Сянь мог так легко отступиться? Он помчался следом и заголосил, что хочет спать вместе. А забравшись в постель, еще и выкинул одну подушку в окно, чтобы непременно лежать с Лань Ван Цзи на другой. Потом еще засыпал того вопросами, не жарко ли спать в одежде, и даже пытался насильно развязать его пояс и снять одеяния.

Проснувшись посреди ночи, Вэй У Сянь внезапно запихнул ледяные ноги под одеяло Лань Ван Цзи, схватил того за руку и прижал ладонь к своей груди со словами: «Послушай, как бьется сердце, Хань Гуан Цзюнь!», а потом невинно и нежно заглянул ему прямо в глаза… В конце концов, Лань Ван Цзи аккуратно обездвижил его точным движением, и Вэй У Сянь, потеряв возможность шевелиться, наконец угомонился.

Теперь же Вэй У Сяню было невыносимо вспоминать об этом. Он впервые ужасался собственного бесстыжего поведения. Лань Ван Цзи же ни слова не говорил и шел, опустив глаза, поэтому даже спустя три косых взгляда Вэй У Сяню не удалось разглядеть его реакции. Лань Ван Цзи медлил с ответом, и в голове Вэй У Сяня замелькали беспорядочные мысли: «Раньше Лань Чжань всегда снимал одну комнату, почему сегодня он молчит? Если в этот раз он изменит привычке и возьмет две, значит, действительно принял оскорбление близко к сердцу. Но если все также закажет одну, все равно нельзя утверждать, что его не задели те слова. Возможно, он просто хочет сделать вид, что ему все равно, чтобы мне тоже стало все равно…»

Пока Вэй У Сянь размышлял, все равно или не все равно, хозяйка ответила на свой же вопрос тоном, не допускающим возражений: «Одну, верно? Вам достаточно и одной! В наших комнатах и вдвоем можно жить с большим комфортом. Кровать достаточно широкая».

Подождав секунду и увидев, что Лань Ван Цзи не стал возражать, Вэй У Сянь, наконец, ощутил, что вместе с сердцем он перестал падать куда-то вниз, под ногами временно образовалась твердая поверхность.

Хозяйка толкнула дверь и провела их в комнату, которая действительно оказалась довольно просторной. Женщина сказала: «Дорогие гости, не желаете ли откушать? Наша кухарка изумительно готовит. Я сразу подам вам блюда прямо в комнату».

Вэй У Сянь: «Желаем. Но только не сейчас, чуть позже. Подайте к вечеру, около семи».

Хозяйка ответила согласием и вышла за дверь. Стоило ей сделать шаг за порог, Вэй У Сянь, уже почти закрыв за ней дверь, внезапно позвал: «Госпожа!»

Женщина откликнулась: «Что-то еще желаете, молодой господин?»

Вэй У Сянь, будто только что принял какое-то решение, понизил голос и произнес: «Вечером, когда будете подавать еду, будьте добры, принесите вместе с блюдами вина… чем крепче, тем лучше».

Хозяйка заулыбалась: «Конечно, конечно!»

Передав хозяйке поручение, Вэй У Сянь, как ни в чем не бывало, вернулся в комнату, закрыл дверь и уселся за стол. Лань Ван Цзи протянул руку и ощупал его пульс. И хотя это была всего лишь проверка состояния его здоровья, все же когда два бледных изящных пальца медленно скользнули вверх по запястью, мягко нажимая на пульсирующие вены, пальцы другой руки Вэй У Сяня, лежащей под столом, слегка поджались.

Потратив около часа на выслушивание пульса, Лань Ван Цзи произнес: «Опасность миновала».

Вэй У Сянь потянулся, выгибая спину, и с улыбкой ответил: «Спасибо». Заметив, что лицо Лань Ван Цзи посуровело, а брови нахмурились, он спросил: «Хань Гуан Цзюнь, ты переживаешь за Цзэ У Цзюня? Мне думается, Цзинь Гуан Яо все-таки сохранил немного почтения к нему. К тому же Цзэ У Цзюнь намного сильнее и был предупрежден о возможной опасности, поэтому не попадется в сети. Давай поскорее разрушим магическое поле в храме и завтра же отправимся за ним».

Лань Ван Цзи: «Все очень подозрительно».

Вэй У Сянь: «Что?»

Лань Ван Цзи: «Брат многие годы поддерживал хорошие отношения с Цзинь Гуан Яо. Лянь Фан Цзунь не из тех, кто станет импульсивно проливать кровь. Он никогда не действовал необдуманно».

Вэй У Сянь: «Хм, у меня сложилось о нем такое же впечатление. Вне всяких сомнений, Цзинь Гуан Яо жесток, но если имелась возможность избежать конфликта с кем-то, он ею пользовался».

Лань Ван Цзи: «В этот раз атака горы Луань Цзан была чрезмерно дерзкой и скоропалительной. Это на него не похоже».

Вэй У Сянь, призадумавшись, заметил: «Если бы битва на горе Луань Цзан завершилась в его пользу, все бы обернулось как нельзя лучше для Цзинь Гуан Яо. Но он не мог не осознавать, что в случае разоблачения все кланы заклинателей ополчатся против него. Риск весьма велик».

Лань Ван Цзи: «Возможно, необходимо дальнейшее расследование неизвестных обстоятельств».

Примечания:

Чи - мера длины, равная 1/3 метра.

Гуань Инь - будд. богиня Милосердия.

Деревянная рыба - будд. деревянное било в форме рыбы или безногого краба, на котором отбивается такт при чтении молитв.