Лань Ван Цзи заставили сесть на циновку. Взглянув на меню, он ответил: «Можешь заказать сам».
Вэй У Сянь сказал: «Я угощаю, так что, конечно же, заказывать придется тебе. Выбирай что хочешь. Оставь эти церемонии». Хорошо, что он не купил ядовитый проросший картофель, и потому у него были деньги, чтобы оплатить обед. Лань Ван Цзи, к тому же, был не из тех, кто любит отказывать лишь ради соблюдения церемоний. Немного подумав, он сделал заказ.
Услышав названия блюд, которые монотонно перечислил Лань Ван Цзи, Вэй У Сянь рассмеялся. «Неплохо, Лань Чжань. Я-то думал, что вы там в Гу Су не едите острое. У тебя крепкий желудок, не так ли? Хочешь выпить?»
Лань Ван Цзи покачал головой. Вэй У Сянь вздохнул: «Все так же цепляешься за правила, даже когда находишься вне Облачных Глубин… Как и ожидалось от Хань Гуан Цзюня. Тогда не буду заказывать на твою долю».
Вэнь Юань сидел возле ноги Лань Ван Цзи. Он вынул из карманов деревянную саблю, деревянный меч, глиняную куклу, соломенных бабочек и другие игрушки, разложил на циновке и с восторгом пересчитал. Увидев, как малыш прижимается к Лань Ван Цзи и постоянно толкает мужчину так, что тот не может даже чаю отпить, Вэй У Сянь свистнул и позвал: «А-Юань, подойди сюда».
Вэнь Юань посмотрел на Вэй У Сяня, который пару дней назад посадил его в землю словно редис. Потом посмотрел на Лань Ван Цзи, который только что купил ему целую охапку игрушек. Он не сдвинулся с места, и на его лице большими буквами было написано: «НЕТ».
Вэй У Сянь повторил: «Иди сюда. Останешься там — будешь ему мешать».
Лань Ван Цзи, однако, произнес: «Все в порядке. Пусть сидит».
Счастливый Вэнь Юань снова прижался к его ноге. На этот раз к бедру. Вэй У Сянь покрутил палочки в руке и рассмеялся: «Кто с молоком — тот мать, кто с золотом — тот отец… Куда это годится?»
Вскоре принесли вино и яства. Это было море ярко-красных блюд и порция сладкого супа, заказанного Лань Ван Цзи для Вэнь Юаня. Постучав по тарелке, Вэй У Сянь позвал Вэнь Юаня, но тот все так же смотрел вниз и что-то бормотал, держа в руках двух бабочек. Иногда он говорил за бабочку слева: «Ты… ты мне очень нравишься»; а иногда изображал бабочку справа и счастливо отвечал: «Ты мне тоже нравишься!» Представляя себя на месте обеих бабочек одновременно, он искренне веселился.
Услышав все это, Вэй У Сянь чуть не поперхнулся от смеха и сложился пополам. «Небеса всемогущие, А-Юань, где такой малыш этого набрался? "Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне" — и все такое. Ты хоть знаешь, что это значит, когда тебе кто-то нравится? Прекращай играть. Иди поешь. Твой новый папочка купил тебе еду. Очень вкусную».
А-Юань наконец рассовал бабочек обратно по карманам. Вооружившись ложкой и не отодвигаясь от Лань Ван Цзи, он мерно хлебал суп. Раньше Вэнь Юань жил в лагере в Ци Щань, а потом перебрался на гору Луань Цзан. И там, и там еда была такой плохой, что не поддавалась описанию. И поэтому тарелка сладкого супа была для него истинным наслаждением, прежде невиданным.
Вэнь Юань не мог остановиться после пары ложек, но все равно подал тарелку Вэй У Сяню и, словно отдавая настоящее сокровище, сказал: «Сянь-гэгэ… гэгэ, кушай».
Вэй У Сяню это очень понравилось. «Вот, очень хорошо. Так ты все же знаешь, что означает сыновья почтительность».
Лань Ван Цзи заявил: «Разговаривать за едой запрещено».
Чтобы Вэнь Юань понял, он повторил это более простыми словами: «Не говори, когда кушаешь».
Вэнь Юань закивал и снова принялся за суп, больше ни слова не проронив. Вэй У Сянь воскликнул: «Как такое может быть? Он слушает меня только в том случае, если я повторю пару раз, но при этом с первого раза делает то, что сказал ты. Серьезно, как такое может быть?»
Лань Ван Цзи ответил совершенно спокойно: «Разговаривать за едой запрещено. Тебе тоже».
Вэй У Сянь с усмешкой осушил чашу и взболтал в руке сосуд с вином. «Ты действительно… не меняешься, сколько бы лет ни прошло. Эй, Лань Чжань, на какую тварь ты пришел охотиться в И Лин? Мне хорошо знакомы эти места. Хочешь, покажу путь?»
Лань Ван Цзи ответил: «Нет нужды».
Кланы заклинателей часто брали тайные задания, о которых не принято распространяться вовне. Поэтому Вэй У Сянь не стал расспрашивать. Вместо этого он произнес: «Я наконец-то встретил давнего знакомого, который не пытается меня избегать. Последнюю пару месяцев мне так скучно. В мире происходит что-нибудь важное?»
Лань Ван Цзи уточнил: «Что можно считать важным?»
Вэй У Сянь ответил: «Ну, например, где-то образовался новый клан, какой-то Орден расширил сферу влияния, какие-то кланы образовали альянс, и все такое. Слухи, понимаешь? Что угодно сойдет».
Он не слышал новостей из внешнего мира с тех самых пор, как разругался с Цзян Чэном. В основном до него долетали лишь обрывки разговоров местных.
Лань Ван Цзи произнес: «Брачный союз».
Вэй У Сянь спросил: «Какие кланы?»
Лань Ван Цзи ответил: «Орден Лань Лин Цзинь и Орден Юнь Мэн Цзян».
Рука, покачивавшая чашу с вином, замерла.
Вэй У Сянь ошарашенно прошептал: «Моя ши… Дева Цзян и Цзинь Цзы Сюань?»
Лань Ван Цзи мягко кивнул. Вэй У Сянь осведомился: «И когда все устроилось? Когда церемония?»
Лань Ван Цзи сказал: «Через семь дней».
Вэй У Сянь слегка дрожащей рукой поднес чашу к губам, не осознавая, что там уже ничего не осталось. Он чувствовал пустоту внутри, не понимая, что ей причина: то ли гнев, то ли потрясение, то ли недовольство, то ли беспомощность.
И хотя Вэй У Сянь задолго до ухода из Ордена Цзян ожидал, что это произойдет, услышав такие новости, он почувствовал, как заполнявшие грудь бессчетные слова рвутся наружу и не находят выхода. Цзян Чэн не удосужился найти способ оповестить его о таком важном событии! Если бы Вэй У Сянь сегодня не встретил Лань Ван Цзи, то наверняка бы узнал и вовсе последним!
Однако, поразмыслив, он задался вопросом: и что бы случилось, даже знай он обо всем? Цзян Чэн официально объявил всему миру, и все кланы заклинателей ему поверили: Вэй У Сянь предал Орден и больше не имеет никакого отношения к Ордену Юнь Мэн Цзян. Даже если бы он знал о готовящейся свадьбе, выпить свадебного вина на празднестве ему бы не удалось. Цзян Чэн был прав, что ничего не сказал. Если бы Вэй У Сянь услышал эти новости от Цзян Чэна, кто знает, что натворил бы в запале.
После долгого молчания Вэй У Сянь наконец пробормотал: «Этот хвастун Цзинь Цзы Сюань слишком просто заполучил великую драгоценность». Он наполнил свою чашу заново. «Лань Чжань, что ты думаешь об этой свадьбе?»
Лань Ван Цзи ничего не ответил. Вэй У Сянь продолжал: «Ох, и правда. Зачем я тебя спрашиваю? Да и какие у тебя могут быть мысли на этот счет? Вряд ли ты вообще размышляешь о подобных вещах».
Вэй У Сянь залпом осушил чашу. «Я знаю, что втайне многие люди говорят, что моя шицзе не заслуживает Цзинь Цзы Сюаня, ха. Вот только на мой взгляд, это Цзинь Цзы Сюань не заслуживает мою шицзе. Но так вышло…»
Так вышло, что Цзян Янь Ли влюбилась в Цзинь Цзы Сюаня.
Вэй У Сянь со стуком опустил чашу на стол. «Лань Чжань! Знаешь что? Моя шицзе заслуживает лучшего человека в мире».
Он хлопнул ладонью по столу. В его слегка захмелевшем взгляде сияла гордость. «Мы сделаем это большое пиршество таким, что все будут восхищаться и вспоминать даже спустя сотню лет. Ничто не сможет с ним сравниться. Я хочу видеть, как моя шицзе выходит замуж в абсолютном великолепии».
Лань Чжань ответил: «Мгм».
Вэй У Сянь горько рассмеялся. «Что — мгм? Мне уже не удастся осуществить эту мечту».
Вэнь Юань, доев суп и поудобнее расположившись на циновке, принялся снова играть с соломенными бабочками. Длинные усики бабочек переплелись и никак не распутывались. Уловив беспокойство ребенка, Лань Ван Цзи забрал у него бабочек, за пару секунд разделил четыре усика и вернул игрушки малышу.
Вэй У Сянь наконец переключил внимание на происходящее и выдавил улыбку. «А-Юань, прекрати тереться лицом. У тебя вокруг рта остался суп. Ты запачкаешь его одежду».
