И хотя фраза прозвучала вопросом, лицо Лань Сы Чжуя сияло абсолютным доверием и радостью. Сердце Вэй У Сяня потеплело. Наклонившись, он потрепал Сы Чжуя по голове, взлохматив волосы, которые оставались идеально убранными, даже несмотря на несколько дней в ужасных условиях. Затем произнес: «Я? Ты разве не знаешь, насколько я беден? Откуда у меня столько денег, чтобы нанять похитителей?»

Лань Сы Чжуй согласно закивал. «Да, я так и знал! Я знал, что вы, Учитель, слишком бедны для этого!»

«…»

Вэй У Сянь продолжил: «Умница. Теперь скажи, сколько у противника людей? Они устроили засаду поблизости?»

Лань Цзин И сбросил веревки и выкрикнул раньше Сы Чжуя: «У противника тьма народу! Лица закрыты черным туманом, так что их не распознать. Они связали нас, бросили здесь и забыли, как будто оставили на произвол судьбы. Ооооо, снаружи так много ходячих трупов! Они все время ревут!»

Би Чэнь со звоном покинул ножны и разрубил оставшиеся веревки, связывающие адептов. Лань Ван Цзи убрал меч и обратился к Лань Сы Чжую: «Ты молодец».

Имелось в виду, что Лань Сы Чжуй смог сохранить спокойствие духа и по-прежнему доверял им, поэтому он молодец. Сы Чжуй торопливо поднялся на ноги, выпрямился в струнку перед Лань Ван Цзи, но не успел даже улыбнуться, когда Вэй У Сянь, посмеиваясь, похвалил: «Ага, отлично сработано, Сы Чжуй! Даже драться научился».

Лань Сы Чжуй в один момент залился густой краской. «Ну… просто… я на мгновение поддался импульсу…»

Внезапно Вэй У Сянь ощутил, как кто-то подошел к нему. Обернувшись, он увидел Цзинь Лина, который остановился позади него и застыл как статуя, с одеревеневшими конечностями.

Лань Ван Цзи сразу же оказался перед Вэй У Сянем, закрыв того собой, а Лань Сы Чжуй встал перед Лань Ван Цзи, с опаской проговорив: «Молодой господин Цзинь».

Вэй У Сянь обогнул обоих и вышел вперед со словами: «Что вы затеяли? Встали передо мной, как пирамида».

Выражение лица Цзинь Лина постоянно менялось, кулаки то сжимались, то расслаблялись вновь, затем опять сжимались, словно он хотел что-то сказать, но не мог произнести это вслух, лишь смотрел на то место на животе Вэй У Сяня, куда пришелся удар его меча. Лань Цзин И, побледнев от страха, воскликнул: «Ты, ты, ты! Ты же не собираешься снова протыкать его мечом!»

Лицо Цзинь Лина застыло, Лань Сы Чжуй немедленно крикнул: «Цзин И!»

Слева от Вэй У Сяня стоял Цзин И, справа — Сы Чжуй, он обнял обоих юношей за шею и произнес: «Ну все, давайте поскорее убираться отсюда».

Лань Сы Чжуй ответил: «Слушаюсь!»

Остальные юноши все еще жались друг к дружке в углу, не смея пошевелиться. Лань Цзин И обратился к ним: «Вы идете? Или хотите остаться здесь?»

Один юноша вскинул голову и воскликнул: «Снаружи бродит толпа мертвецов, вы хотите повести нас… на смерть?»

Вэнь Нин предложил: «Молодой господин, я могу прогнать их прочь».

Вэй У Сянь кивнул, и Вэнь Нин немедленно вихрем вылетел наружу. Лань Сы Чжуй произнес: «Веревки божественного плетения сняты. В крайнем случае, мы сможем объединить усилия и прорваться с боем. Если сейчас не уйти, не ровен час, мертвецы ворвутся сюда, и, судя по форме этой пещеры, мы просто окажемся в западне».

Договорив, он повел за собой Лань Цзин И, а также нескольких адептов Ордена Гу Су Лань и первым направился следом за Вэнь Нином прочь из пещеры. Толпа юношей беспокойно переглянулась.

Совсем скоро кто-то закричал: «Сы Чжуй-сюн, подожди меня!», — и побежал следом, присоединяясь к уходящим.

Этим юношей оказался тот чувствительный паренек, что в городе И жег ритуальные деньги для А-Цин и заливался горькими слезами. Другие адепты называли его Цзы Чжэнь. Видимо, то был единственный наследник клана Ба Лин Оуян. Следом потянулись и остальные юноши, чьи лица Вэй У Сянь видел в городе И. Остальные все еще в страхе раздумывали, но увидев, что Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи смотрят прямо на них, ощутили тревогу от взглядов обоих, и потому решили все же собраться с духом и последовать за ушедшими, обойдя этих двоих стороной. Последним на месте остался Цзинь Лин.

И вот, когда большая часть адептов уже почти достигла выхода, снаружи в пещеру внезапно влетел чей-то силуэт, оставив на противоположной стене пещеры глубокую вмятину в форме человека.

А когда осела серая пыль, впереди раздались потрясенные голоса нескольких юношей: «Призрачный Генерал!»

Вэй У Сянь забеспокоился: «Вэнь Нин? Что произошло?!»

Вэнь Нин с трудом отозвался: «…Ничего».

Он выпал из вмятины, поднялся, и молча грубым движением приделал на место оторванную руку. Вэй У Сянь, присмотревшись, разглядел перед пещерой Усмирения Демона силуэт молодого человека в фиолетовом одеянии. Он стоял, опустив руку, в которой с треском извивалась Цзы Дянь, сияющая духовным светом. Это он только что отбросил Вэнь Нина в самую глубь пещеры.

Цзян Чэн.

Не удивительно, что Вэнь Нин и не подумал атаковать в ответ.

Цзин Лин воскликнул: «Дядя!»

Цзян Чэн холодно проговорил: «Цзинь Лин, подойди».

За его спиной из черного леса постепенно стали появляться заклинатели в одеждах разных кланов, чем дальше, тем больше, при грубом подсчете их оказалось около двух тысяч. Огромная толпа немедленно окружила вход в пещеру Усмирения Демона. Каждый заклинатель, включая Цзян Чэна, весь измазался в крови, на лице их отражалась усталость. Юноши немедленно высыпали из пещеры Усмирения Демона, выкрикивая на бегу «Отец!» «Матушка!» «Брат!», и врезались в толпу заклинателей, в объятия близких.

Только Цзинь Лин все смотрел по сторонам в задумчивости, не принимая решения. Голос Цзян Чэна прозвучал строже: «Цзинь Лин, что ты там мнешься, сейчас же подойди! Умереть захотел?»

Среди заклинателей стоял и Лань Ци Жэнь, на вид он стал заметно старше, в бороде показались нити седины. Он произнес: «Ван Цзи».

Лань Ван Цзи тихо отозвался: «Дядя», — но даже шага не сделал в его сторону.

Лань Ци Жэню не требовалось объяснений, что это и был непоколебимый и решительный ответ Лань Ван Цзи. С нескрываемым разочарованием Учитель покачал головой, но не стал даже пытаться его отговорить.

Вперед вышла заклинательница в белых парящих одеждах, со слезами на глазах она произнесла: «Хань Гуан Цзюнь, что же с вами случилось? Вы… вы теперь стали совсем другим человеком. Ведь раньше вы с ним существовали непримиримо, словно вода и пламень. Каким же способом Старейшине И Лин удалось обольстить вас, перетянуть вас на свою сторону и сделать нашим противником?»

Лань Ван Цзи не удостоил ее вниманием. Заклинательница, не получив ответа, с сожалением произнесла: «Как недостойно для столь прославленного заклинателя!»

Вэй У Сянь произнес: «Вы снова пришли».

Цзян Чэн холодно ответил: «Разумеется, мы пришли».

Су Шэ со своим семиструнным гуцинем за спиной также стоял впереди толпы. Раздался его беззаботный голос: «Если бы Старейшина И Лин не стал сразу же после своего возвращения раскапывать трупы и хватать людей, словно испугавшись, что никто в мире не узнает о нем, боюсь, что мы бы не столь скоро почтили своим визитом твое старое гнездо».

Вэй У Сянь возмутился: «Но ведь я спас адептов ваших кланов! Что же вы вместо благодарности принялись на меня нападать?»

Многие так и прыснули со смеху, раздались шепотки «вор кричит: держи вора». Вэй У Сянь понимал, что любые споры сейчас тщетны, но совершенно не беспокоился об этом, лишь произнес с легкой усмешкой: «Вот только мне почему-то кажется, что вам нелегко далась битва по дороге сюда, очевидно, не хватало двоих весьма важных персон. Осмелюсь спросить уважаемых господ, почему же Лянь Фан Цзунь и Цзэ У Цзюнь не прибыли поучаствовать в столь грандиозном событии?»

Су Шэ с холодной улыбкой ответил: «Хмф, вчера неизвестный совершил покушение на Лянь Фан Цзуня в Башне Кои. Он тяжело пострадал, и Цзэ У Цзюнь остался подле него, чтобы залечить раны. Зачем ты спрашиваешь, когда тебе это прекрасно известно?»

Услышав слова «тяжело пострадал», Вэй У Сянь немедленно вспомнил героическую позу Цзинь Гуан Яо, когда тот притворился, что собирается покончить с собой перед тем, как напасть на Не Мин Цзюэ, и не смог сдержать смешка. Су Шэ слегка нахмурился, вопрошая: «Чего ты смеешься?»