Лань Ван Цзи тут же подскочил на ноги, будто и в самом деле испугался, и, по-прежнему держась к Вэй У Сяню спиной, встал от него на приличном расстоянии. 

Вэй У Сянь, наконец-то, вошел во вкус.

Он ухмыльнулся, вальяжно поднимаясь с кровати: «Ну чего ты прячешься? У меня связаны руки, и то я не боюсь, так чего же опасаться тебе? Давай же, идем, идем сюда».

Он подкрался к Лань Ван Цзи, сияя радушной улыбкой, однако в душе его роились отнюдь не добрые мыслишки. Лань Ван Цзи ринулся бежать, но, едва миновав расписную ширму, врезался в стол, которым сам же забаррикадировался. Вэй У Сянь, погнавшись за ним, обогнул перегородку, и Лань Ван Цзи припустился в противоположную от него сторону. Мужчины успели намотать семь или восемь кругов вокруг ширмы, прежде чем Вэй У Сянь, с большим удовольствием преследовавший Лань Ван Цзи, внезапно очнулся и сообразил, что происходит: «Что я делаю? Играю в догонялки? Что в этом забавного? Я совсем головой тронулся? С Лань Чжанем все ясно – он пьян, но почему я играю вместе с ним?»

Заметив, что его салка встала как вкопанная, Лань Ван Цзи тоже остановился. 

Из-за ширмы показалась половина его изящного светлокожего лица – Лань Ван Цзи принялся тихонько подсматривать за Вэй У Сянем.

Тот внимательно изучил его: Лань Ван Цзи выглядел все так же чопорно и благопристойно, словно тот шестилетка, которого Вэй У Сянь только что гонял вокруг ширмы, был совсем другим человеком.

Он спросил: «Хочешь еще?»

Лань Ван Цзи с бесстрастным лицом кивнул.

Вэй У Сянь изо всех сил постарался сдержать смех.

Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, ой мамочки, хмельной Лань Чжань хочет, чтобы с ним играли в догонялки, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Хохот, с которым он боролся, накатывал на него гигантскими волнами, грозящими заслонить небо и накрыть землю. Вэй У Сянь с огромным трудом заставил себя не взорваться в истерике и, трясясь всем телом, подумал: «Ордены, подобные Ордену Гу Су Лань, запрещают шум, запрещают беготню и суетливость, запрещают даже смеяться без повода! Должно быть, Лань Чжань за все детство так ни разу и не побесился, как следует. Ай-ай-ай, вот бедняжка... Но, как бы там ни было, завтра наутро он ничего не вспомнит, поэтому я с чистой совестью могу поиграть с ним».

С этими мыслями Вэй У Сянь резко рванул к Лань Ван Цзи, приблизившись к нему на пару шагов и сделав вид, будто вот-вот схватит его. Тот сломя голову бросился прочь. Вэй У Сянь со всем усердием погнал его вокруг ширмы, представив, будто играет с ребенком: «Беги, беги, беги скорее, или я тебя поймаю! А поймав, опять оближу тебя! Ага, страшно, страшно?» 

Своей угрозой он надеялся напугать Лань Ван Цзи, но тот вдруг внезапно возник из-за противоположной стороны ширмы, появившись на пути Вэй У Сяня, и мужчины врезались друг в друга. 

Вэй У Сянь и так намеревался схватить его, но чуть позже. Он точно никак не ожидал, что Лань Ван Цзи сам бросится ему в руки, и на мгновение остолбенел, даже забыв засалить его. Видя, что Вэй У Сянь не двигался с места, Лань Ван Цзи поднял его связанные руки и обхватил ими свою шею, словно добровольно поймав себя в ловушку, из которой невозможно сбежать: «Поймал».

Вэй У Сянь удивился: «Хм? Ага, поймал…»

Лань Ван Цзи на некоторое время застыл, будто в предвкушении чего-то, что никак не происходило, а затем вновь повторил свою фразу.  На этот раз он делал ударение на каждом слоге, поторапливая или даже понукая, словно терпение его подходило к концу, а возбуждение брало верх над ним: «Пой-мал».

Вэй У Сянь ответил: «Ну да. Поймал».

Поймал. А дальше что?

Как он выразился? Что он пообещал сделать, если поймает его?

Не может быть… 

Вэй У Сянь сказал: «Так не считается. Ты сам мне попался».

Не успел он закончить предложение, как лицо Лань Ван Цзи помрачнело, придав ему совершенно несчастный вид.

Вэй У Сянь подумал: «Не может быть. Хмельной Лань Чжань любит не только играть в догонялки, но и наслаждается тем, что его облизывает другой человек?»

Он хотел убрать связанные запястья с шеи Лань Ван Цзи, но тот опередил его, потянувшись к плечам Вэй У Сяня и придавив его руки своими, не позволяя мужчине вырваться. Заметив, как крепко кисть Лань Ван Цзи прижалась к его ключице, Вэй У Сянь на секунду задумался, затем медленно склонил голову, почти коснувшись щекой его пальцев. В следующее мгновение губы Вэй У Сяня невесомо пролетели над тыльной стороной ладони Лань Ван Цзи, словно поцелуй, замерший на середине пути, а кончик языка легко скользнул по нефритовой коже. 

Легко. Очень легко.

Лань Ван Цзи вздрогнул и молниеносно отдернул свои руки, а следом убрал с шеи руки Вэй У Сяня. Ситуация повторилась в точности до запятой: он опять отскочил в сторону, и, повернувшись лицом к стене, молча прижал к сердцу облизанную кисть, словно баюкая ее. 

Вэй У Сянь задумался: «Так он хочет этого, или все же боится? Или и то, и другое сразу?»

Пока он размышлял над этой загадкой, Лань Ван Цзи развернулся, и лицо его уже приняло свойственный ему спокойный вид: «Еще».

Вэй У Сянь спросил: «Еще? Что еще?»

Лань Ван Цзи вновь спрятался за расписной ширмой и подглянул за Вэй У Сянем, высунув из-за деревянных створок лишь половину лица. 

Желания его стали ясны как день: еще – я убегаю, а ты догоняешь.

На мгновение потеряв дар речи, Вэй У Сянь все же исполнил просьбу Лань Ван Цзи и побежал за ним вокруг ширмы. Однако, на этот раз, тот сделал всего два или три круга, а затем развернулся и вновь врезался в Вэй У Сяня.

Тот спросил: «Ты ведь и впрямь делаешь это нарочно?»

И снова Лань Ван Цзи поднял руки Вэй У Сяня, обхватил ими свою шею и, будто не понимая значение обращенной к нему фразы, приготовился к повторному исполнению обещанного. 

Вэй У Сянь подумал: «Неужели я позволю Лань Чжаню веселиться в одиночку? Ну уж нет. Завтра он все равно не вспомнит ничего из того, что я с ним делаю сейчас. Надо повеселиться, как следует».

По-прежнему держа свои руки на шее Лань Ван Цзи, Вэй У Сянь отвел его на кровать и спросил: «Тебе же это нравится, да? Не пытайся опять отвернуться и отвечай. Тебе нравится или нет? Если да, то нет никакой нужды всякий раз носиться кругами. Я могу вдоволь порадовать тебя».

С этими словами он потянул на себя руку Лань Ван Цзи, наклонился и поцеловал ее между двумя длинными, тонкими пальцами.

Лань Ван Цзи попытался отдернуть руку, но Вэй У Сянь вцепился в нее мертвой хваткой, не оставляя ни малейшего шанса вырваться на свободу. 

Затем губы Вэй У Сяня прижались к четко очерченным костяшкам пальцев Лань Ван Цзи. Дыхание его, невесомее крыла бабочки, запорхало по тыльной стороне ладони мужчины. Через мгновение он вновь поцеловал его.

Лань Ван Цзи никак не мог отнять своей руки, как ни старался, и все, что ему оставалось, – это сжать в тугой кулак ее пальцы.

Вэй У Сянь слегка закатал его рукав, обнажив бледное запястье, и спустя секунду мягко коснулся его губами.

После поцелуя он не поднял головы, а лишь взглянул на Лань Ван Цзи снизу вверх: «Тебе хватит?»

Лань Ван Цзи сжал губы в тонкую ниточку, отказываясь произнести хоть слово. Вэй У Сянь вернулся на свое место, и неспешным тоном спросил: «Говори. Ты жег для меня ритуальные деньги?»

Ответа, однако, не последовало. Вэй У Сянь рассмеялся в голос, а затем прильнул к Лань Ван Цзи и сквозь одежду поцеловал мужчину туда, где билось его сердце: «Если не ответишь, я остановлюсь. Говори. Как ты узнал, что это я?» 

Лань Ван Цзи закрыл глаза. Губы его дрогнули, словно он был на волосок от признания.

Но Вэй У Сянь вдруг уставился на эти мягкие, бледно-алые губы, и, словно поддавшись овладевшему им наваждению, поднялся и поцеловал их. 

Затем он провел по ним языком, будто одного поцелуя оказалось недостаточно.

Оба мужчины широко распахнули глаза.

В следующее мгновение Лань Ван Цзи внезапно занес свою руку для удара. Вэй У Сянь резко очнулся и осознал, что он только что натворил. Капли холодного пота выступили у него на лбу, и, испугавшись, что Лань Ван Цзи сейчас прихлопнет его на месте, словно муху, он стремительно скатился на пол. Обернувшись, Вэй У Сянь увидел, как Лань Ван Цзи всей пятерней шлепнул себя по лбу и без сознания рухнул на кровать.