Сун Лань не двигался. Сяо Син Чэнь тщательно, не пропуская ни единого островка, ощупывал меч, постепенно подбираясь к рукояти. Наконец, он дошел до выгравированной надписи и мягкими движениями пальцев повторил каждую черточку иероглифов, образующих фразу «Фу Сюэ».

Его лицо приобрело мертвенно-серый оттенок. 

Сяо Син Чэнь исступленно вцепился в лезвие Фу Сюэ, не замечая, как кровь струится сквозь его ладони. Он дрожал так сильно, что казалось, будто звуки, исходящие из его рта, осколками стекла разлетались по полу: «Цзы Чэнь… Даоцзан Сун… Даоцзан Сун… Это ты?..»

Сун Лань спокойно глядел на него, храня молчание.

Пара устрашающих пятен насквозь пропитала повязку вокруг глаз Сяо Син Чэня. Кровь лилась нескончаемым потоком, который, казалось, никогда больше не иссякнет. Он нерешительно протянул руку, желая коснуться мужчины, держащего меч, но не осмелился. Рука его покорно опустилась назад. Сердце А-Цин разрывала почти ощутимая физически боль. И она, и Вэй У Сянь едва могли дышать. Вскоре из глаз ее хлынули слезы. 

Сяо Син Чэнь остался на прежнем месте, совершенно потерянный и беспомощный: «Что случилось?.. Скажи что-нибудь…»

Он был полностью сокрушен: «Может хоть кто-нибудь что-то сказать?!»

И Сюэ Ян исполнил его желание: «Думаю, мне уже нет проку говорить, какого именно ходячего мертвеца ты убил вчера».

Звяк.

Шуан Хуа упал на пол.

Сюэ Ян взорвался оглушительным хохотом.

Сяо Син Чэнь, отупело стоя перед Сун Ланем, обхватил руками голову и разразился горькими рыданиями, словно страдания раздирали его душу на части.

Сюэ Ян смеялся так остервенело, что в уголках его глаз проступили слезы. Он злобно бросил: «Что такое?! Встреча со старым другом так растрогала тебя, что ты даже расплакался! Желаешь поскорее заключить его в объятия?!»

А-Цин изо всех сил зажала себе рот рукой, сдерживая рвущиеся наружу всхлипы. Сюэ Ян расхаживал туда-сюда по главной комнате похоронного дома, извергал проклятия и леденящим кровь голосом, полным одновременно дикой ярости и крайнего упоения, приговаривал: «Это ж надо подумать – спасти мир! Да ты не способен спасти даже самого себя!» 

Резкая боль пронзила виски Вэй У Сяня. На этот раз она исходила не от души А-Цин.

Окончательно сломленный Сяо Син Чэнь упал на колени у ног Сун Ланя. Он съежился всем телом, словно надеясь превратиться в крохотный, обессиленный комочек, сжимающийся до тех пор, пока совсем не исчезнет из этого мира. Кровь и пыль навечно въелись в ткань его белоснежного одеяния. Сюэ Ян закричал на него: «Ты ничего не смог сделать! Ты разбит в пух и прах! И это только твоя вина – ты сам напросился!»

На мгновение Вэй У Сянь увидел в Сяо Син Чэне себя.

Себя, разбитого в пух и прах, с ног до головы покрытого кровью, столкнувшегося с жестокими упреками и гневными порицаниями; того, кто был уже не в состоянии исправить свое положение, и кому оставалось лишь отчаянно и безнадежно рыдать!

Бывшие когда-то белыми лоскуты ткани, обмотанной вокруг головы Сяо Син Чэня, сейчас целиком покраснели. Отсутствие глаз не позволило ему плакать, поэтому все лицо его обагрилось кровью, струящейся вместо слез. Сяо Син Чэня несколько лет обманывали, заставили принять злейшего врага за доброго приятеля, а все его благие намерения безжалостно втоптали в грязь. Он считал, что борется с тварями, но на самом деле руки его по локоть омылись в крови невинных. И этими же руками он убил своего ближайшего друга!

Сяо Син Чэнь мучительно простонал: «Прошу, пощади меня».

Сюэ Ян спросил: «А разве не ты, не далее как пару минут назад, спешил пронзить меня мечом? Почему же сейчас ты просишь пощады?»

Он прекрасно знал, что пока труп Сун Ланя защищает его, Сяо Син Чэнь не осмелится поднять свой меч.

Он вновь победил. Безоговорочно и с блеском.

Но тут вдруг Сяо Син Чэнь резко схватил Шуан Хуа, лежавший в стороне, развернул острием к себе и приставил лезвие к своей шее. Чистый, серебристый свет промелькнул перед мрачными, наполненными беспробудной тьмой, глазами Сюэ Яна. Сяо Син Чэнь разжал руки. Алая кровь крупными каплями заскользила с лезвия Шуан Хуа.

Вслед за звонким эхом меча, прокатившегося по полу, и хохот, и шаги Сюэ Яна резко оборвались. 

Простояв в тишине довольно долгое время, он медленно приблизился к неподвижному трупу Сяо Син Чэня и посмотрел на него налитым кровью взглядом. Уголки его искривленных губ постепенно опустились вниз. Вэй У Сянь не понял, показалось ему или нет, но все же он будто бы заметил легкое покраснение у краешка глаза Сюэ Яна.

В следующее мгновение тот свирепо лязгнул зубами: «Это ты меня вынудил!»

Затем Сюэ Ян холодно усмехнулся и сказал сам себе: «Ничего, труп даже лучше! Только мертвецы умеют слушаться».

Он проверил дыхание Сяо Син Чэня и сжал запястье в поисках пульса, словно полагая, что смерть еще недостаточно проникла в его тело, а трупное окоченение еще недостаточно сковало его члены. После он поднялся, принес из боковой комнатушки таз с водой и чистым полотенцем вытер с лица Сяо Син Чэня всю кровь. Сюэ Ян даже поменял его испачканную повязку на новые лоскуты и тщательно обмотал их вокруг глаз мертвеца. 

Закончив с омовением, он нарисовал на полу магическое поле, разложил необходимые для ритуала предметы и осторожно уложил тело Сяо Син Чэня внутрь круга. Лишь после всех приготовлений он, наконец, вспомнил о ране на своем животе.

Похоже, Сюэ Ян был твердо убежден, что очень скоро они с Сяо Син Чэнем встретятся вновь, поэтому настроение его становилось все лучше и лучше. Он подобрал с земли раскатившиеся по углам овощи и фрукты и стройными, аккуратными рядами поместил их обратно в корзину. Повинуясь внезапному и нечастому порыву усердия, Сюэ Ян прибрал дом и постелил в гроб А-Цин толстый слой новой соломы. Напоследок он вынул из-за пазухи конфету, которую дал ему Сяо Син Чэнь вчера вечером.

Он уже почти отправил ее в рот, но рука его вдруг замерла на середине пути, а сам Сюэ Ян задумался. Сдержав свой запал, он спрятал конфету обратно, плюхнулся за стол и, от скуки подперев щеку одной рукой, начал ждать, пока Сяо Син Чэнь примет сидячее положение. 

Но так и не дождался.

Небо за окном постепенно омрачалось тьмой, а вслед за ним и лицо Сюэ Яна. Он нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.

Когда город И окончательно утонул в вечерних сумерках, Сюэ Ян пнул стол и выругался. Он встал, опустился возле тела Сяо Син Чэня на одно колено и проверил написанные им заклинания. Оказалось, что магическое поле нарисовано по всем правилам. Но все же, некоторое время похмурив брови, вероятно, размышляя над чем-то, Сюэ Ян полностью все стер и изобразил заново.

На этот раз Сюэ Ян уселся прямо на пол и, не отрываясь ни на секунду, терпеливо следил за Сяо Син Чэнем. Прошло еще некоторое время. Ноги А-Цин уже три раза успели отойти и онеметь вновь. Теперь они горели огнем и невыносимо чесались, словно тысячи муравьев вгрызались прямо в плоть. Лицо ее совсем распухло от слез, а взгляд немного затуманился.

Прождав еще с час, Сюэ Ян понял, что ситуация вышла из-под контроля.

Он положил руку на лоб Сяо Син Чэня, закрыл глаза и сосредоточился, однако уже через пару мгновений его веки резко распахнулись вновь.

Вэй У Сянь знал, в чем дело. Сюэ Ян смог ощутить лишь несколько тонких нитей – обрывки распавшейся души.

А из души, разорванной в клочья, сотворить лютого мертвеца нельзя.

Сюэ Ян явно никак не ожидал подобного исхода. На лице его, вечно растянутом в улыбке, впервые в жизни проявилась пустота.

Он бездумно, словно не понимая, что уже слишком поздно, зажал руками порез на шее Сяо Син Чэня. Но поток крови давно иссяк, а лицо Сяо Син Чэня приняло белый, словно бумага, цвет. Два огромных темно-красных пятна подсыхали у его ключиц. Перевязывать рану сейчас не имело ни малейшего смысла.

Сяо Син Чэнь умер. Умер окончательно.

Даже душа его разбилась вдребезги.

Между ребенком из истории Сюэ Яна, громко плакавшим из-за невозможности насладиться пирожными, и нынешним Сюэ Яном пролегала бездонная пропасть. Соотнести этих двоих друг с другом было практически невозможно. Однако сейчас Вэй У Сяню, наконец, удалось поймать отражение того глупого, растерянного ребенка на лице Сюэ Яна.