— Прекрасно. Отсюда следует, что он приписан ко мне? Находится в моём подчинении? Согласны?

— Именно.

— Стало быть, я волен отдавать ему приказы, так или нет?

Приск переплёл пальцы и подался всем телом вперёд.

— А что, возникла какая-то проблема и я не в курсе?

— Полагаю, мы только что разрешили эту проблему.

— Вот и отлично. Мы пытаемся наладить чёткое управление госпиталем, Рус, и возникающие при этом сложности... да, признаю, понять это порой нелегко. Так что, если возникнут затруднения и Альбан не сумеет помочь вам преодолеть их, не стесняйтесь, обращайтесь прямо ко мне.

Рус медленно опустил свой стул на все четыре ножки. Приск не сводил с него глаз.

— Тут ещё одно... — осторожно начал Рус.

— Я могу чем-то помочь?

— Считаю, что мы сможем куда эффективнее использовать наш инвентарь и медикаменты, если персонал перестанет метаться в поисках вас, господин, и просить ключи от разных шкафчиков и кладовых.

Приск выложил обе руки на край стола.

— Мы не разрешаем людям самовольничать здесь и хватать что попало, — ответил он. — Если я знаю, что отсутствие моё затянется, всегда оставляю достаточный запас медикаментов.

— Но...

— К сожалению, Рус, мера эта вынужденная. Посторонние входят в здание и выходят из него поминутно, даже наши сотрудники далеко не безупречны. А потому, считаю, лучше не вводить их в искушение.

— Никогда не сталкивался ни с чем подобным прежде.

— Нет. Но у нас какое-то время назад произошёл весьма прискорбный инцидент с одним из служащих, и наш начальник был... — Он замялся, подыскивая подходящее слово. — Короче, случай просто возмутительный. Мой предшественник был изгнан с позором. Преследовать по закону мы его не стали, но я издал приказ, ограничивающий доступ ко всем нашим хранилищам.

В дверь постучали. Рус хотел было подняться, но Приск сделал ему знак оставаться на месте.

— Подождите ещё немного, если не возражаете. Надо обсудить ещё пару вопросов...

Рус разглядывал волка, в то время как его убийца подписывал бумаги на закупку новых лекарств и советовался, стоит ли приобрести новые аптекарские весы.

Наконец аптекарь ушёл, оставив на столе записку о весах, где Приск сделал пометку «Для дальнейшего рассмотрения» и отложил её в сторону, на гору других таких же бумаг и запросов.

— Прошу прощения за задержку. — Хозяин кабинета посмотрел на Руса. — Уверен, вы очень заняты...

— Мне сказали, что скоро у нас будет новый начальник госпиталя. И тогда всё, конечно, наладится.

Приск вскинул бровь.

— Возможно, кандидат на эту должность находится здесь, в моём кабинете?

— Я только второй хирург, — напомнил ему Рус.

— Но это лишь потому, что вы прибыли недавно. — Приск изобразил улыбку. — Наслышан о вашем боевом опыте. Думаю, он сослужит вам добрую службу в этом плане.

Рус не желавший говорить на тему перспективы своего карьерного роста, спросил:

— Вы сказали, что хотите обсудить со мной ещё какие-то вопросы?

Приск развернулся в кресле и достал с полки за спиной свиток.

— Небольшое дельце, его следует утрясти до прибытия проверяющих... — Он развернул свиток, провёл пальцем по колонке цифр. — Да, вот оно. Штраф за использование в личных целях изолятора и его оборудования на протяжении пяти дней, оплатить немедленно. Возможно, это какая-то ошибка?

— Не знаю, я подобного счёта не получал.

— Вот как? Тогда следует разобраться. Именно к таким вещам больше всего придираются проверяющие.

— Дайте мне счёт, я этим займусь.

— Спасибо. С прискорбием вынужден отметить, что нам придётся потуже затянуть пояса. В противном случае нас просто заставят это сделать, урезать расходы на разные услуги и прочее подобное...

— Угу, — буркнул в ответ Рус, дивясь про себя, о каких именно услугах идёт речь.

— Вообще-то я решил посоветоваться сперва с вами и доктором Валенсом. Может, вы внесёте предложения по поводу экономии.

— Что ж, я здесь, перед вами.

— Речь идёт о самой что ни на есть простой экономии, доктор. И уверяю вас, эти меры никак не отразятся на штате наших сотрудников. — Приск произнёс эти слова со странным, даже каким-то зловещим напором, причём сверкание его глаз напомнило Русу блеск в стеклянных глазах распятого на стене волка. — К примеру, надо настоять на том, чтобы вся госпитальная деятельность проходила по возможности в дневные часы. За год это поможет сэкономить немало свечей и масла для ламп.

— Наверное, — неуверенно пробормотал Рус.

И тут же подумал: а что делать с людьми, имевшими неосторожность заболеть ночью или вечером?

— Так, понемножку, потихоньку, можно сэкономить немалые средства, — продолжал Приск и помахал над столом сложенными чашечкой ладонями, словно демонстрируя, как они собираются, эти средства. — Позвольте привести небольшой пример. Кипячение перевязочных средств в больших объёмах даёт некоторую экономию, но мы при этом должны вкладывать деньги и в приобретение этих самых средств, чтобы в них не ощущалось недостатка. Краткосрочный расход против долгосрочной выгоды. Именно поэтому...

Тут Рус насторожился.

— Именно поэтому мы разработаем систему, позволяющую учитывать расходы каждого сотрудника в отдельности.

— И сколько человеко-часов потребуется на все эти учёты и расчёты?

— В том-то и вся прелесть, Рус. — Приск так и лучился энтузиазмом. — Сотрудников у нас хватает. Просто надо научиться использовать их наиболее оптимальным образом. Анализ краткосрочных расходов позволит нам выработать правильную политику экономии. А это, в свою очередь, приведёт к выработке некой формы контроля над бюджетом.

— Вы что же, хотите сказать, что в армии ощущается нехватка средств?

— О нет, помилуйте, нет конечно! Но мы просто должны, обязаны наиболее оптимальным способом использовать все имеющиеся ресурсы. Вы согласны?

— С этим трудно не согласиться.

— А потому сегодня такой подход — «заказываю то, что в голову придёт» — просто невозможен. Стоит каждому из сотрудников заказать хотя бы по одному лишнему предмету — и бюджет полностью выйдет из-под контроля. Позвольте привести пример. Не далее как вчера я застиг одного санитара за следующим занятием. Он менял наволочки на подушках у пациентов.

— Но разве их не следует менять?

Приск лучезарно улыбнулся.

— Запас подушек и наволочек, а также простыней и покрывал, — начал он, — рассчитан и находится в строгом соответствии с временем стирки. Наволочки, за исключением тех случаев, конечно, когда они сильно загрязнены, следует менять по пятницам. А вчера у нас был четверг.

— Это я распорядился поменять.

Приск изумился.

— Это желательно, конечно. Но разве столь уж необходимо с чисто медицинской точки зрения?

Рус нахмурился. Возможно, особой необходимости действительно не было, но он не знал, что придётся обсуждать этот вопрос с Приском.

— Свежее бельё, оно, знаете ли, радует пациентов. А люди быстрее поправляются, когда испытывают положительные эмоции. Так что с медицинской точки зрения это вполне оправданно.

— Однако самым негативным образом отражается на счетах за стирку, — вздохнул Приск. — Я ценю ваши старания, но что, если вдруг наступит момент, когда придётся мобилизовать все имеющиеся в наличии ресурсы... Не дай бог, эпидемия или природный катаклизм, несчастный случай, волнения среди местного населения. И что тогда? Если будем истощать бюджет по всяким пустяшным случаям, нам с кризисом не справиться.

Рус почесал за ухом.

— Допустим, начнётся чума или война. Неужели в Риме никак не отреагируют на это и не выделят нам дополнительных средств?

Приск печально покачал головой.

— К несчастью, всё не так просто, как вам кажется. И разумеется, никого не интересуют истинные причины трудностей, проще всего винить во всём администрацию. Главная проблема заключается в следующем. Люди, которые тратят, вовсе не являются теми, кто станет объяснять всё это префекту лагеря. Делать это приходится мне. А вскоре после этого префекту придётся объяснять то же самое инспекторам имперского аудита. И поверьте мне, Рус, никому не хочется пасть жертвой этих самых инспекторов. Они столь же рьяно рыщут по гроссбухам, как терьеры, преследующие крысу.