— Не переживай. Они ничего такого не увидели, — попытался успокоить её Игорь, хотя сам чувствовал себя не лучшим образом. — Да, Регина должна была об этом подумать, в конце концов, девочки ни в чём не виноваты, но…

— Когда-то одна из пассий моего отца пришла к нам домой, — оборвала его Саша. — Я понятия не имею, как давно они были вместе. У этой женщины на мужа действительно намного больше прав, чем у нашей гостьи. Но я тогда была маленькой, мама и папа — это единственная опора для ребёнка. Я смотрела на маму, сидела в углу комнаты, а она даже не удосужилась выставить меня за дверь.

Александра вновь умолкла и принялась драить стол ещё более активно.

— Они сначала ругались, — протянула девушка с лёгким презрением в голосе, — а потом вроде как примирились даже. Я не понимала половины из слов, что использовали мама и та женщина, чувствовала только, что они помечают этим что-то очень плохое. Хорошо, что не понимала, иначе это бы совсем плохо закончилось. Но мне было четыре, и я умолкла на две недели.

Игорь застыл.

— Твои родители…

— Да, стоят друг друга, — отрезала она. — Мама потом таскала меня по всем врачам, по которым только могла, чтобы помогли. Вроде бы прошло. Сказали, что может остаться отпечаток в будущем. Я действительно замолкала в состоянии стресса. У меня словно челюсть сводило. Сейчас уже меньше.

Игорь подошёл к ней и обнял, заставляя остановиться. Тряпка так и упала н стол; Александра застыла в руках мужа, и он чувствовал, как вместе с дрожью на свободу выходят дурные воспоминания.

— Вот почему? — хрипло спросила она. — Почему взрослые делают что-то не то, а страдают всегда из-за этого их дети? Почему?

— Не знаю, — горько усмехнувшись, ответил Игорь. — Понятия не имею.

— Я боюсь, что с нашими детьми будет точно так же.

— Не будет, — твёрдо пообещал он.

На самом деле, Игорь никогда прежде не задумывался всерьёз о детях. О том, что случится, когда Саша забеременеет, а уж тем более родит.

У них была масса проблем. Работа. Магнус. Множество дел, которые следовало завершать сейчас, а не откладывать на потом.

Он не сказал бы, что так уж и мечтал о детях прямо сейчас, хотя Александра о них, наверное, мечтала.

— Я родить хочу, — прошептала ни с того ни с сего она.

— Ну, — усмехнулся Ольшанский, понимая, что перевести всё в шутку не удастся, так или иначе. — Прямо сейчас не получится. Придётся подождать как минимум девять месяцев. Или даже больше.

— Абы только не всю жизнь, — Александра закусила губу. — Не всю жизнь…

102

21 января 2018 года

Воскресенье

В перспективе появления детей в доме было что-то пугающее. Игорю совершенно не хотелось признавать это даже мысленно, а о том, чтобы сказать Саше, и речи не было — потому что она обязательно обидится и мысленно причислит его к тому же классу людей, что и всю их родню, — но почему-то желание спрятаться от жены куда-нибудь никуда не девалось.

Игорь не относился к тем мужчинам, что будут бегать в аптеку за противозачаточными таблетками и подмешивать их жёнам или любовницам в еду — это мелочно, низко, противозаконно и, в конце концов, опасно для здоровья, — само собой, он не собирался искать аналогичные препараты и для самого себя, но вот испуга от факта появления ребёнка в доме вполне хватало для того, чтобы прятаться от Саши за массой разных дел.

Ольшанский, который терпеть не мог убираться, умудрился вымыть полы, перед этим всё пропылесосив, протереть пыль на полках — это ту, которую Саша вчера так старательно убирала, — и даже попытаться что-то приготовить и при этом ничего не сжечь.

К сожалению, всё это делалось даже безо всяких поползновений со стороны супруги, и она не обратила на его бурную деятельность должного внимания.

Зато, когда Игорь улёгся в десять часов вечера спать, скрестила руки на груди и посмотрела так, что Ольшанскому показалось, будто бы и подушка под ним покраснела тоже.

— Не хочешь ли ты мне сказать, что дико устал? — уточнила она несколько издевательским голосом. — И что очень хочешь спать?

— Да, Сашенька, — кивнул Игорь, натягивая одеяло на голову.

Александра откашлялась и, судя по всему, переступила с ноги на ногу.

— Так зачем же ты устроил в доме генеральную уборку, скажи мне, драгоценный мой? — продолжила она всё таким же тоном.

— У нас было грязно. Магнус много сорит. А ведь мы собираемся взять котёнка, надо подготовиться к его приходу…

— Да что ты говоришь. То-то же ты готовишься к приходу нового котёнка, что вызвался вымыть всё в ванной, включая унитаз.

— Просто хочу, чтобы было чисто…

— Ольшанский!

Она сама стянула с его головы одеяло и укоризненно взглянула на мужа.

— Ольшанский, я не дура.

— Я не говорил, что ты дура, — поразился Игорь, понимая, что вот как раз в этом грехе его обвинять точно никто, включая собственную жену, не имеет права. — А когда это я…

— Ольшанский, — повторила Саша в третий раз. — Ты в курсе, что у женщин есть определённой регулярности цикл?

— А?

— Игорь, — вздохнула она. — Я всё-таки надеялась на честность с твоей стороны. Ты настолько не хочешь детей, что готов чистить каждый день ванную комнату?

В голосе звучал такой очевидный намёк, что у Игоря не оставалось другого выбора, кроме как перевернуться на спину и посмотреть Саше в глаза. Она, к его огромному удивлению, едва сдерживала улыбку.

— Ты ведёшь себя, как маленький ребёнок, Игорь. Неужели ты так не хочешь детей?

— Да я хочу, — покачал головой он. — Просто, может быть, не так сразу. Не в этом году. Ну, или если в этом, то ближе к концу.

— Игорь.

— М?

— А ты хорошо умеешь считать?

Он сначала удивился, не поняв, причём здесь его математические способности, а потом хлопнул себя по лбу. Александра тоже засмеялась — удивительно, как она ещё умудрялась сохранять хорошее настроение с таким-то дураком-мужем?

— Извини, — вздохнул он. — Что ж. Полагаю, ты права. В этом году мы если и успеем, то с трудом.

— Ну так что, — щурясь, полюбопытствовала Саша. — Ты очень сильно устал после уборки?

Игорь усмехнулся и вместо ответа поймал её за руку и увлёк к себе в постель.

101

22 января 2018 года

Понедельник

Утреннюю идиллию, воцарившуюся всего лишь на несколько часов, разрушил громкий звонок. Игорь сначала подумал, что во всём виновен будильник, а потом поймал себя на мысли, что они забыли навести часы, да и на телефоне он никакие настройки не устанавливал.

Ольшанский попытался одной рукой нашарить мобильный. Тот едва не выскользнул из ладони, и Игорь, неосторожно мазнув пальцем по кнопке принятия вызова, вынужден был поднести телефон к уху.

— Я вас слушаю, — пробормотал он, выбираясь из кровати. Часы показывали, что была половина восьмого; они с Сашей порой могли позволить себе встать и на час позже, потому Ольшанский постарался пройти мимо жены как можно тише, чтобы её не разбудить. — Говорите, или я кладу трубку, — повторил он уже громче, оказавшись на кухне.

— Меня продержали в отделении три дня, — раздался сиплый голос. — И заставили уплатить бешеный штраф, зятёк.

— У нашего государства были все права на то, чтобы подержать вас там подольше. И очень жаль, что они того не сделали.

Голос Игоря на подсознательном уровне стал строже, суше и холоднее. Не узнать говорившего с ним человека было трудно. Надменный и возмущённый тон Сашиного отца хорошо врезался в сознание, к тому же, с ним было связано очень много дурных воспоминаний о в принципе счастливой семейной жизни.

— Очень плохо, что мы, одна семья, так относимся друг к другу, — отрезал Владимир Владимирович. — Я надеялся на примирение, а не на обострение конфликта, а моя дочь без моего ведома продала нашу квартиру.