Александра заметила коварные поползновения только тогда, когда вместе с одеялом с её плеча соскользнула и бретелька ночной сорочки, а там, где секунду назад была ткань, след от поцелуя оставили чужие губы.

— Ну Игорь! — воскликнула она, резко садясь и отталкивая его. — Я хочу спать.

— Я тоже, — невозмутимо заявил он. — Одно другому не мешает, Саша.

— Магнус — и тот не так наглеет, — подбоченилась девушка. — А ты, Ольшанский, потерял и страх, и совесть. И пусть тебе будет стыдно!

— Мне очень, очень стыдно, — нагло заявил Игорь и, подтверждая свои слова, заключил жену в кольцо своих рук, увлекая обратно на подушки.

— Игорь!

— Ну что Игорь? — усмехнулся он, нависая над девушкой. — Я уже почти тридцать лет Игорь. Что это меняет?

— Ты ведёшь себя, как свинья.

— Как мартовский кот.

— Это неважно! — возмутилась Саша. — Мы приехали сюда отдыхать. Гулять по лесу. Отоспаться, не думать о работе…

— Я совсем не думаю о работе, — почти проурчал, как тот Магнус, на ухо жене Ольшанский. — И вообще, Александра. Я на тебе женился, терплю твоего вреднючего кота, и не могу проводить отпуск так, как мне нравится? Ты сама не хотела выбираться из кровати. Что ж, я совсем не против…

Саша звонко рассмеялась, ребячливо, как совсем юная девушка, впервые понявшая, что такое любовь.

Впрочем…

То, что она была не восемнадцатилетней дурочкой, нисколечко не мешало быть неопытной в сфере отношений.

— Так что ты там говорила о мартовском коте? — хрипло прошептал ей на ухо Игорь. — Лес? Прогулка?

— Весь день в постели, — возразила Саша, отвечая наконец-то на его поцелуй. — И ты сам ходишь за завтраком.

…Ну, возможно, это была не такая уж и большая жертва. Всё равно, пока ещё до того завтрака дойдёт время, то наступит обед.

117

6 января 2018 года

Суббота

— Мы потеряли целый день, — не слишком-то расстроенно сообщила Саша. — И просто провалялись в постели.

— Так то было вчера, — флегматично отозвался Игорь. — А сегодня нас где только не носило.

— Да. Но Свят-вечер — это семейный праздник, — с нотками грусти в голосе произнесла Саша.

— Мы и есть тут всей нашей маленькой семьей. Ну, если не считать Магнуса.

Александра так не считала. Она устроилась поудобнее на тёплом ковре, греясь у маленького камина, в котором потрескивало настоящее пламя, скользя по раскалённым уголькам, и завороженно смотрела на оранжевые блики, словно пыталась рассмотреть в них лица родных и близких.

— Папа ведь хотел извиниться, — прошептала она. — Подарил нам эту путёвку. А я ему даже не позвонила. Не сказала, что прошлое забыто…

Игорь тоже вспомнил о своих родных. Они не были особо верующими, а бабушка — так и подавно, и Саша с семьей, наверное, тоже не была частой гостьей в церкви. Праздник отмечали скорее по привычке, так было принято… Но традиция оставаться вместе всей семьей в этот вечер хранилась во многих семьях.

Не в их. В прошлый раз Игорь торчал на работе, потому что они как раз приступали к завершающему этапу проекта. И это его совсем не расстраивало. А сейчас он ни за что не остался бы за пределами дома, не согласился бы проводить семейный праздник с компанией чужих людей.

— Не переживай об отце, — Ольшанский ласково коснулся Сашиной ладони и устроился рядом с девушкой, обнял её за плечи. — Когда мы приедем, обязательно с ним встретимся. Может быть, посидим где-то. Да даже дома! Вы помиритесь, забудете о прошлом. Просто тебе нужно немного времени, чтобы привыкнуть к новому этапу в жизни. Вот и всё.

— Ты прав, — покорно произнесла Александра. — Но всё равно, я чувствую себя виноватой. Словно он из кожи вон лезет, чтобы мне угодить, а я, свинья неблагодарная, этого не замечаю.

Игорь был другого мнения. Он помнил, как Саша рассказывала о своей семейной ситуации, как, содрогаясь, вспоминала, что её отец отнюдь не выбирал средства, когда пытался заставить её делать так, как он сам хотел. Но Александра отпустила это, позволила остаться в прошлом, и теперь сама же мучилась из-за того, что позволила Владимиру сделать шаг навстречу.

— Хорошо, что мы здесь, — произнёс вдруг Игорь. — И вдвоём, хотя я начинаю скучать по нашему коту, — Лера отзванивалась, но он не до конца верил её бодрому тону. — Потому что, будь мы там, пришлось бы выбирать, к кому ехать. Думать, кто обидится, а кто — нет. Наши семьи вряд ли скоро сядут за один стол.

А здесь можно было почувствовать себя одним целым. Не распыляться, не разрываться, не ссориться, не быть человеком, которого постоянно тянет в разные стороны. И Игорь подсознательно чувствовал, что и Сашу грело это ощущение целостности и единства. Ей было удивительно приятно находиться с ним рядом, вдвоём, не допускать никого из посторонних в этот маленький уютный мир.

— Ты всё ещё злишься на мою мать? — спросила она, прижимаясь к Игорю всем телом в поисках защиты.

— Нет, — без раздумий ответил он, не желая рушить тихую семейную идиллию. — Я уже даже на своего отца не злюсь. Если они не могли иначе, то пусть так. По крайней мере, это куда более честно, чем мучить друг друга. А моя мать… Что ж. Она давно пыталась довести всех до исступления постоянными криками и придирками, долго отгоняла папу от себя, так что теперь?

Саша промолчала.

Отношения её родителей тоже были далеки от идеала, и, наверное, куда хуже, чем у Игоревых. Она не рассказывала об этом, всё ещё пытаясь сохранить хотя бы в мыслях тот нарисованный идеал семьи, которого на самом деле никогда не существовало. Ольшанский понимал, что у девушки были свои причины.

Саше хотелось бы иметь хорошую семью. Любящих родителей, которые никогда не расстанутся.

Игорю тоже, но он хотя бы мог смотреть на бабушку и дедушку и брать с них пример.

— Знаешь, — прошептал он на ухо Александре, — пусть делают, что хотят. У нас такого никогда не случится.

— Говорят, детям трудно не повторять опыт своих родителей. Они часто следуют той модели поведения, к которой привыкли с раннего детства.

— Да, — усмехнулся Игорь. — Говорят. Но мой отец всю жизнь смотрел на любящих бабушку и дедушку. И чем ему это помогло? Если у человека в голове засело желание нарушить какие-нибудь устои, он подчинится ему, даже если весь мир вокруг будет против и покажет ему пример поведения. Увы, но такова природа.

Нелегко было оправдывать то, что Игорь сам же осуждал, природой, но он почти справился. По крайней мере, в глазах Саши теперь светилась надежда.

Она смотрела на него только секунду, потом опять повернулась к огню, пытаясь впитать в себя внутреннюю силу очага, но Ольшанский теперь был уверен, что его жена не чувствовала себя такой потерянной, как прежде.

— Спасибо, — произнесла она в пустоту, и Игорь так и не решился спросить, за что же именно она благодарила.

116

7 января 2018 года

Воскресенье

Рождество повлекло за собой самый настоящий взрыв веселья. Игорю показалось, что они за ночь переместились в какой-нибудь противоположный уголок если не земли, то хотя бы страны: тихая деревушка, предназначающаяся исключительно для гостей, полупустая — ведь многие уезжали куда-нибудь на горные склоны, чтобы насладиться активным отдыхом, — сейчас вдруг ожила. Невесть откуда появились и местные жители, наверное, хозяева домишек, в которых сейчас жили туристы, и на месте ярмарки, отгремевшей всего несколько дней назад, опять появились лавки с вкусностями.

Торговали меньше, всё больше угощали, делясь собственной радостью со всеми. С утра и до самого вечера на улице стоял смех, веселье, а ближе к вечеру появились и дети.

Одни — нарядившись в костюмы, распевали длинные песни и показывали целые представления, вертепом блуждая от одного домика в другому. Другие, те, что неместные — скромно напевали или просто читали короткие стишки, заученные ещё дома, но вели себя куда более уверенно, развязно, когда дело доходило до требования вознаграждений.