— Я, знаешь ли, сегодня выспался, — сообщил он с издевательской улыбкой. — Магнус — хороший мальчик. Даже если он очень хочет спать со своей мамочкой в постели, он занимает совсем мало места.

— Раньше ты был иного мнения.

— Раньше, Лёшка, мне было не с чем сравнивать, — Ольшанский сделал быстрый глоток, не зная, зачем вообще эту воду взял. — Теперь я твёрдо уверен, что коты — святые животные, а собаку заводить я в принципе никогда и не планировал…

Они вздохнули в унисон. Игорь вспомнил о Магнусе, который мог за считанные минуты перевернуть весь дом, а потом о перспективе иметь в доме двоих котов, а Алексей, вероятно, предвкушал ещё вечернюю прогулку с Бонечкой и ещё одну встречу с каждым уцелевшим после прошлого раза сугробом.

И первая, и вторая перспектива были невообразимо приятными, и мужчины минуты на две предались рефлексии, позволив себе позабыть о работе. Игорь, правда, понимал, что ему надо идти с серьёзным опережением графика, чтобы не получить завал после отпуска, а у Алексея этот завал уже был, но это почему-то не подталкивало их вникать поскорее в рабочий процесс.

— Кстати! — опомнился Лёша, когда сидеть в тишине и ничего не делать стало совсем стыдно, а вода и кофе в соответствующих стаканах подошли к концу. — Я сделал Маринке предложение.

— Я понял это уже по тому, что Бонечка надолго задержался в моём доме, — отметил Игорь. — Но поздравляю.

— Выпьем? — кивнул тут же друг на кофе-машину, но в ответ получил только укоризненный, даже возмущённый взгляд, — Да ладно тебе! Иногда даже полезно отрываться от работы!

Игорь покачал головой.

— Мы к ней даже ещё не приступали. Так что там с Мариной? Не отходи далеко от темы.

Алексей мечтательно уставился в потолок, нашарил взглядом камеру, о существовании которой догадался совсем недавно, и тут же отвернулся.

— Она приглашает тебя с Сашей в гости, — наконец-то сообщил Алексей. — Хочет пообщаться, заявляет мне, что ей скучно… И всё такое. Придёте? Завтра, например. И Бонечка по тебе соскучился.

Игорь хотел сначала отказаться, а потом подумал, что и причин-то толковых для того нет. Обычно он куда легче отнекивался от всяких лишних контактов и общения, но после свадьбы сделать это становилось всё труднее. Вот и сегодня, посмотрев на Лёшку, он так и не сумел подобрать нужные слова для того, чтобы увильнуть от его предложения.

— Хорошо, — сдался Ольшанский. — Если на работе не будет проблем, то мы обязательно придём. Скажешь потом точное время.

— И не вздумай увиливать! — тут же поймал его на слове Лёшка. — Потому что Марина очень обидится. И, между прочим, мы с тобой сто лет знакомы, а ты у меня ни разу в гостях не был. И я у тебя, наверное, тоже.

— Не был, — подтвердил Игорь. — Ну, у нас же работа — дом, и дом — работа.

— Это при Регине так было, — Лёшка вздохнул. — Я даже не знаю, что он сделал, но тут стало легче дышать. Я даже не опасаюсь, что на работе на меня набросится какая-нибудь стервозная женщина, требующая полного подчинения и ещё чего-то в этом роде. А от Регины всего можно было ожидать!

Разумеется, Ольшанскому были известны контраргументы. Он использовал их все годы, пока они работали на Регину.

Но сейчас Разумовской здесь не было, а ещё — не было кабалы и маячил скорый отпуск, первый за долго лет.

— Это называется свобода, — усмехнулся Ольшанский вместо того, чтобы спорить, — и нормальная рабочая обстановка.

Лёшка невольно оглянулся, ожидая, что Регина появится откуда-то и, как обычно она это делала, разобьёт всю идиллию работы, но ничего не случилось. Никто не дёрнул на себя дверь кухни, никто не влетел в комнату, сверкая глазами и извергая сотни угроз и хорошо завуалированных угроз.

Игорь был прав: без Регины им жилось спокойнее. А ведь он когда-то считал её лучшим начальством на свете…

134

20 декабря 2017 года

Среда

— За жениха и невесту! — коротко закончила тост Саша.

Звон бокалов, прозвучавший в унисон последнему её слову, пригасил даже фоновый лай счастливого Бони. Тот, вероятно, чувствовал себя королём компании, пристраивая голову на коленях то у Марины, то у Александры. Девушки его не отгоняли, только рассеянно поглаживали по пушистому лбу, и Бонифаций совсем по-кошачьи — у Магнуса научился, наверное, — урчал, придвигаясь к ним поближе.

— Да уж, — Лёшка тоже потрепал пса по ушам, — а ещё полгода назад мы, Ольшанский, были не просто холосты, а ещё и свободны и даже не помышляли о том, чтобы так легко сдаться!

— Идиот, — искренне прокомментировал Игорь, скосив на покрасневшую вмиг Сашу взгляд. — Ты вообще никогда ничего не планируешь, а потом сваливаешь свои проблемы кому-нибудь на голову. Кто под руку подвернётся. Готовься, Марина, жить спокойно этот человек точно тебе не даст!

Девушка только закатила глаза.

— Да он чего только не ляпнет… Иди лучше принеси мясо. Игорь, ты не мог бы за ним проследить? Потому что Лёша может заблудиться в трёх тарелках и взять ножи для рыбы.

— Да какая разница? — вспылил Алексей. — Ножи для рыбы, вилки для салатов… Морепродукты и эта ваша гадская зелень — явное излишество на столе, и я уж не говорю о приборах!

Ворчание его, впрочем, звучало совершенно несерьёзно, и Марина явно не поверила. Игорь примирительно улыбнулся, поднимаясь следом за другом. Надо быть глухим или Лёшкой, чтобы не почувствовать такой явный намёк на то, что девушки хотят поговорить наедине. Ольшанский не совсем доверял таким беседам, но Марина никогда не делала ничего дурного — по крайней мере, на его памяти она только терпела чужие оскорбления, со стороны Веры, например, и пыталась не расстраиваться, но сама грязью людей не поливала.

До Алексея, впрочем, простая истина, что искать вилки и мясо надо подольше, не дошла. Он гордо вытащил их из нужного ящика, вскинул руку с тяжёлой тарелкой вверх так победно, что едва не уронил блюдо, и удивлённо уставился на Игоря, когда понял, что тот никуда идти не собирается.

— Ты чего? — возмутился он. — Хочешь, чтобы я опозорился перед своей невестой, так и не выполнив её поручение? Ну! Пойдём, давай!

— А меня она выставила из комнаты потому, что ты не способен удержать в руках тарелку?

Игорь отобрал тарелку с мясом у Лёшки, и тот, явно подтверждая его гипотезу, умудрился всё-таки уронить чистые вилки, но тут же подобрал их и, быстро вытерев о светлую рубашку, решил, что и так сойдёт.

— Свинья ты, — Ольшанский забрал и столовые приборы, включил горячую воду и, оценивающим взглядом окинув губки, выбрал самую свежую. — Ну, хочет твоя Марина задать какой-то женский вопрос. Мало ли? Пусть поговорят. Тем более, ты сейчас действительно всё перебьёшь.

— А если она будет на меня жаловаться? Или Саша расскажет ей что-то плохое, и она передумает выходить за меня?

Удивительно, но Лёшка действительно беспокоился. Слышать такое от него было как минимум странно. Игорь привык к тому, что друг был куда более равнодушен к постороннему мнению, никогда не обращал внимания на чужие разговоры и сплетни, только фыркал, когда слышал что-то из чужих уст.

— А ты не боишься? — усмехнулся Алексей. — Что Маринка Саше что-то расскажет? Вы же вроде давно с ней знакомы. Мало ли, поведает о Вере…

— Можно подумать, Саша не знает о Вере, — равнодушно ответил Игорь. — Да и что о ней рассказывать? У меня от жены секретов нет.

— Ну, или там о твоём восторженном отношении к Регине. Между прочим, — заговорщицки сообщил Лёшка, — весь офис был твёрдо уверен, что ты от неё без ума. А половина — что это взаимно.

Игорь только удивлённо вскинул бровь, отталкивая подальше мысль о том, что в какой-то мере это было правдой. Их с Региной никогда не связывало ничего, кроме рабочих отношений, и они вряд ли смотрели друг на друга, как мужчина и женщина — и дело было не только в статусе подчинённого и начальницы, не в разнице в возрасте и даже не в том, что Регина была замужней дамой. Она просто никогда не допускала ничего подобного, а Игорь слишком быстро увлекался работой, чтобы замечать кого-нибудь рядом.