— А я не особенно люблю пышные праздники, — поддержал он Сашу. — Потому это было обоюдным решением. И оно нас полностью устраивает.

Он думал, что женщина начнёт возражать, но та не успела проронить ни слова. Удивительно вовремя успел официант с блюдами, и Ольга, вместо того, чтобы спорить, принялась вяло ковыряться в еде.

Молчание, воцарившееся над их столом, длилось довольно долго. Напряжение, излучаемое Сашей, передалось постепенно и Игорю, и её матери, и теперь все трое смотрели друг на друга с подозрением, словно ожидали какого-то подвоха в словах или действиях, и все трое одинаково зло молчали.

— Что ж, — не удержалась первой Ольга Максимовна. — Если вы твёрдо решили, то, полагаю, это не так уж и плохо. Пышные свадьбы — это всегда слишком много обязательств. Если что-то происходит тихо, то не так страшно… — она запнулась. — И, разумеется, экономнее будет.

— Да, мама, — Саша вздохнула. — Потом посидим… в кругу семьи. Ведь ты придёшь, правда?

Ольга Максимовна закрыла глаза, пытаясь найти какую-то отговорку. Игорь так и видел, как она сейчас встанет, заявит, что не хочет участвовать в этом фарсе, и куда-то убежит. Или просто придумает какие-то неотложные дела, с которыми она ну никак не способна справиться.

Но женщина смущённо опустила голову и, с трудом выговаривая слова, промолвила:

— Конечно, доченька. Если это поможет нам наладить отношения, я приду. И, наверное, мне стоит рассчитаться за свой заказ самостоятельно.

— Не стоит, — вздохнул Игорь. — В смысле, рассчитываться самостоятельно, — он махнул официанту. — Счёт, пожалуйста! И я действительно не настолько беден, как вы почему-то обо мне думаете.

Ольга Максимовна стыдливо отвела взгляд — и ни слова больше не сказала.

172

12 ноября 2017 года

Воскресенье

Саша решилась заговорить только после долгого молчания, затянувшегося на всё утро и показавшегося Игорю совершенно бессмысленным — ведь она даже не была на него обижена, напротив, вчера всё очень хорошо прошло.

— Спасибо, — промолвила она, — что помирился с моей мамой. Мне казалось, вы так и не найдёте никогда общий язык.

— Она почти нормальная, — не отрывая взгляд от кода, отозвался Игорь.

— Почти?

Пришлось всё-таки отложить работу; Игорь оттолкнулся руками от стола, и компьютерный стул отъехал на метр от монитора, пока ножки на колёсиках не столкнулись с ковром и не застопорились на нём.

— В сравнении с моей мамой она вообще-вообще нормальная, — улыбнулся Ольшанский. — Но в сравнении с тобой — почти. Всё-таки, она всё ещё мечтает о том, что мы с тобой расстанемся.

— Нет, она просто не уверена, что я понимаю, что делаю, — рассмеялась Саша. — Вот и всё. А ты ей очень даже понравился. Вот увидишь, вы с нею обязательно подружитесь!

Игорь не брался обещать что-то в этом роде, но, крутнувшись на кресле так, чтобы сидеть к девушке лицом, постарался сделать вид, что совершенно с нею согласен. Вытянув руки, он поймал Сашу, заключил её в объятиях и усадил к себе на колени.

— Хорошо. Я совсем не жалею, что мы вчера потратили на это примирение целый вечер. Это было приятнее, чем знакомиться с женихом Янки.

Саша, которой неведомы были подробности общения с Евгением, попыталась вскочить, но Игорь прижал её к себе покрепче. Девушка рассмеялась, искренне и на удивление счастливо.

— Когда-то давно мои родители вселили в меня веру в то, что я не смогу быть счастливой, — прошептала она ему на ухо, прильнув к нему и опустив голову на плечо. — И я прожила долгое время, считая, что мне ничего, кроме работы, не нужно. А если и нужно, надо закатать губу и идти дальше.

— Ты себя недооцениваешь, — Игорь коснулся губами её скулы, едва ощутимо, но Саша всё равно содрогнулась. — Я, конечно, не могу назвать себя великим специалистом по женщинам, но сколько б я их не знал, ты всё равно самая лучшая.

Это звучало так банально и так наивно, что Саша даже сама рассмеялась — но было видно, что она всё равно польщена. И вырываться из его рук она не стала.

— Это всё так быстро случилось, — продолжила она. — Мы знакомы-то всего полгода, а уже решили пожениться.

— И ты считаешь, что твоя мать права, и кто-то из нас сбежит из-под венца? Я лично в себе уверен. А ты?

— Я тоже, — развеяла его сомнения Саша. — Но это нехорошо — вступать в новую жизнь в конфликте. Давай и с твоей матерью помиримся, а?

Игорь, признаться, куда больше рассчитывал на просьбу попытаться поговорить с её отцом, потому опешил. Саша искренне надеялась на то, что они с мамой найдут общий язык, но Ольшанский не сомневался в том, что этого не будет.

— Не на этой неделе. Хоть один выходной вдвоём с тобой у меня может быть? — Игорь отъехал назад, всё ещё не выпуская Сашу из объятий, и, нашарив рукой ноутбук, вслепую захлопнул его крышку. — Вот. Никакой работы, никаких родственников, ничего, что могло бы нам помешать.

Он поцеловал её в губы, и Саша даже не успела возразить. Она обвила руками его шею, отстранилась на секунду, собираясь что-то сказать и…

Закричала, потому что стул перевернулся, а Магнус, довольный произведённым эффектом, уселся на них сверху и заурчал.

Игорь, валяясь на полу, чувствовал себя самым настоящим идиотом — но всё равно не сумел удержаться от смеха. И Саша, кажется, заразившись его настроением, тоже расхохоталась, даже не попытавшись подняться с ковра.

А Магнус, как самый понятливый кот на свете, удалился в спальню, залез под кровать и сделал вид, что ничего не видит.

171

13 ноября 2017 года

Понедельник

Вопреки тому, что утром в понедельник у всех обычно дурное настроение, а желания идти на работу нет от слова совсем, Игорь чувствовал себя счастливым. Раздражённый Лёшка и сердитый Толик, сидевшие напротив, сделали вид, что ничего не заметили, но от этого Ольшанский всё равно не испытал ни малейшего желания хмуриться. В конце концов, должен же он хоть когда-нибудь быть счастливым человеком? Даже на работе!

— А раньше Регина никогда не опаздывала, — вздохнул Анатолий, косясь на часы. — И зачем я ехал сюда на полдевятого, если её нет и без пяти девять?

— Были бы студентами, ушли б ещё минут десять назад, — подтвердил Лёша. — А так — вынуждены сидеть и ждать у моря погоды.

— Были б вы студентами, сидели до конца как минимум первого урока и проклинали ленивого преподавателя, — раздалось бойкое с дверного проёма. — А он потом пришёл бы и дал вам колобок на последние пять или десять минут. Так что не нойте и восславляйте небеса, что ваше бывшее начальство вообще соизволило предупредить меня о существовании митапов.

Эндрю, выглядевший несколько непривычно в деловом костюме, а не в привычных джинсах, вальяжно пересёк конференц-зал и спокойно опустился в кресло, в котором обычно сидела Регина.

— Меня зовут Андрей Викторович, — представился он, когда уже сел, и окинул оценивающим взглядом всех присутствующих. — И я — ваше новое начальство. Полагаю, знакомиться мы будем прямо сейчас. Можете представляться. Пожалуйста, вставайте… — он посмотрел на Игоря и выразительно кашлянул. — Ну, кто начнёт?

Ольшанский не сдвинулся с места.

— Разве нет добровольцев? — уточнил Эндрю, привычно раскованно улыбаясь. — Неужели? Ни одного? Вот вы, молодой человек, — он посмотрел на Лёшку. — Или вы, — пристальный взгляд скользнул по Толе. — Неужели никто не желает рассказать мне о своих предпочтениях?

— У нас несколько иные нравы, — отметил Игорь. — И мы не поддаёмся голландским методам по завоеванию уважения коллектива. Но, если так хочется поставить эксперимент, мы подождём.

Услышав английскую речь, Эндрю нахмурился, закатил глаза, но вместо возражений всё так же лениво и несколько надменно протянул:

— Ну, с вами, Игорь, мы и так знакомы. А с вашими коллегами — нет.