— Вас смущает моя докторская степень или генеральский чин моего покойного мужа, Ольга? А что до его матери, то, полагаю, в его крови от неё такое же влияние, как в Александре — от вашего мужа-торгаша!

Игорь и Саша, топтавшиеся всё это время на месте и отчаянно имитировавшие танец, застыли и переглянулись.

— Они знакомы? — прошептала испуганно Александра.

— Похоже, что да, — кивнул Игорь.

Ева Анатольевна тем временем вернулась к своему блюду. Её собеседница тоже приступила к еде, но орудовала ножом и вилкой так, что едва не разбила тарелку. Саша в ответ на это несвойственное её матери поведение крепко прижалась к Игорю и едва ли не зажмурилась от неожиданного испуга.

Когда они вернулись за стол, впрочем, атмосфера резко переменилась. Женщины улыбались друг другу, натянуто, зло, но улыбались. Игорь был готов поклясться, что добром их общее притворство не закончится, но не считал себя в праве что-то говорить бабушке или будущей тёще.

Только вот вечер всё равно был испорчен.

220

25 сентября 2017 года

Понедельник

Следующим вечером Игорь заехал к бабушке — обещал вчера, что привезёт ей лекарства и заберёт с почты какие-то очередные научные книги. Ева Анатольевна была на кухне. Оттуда, как всегда у бабушки, пахло чем-то вкусным и не содержащим аллергены, в отличие от маминой пищи. Он постучал в дверной косяк и зашёл на кухню.

— Привет, ба. Я тут привёз, — Игорь приподнял чёрный пакет, в котором покоилась посылка. — Ты что, заказывала кирпичи?

— Если бы! — отмахнулась Ева Анатольевна. — Это материалы диссертации.

— Ты же уже не оппонируешь.

— Нет, — согласилась женщина, — но мои бывшие ученики всё равно обращаются для консультации. Присаживайся. Ужинать буду?

— Буду, — согласился Игорь. Он предупредил Сашу, что может задержаться у бабушки, и не сомневался, что девушка не станет злиться. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — Ева Анатольевна повернулась к сковородке. — Даже замечательно!

Она добыла тарелки с самой верхней полки, даже не подумав о том, чтобы попросить внука о помощи в этом трудном для пожилой женщины деле, отобрала у него посылку, коротким жестом велев сидеть на месте, а не бегать туда-сюда, и достала из духовки своё фирменное мясо. Игорь почти блаженно втянул носом аромат. Саша тоже хорошо готовила, но у них на это не хватало времени, легче было заглянуть куда-то по дороге из дома. Лера же, когда приходила на кухню, только сжигала или ещё как-то портила дорогие продукты и кухонную утварь.

Уселась бабушка только после того, как вытащила из холодильника почти всё, что у неё было. Себе насыпала тоже — Ева Анатольевна никогда не страдала излишней жертвенностью вроде добровольной голодовки, — но за еду принялась весьма медленно.

— У тебя болит что-то? — забеспокоился Игорь.

Женщина отрицательно покачала головой и поправила свои седые волосы, хотя те и так были в полном порядке.

— Ты хотела о чём-то поговорить, — истолковал этот жест уже более правильно Ольшанский. — Потому и попросила приехать, я правильно понимаю? — бабушка нахмурилась, ничего не ответив. — Что-то случилось? Это… Хм, из-за Саши?

— Из-за Ольги, — поправила Игоря Ева Анатольевна. — Хотя, из-за Александры тоже. Ты не мог бы сказать мне, сколько ей лет?

— Какая разница? — удивился Игорь. — Ба? Ну, хоть ты не начинай! Я и так от мамы наслушаюсь на тему того, что не женился на её прекрасной Верочке!

— Она младше тебя? — требовательно спросила женщина.

Игорь только вскинул брови и отложил в сторону вилку и нож. Бабушка скрестила руки на груди и строго взглянула на него, всем своим видом показывая, что отойти от вопроса не получится.

— Это не имеет никакого значения, — буркнул Игорь. — Но, если ты так уж хочешь, то на два года младше. Но мне казалось, что тебя-то это не должно волновать!

Но, вместо того, чтобы прочитать лекцию о выборе женщины, бабушка только облегчённо улыбнулась.

— Вот и замечательно, — промолвила она. — Значит, всё хорошо. Очень славная девушка. Умная, образованная, я так понимаю, не собирается садиться дома, как твоя нелепая и ленивая мать! — Ева Анатольевна никогда не подбирала выражений относительно своей невестки, но Игорь не обижался. Он понимал, что мама действительно была со странностями, а бабушка так и не простила сыну, что он, с такими родителями, выбрал простую девушку из деревни.

Да, между ними было мало общего, и отец из-за этого промучился полжизни, жалея, что женился, но Игорь не собирался повторять ошибку своих родителей.

Вот только в словах Евы Анатольевны было что-то очень подозрительное. Игорь ещё раз внимательно посмотрел на бабушку, вернулся к мясу, но не позволил забить себе голову пустой болтовнёй, всё ещё опасливо поглядывая на женщину.

— Скажи-ка, — наконец-то протянул он, — откуда ты знаешь маму Саши? И почему тебя так волнует её возраст?

Бабушка отвернулась и сделала вид, что пытается распробовать своё же мясо. Игорь, упрямством отнюдь не уступавший Еве Анатольевне в определённые моменты своей жизни, строго посмотрел на неё и был поражён, когда женщина смутилась. Она никогда не выражала ни единой ноты смятения, тем более, под взглядом какого-то мальчишки! Его бабушка воспитала не одно поколение студентов — и даже не десять, — и она-то знала, как правильно себя вести и как игнорировать чужие укоры! Сколько на неё смотрело студентов, проклинало за двойку и пыталось подстеречь у кафедры, дабы вымолить балл повыше?

— Ба, — вкрадчиво начал Игорь, — ты ничего не хочешь не рассказать? Например, о Саше и о её матери? Ба?

— Такой же, как и твой дед! — обвинила его Ева Анатольевна. — Такой же внимательный! Вы, Ольшанские, сколько крови выпили за мои почти восемь десятков! Я просто не хотела бы, чтобы мой внук женился на неподходящей девушке. На какой-нибудь гулящей вроде твоей Веры. Или на женщине, что старше него. В конце концов, нынешняя косметология легко скрасит не год, а и все десять, и…

— Вот только не надо вешать мне на уши макаронные изделия, — скривился Игорь. — Насчёт Веры — охотно верю. Но насчёт разницы в возрасте, так тебя это никогда не смущало. Ты ж сама мне говорила, что лет пять — не приговор, и надо придерживаться современных взглядов, не так ли?

Ева Анатольевна смутилась и завозилась на своём месте.

— Говори правду, — с нажимом потребовал Игорь. — Я и так знаю, что ты знакома с Сашиной мамой!

— Конечно, знакома! — фыркнула Ева Анатольевна. — Она ж собиралась замуж за твоего отца!

Игорь уронил вилку под стол и даже этого не заметил. Он так и сидел, с открытым ртом глядя на бабушку.

— Замуж? — переспросил наконец-то он. — За моего отца? И ты спрашивала, потому что…

— Потому что, — Ева Анатольевна встала, — вы с Сашей очень напомнили мне мою с твоим дедом фотографию из далёкой молодости. И мне очень хотелось бы быть уверенной в том, что моему внуку не разобьют сердце так, как сделали это сыну. Но, исходя из возраста, я могу быть спокойна. Оленька всегда была на меня похожа, даже в молодости. Андрей ещё смеялся, что наш сын выбрал такую же, как и его мать. Потом сто раз забрал свои слова назад: в отличие от этой вертихвостки, я не сбегала из-под венца!

— Винница — большое село, — пробормотал Игорь. — Знакомые, родственники, бывшие невесты… Такое впечатление, что мы живём не в реальной жизни, а в мыльной опере…

Ответом было только короткое пожатие плечами.

— Вам с Сашей ничего не грозит, — ответила Ева Анатольевна. — Я просто уточнила на всякий случай.

О, бабушка всегда была человеком с холодным умом. Именно поэтому Игорь и не ждал с её стороны какого-нибудь подвоха.

— Наверное, потому я ей так и не понравился, что напомнил папу. Или деда, — протянул он. — И как всё это случилось?

— Ольга была моей студенткой, — ответила Ева Анатольевна, даже не думая отмахиваться от вопроса внука. — Довольно неплохо училась, должна я тебе сказать. С Колей они познакомились на каких-то очередных общественных работах, в восьмидесятых туда часто гоняли. Их группа из меда, наши, политеховские — сошлись в одной точке. Он ей помог что-то там сделать, они разговорились. Ольга мне нравилась, и деду твоему нравилась. И Коле, само собой. Дело уже к свадьбе шло, они заявление подали, а потом она польстилась на этого проклятого торгаша, Владимира, и сбежала! Коле сказала, что её не интересует учёный или медик-фанатик, она хочет реальной жизни. Завалила сессию — каюсь, я попросила кафедральных быть с ней строже. Из университета её выгнали. Может, потом куда-то в другое место поступила. А твой отец всё лето просидел у нас на даче, познакомился с твоей матерью и не особо осторожничал в отношениях с нею.