— Ты считаешь, что я просто так побегу выполнять это, если ты говоришь, что нужно?

Саша серьёзно посмотрела ему в глаза и с абсолютной уверенностью кивнула.

— Да. Потому что ты взрослый, адекватный человек и не собираешься устраивать скандалы на ровном месте и расстраивать коллектив. Потому что они куда лучше работали, когда имели возможность выразить своё мнение.

— Потому что мне об этом говорит уже третий человек?

— Ты меня послушаешь, — Саша сильнее дёрнула за тряпку, пытаясь выдрать её всё-таки из рук Игоря. — Ты ведь меня любишь?

Ольшанский невольно рассмеялся.

— Мне кажется, или ты становишься манипулятором?

Саша только пожала плечами и тут же сделала шаг ему навстречу и обвила шею руками. Тряпка, которую они мгновение назад пытались выдрать друг у друга из рук, упала на пол, и Ольшанский склонился к девушке, приникая к её губам поцелуем.

— Если ты не поддашься на мои манипуляции, — прошептала Александра, — то об этом можешь забыть.

— Ведьма.

— Знаю, — хмыкнула она, прижимаясь к нему всем телом. — Сам виноват. До знакомства с тобой я была невинным цветком без единой мысли о мужчинах.

Игорь хмыкнул.

— Оно того стоит, — промолвил он. — Ладно. Я поговорю с нашими. И согласен на ужин с твоей матерью.

— И с твоей.

Он хотел было отказать, но заглянул Саше в глаза и неожиданно для себя самого покорно кивнул. Спорить с нею оказалось куда сложнее, чем он раньше предполагал.

178

6 ноября 2017 года

Понедельник

Когда Игорь вчера вечером написал, что утренний митинг состоится в прежнем режиме, ему, наверное, не поверили, но на работу пришли вовремя. Потому, когда они собрались в коридоре, чтобы быстро обсудить будущие проблемы и концепции разработки, то смотрели на Ольшанского с таким ужасом, словно ждали повального увольнения. Всеволод метался от одной стены к другой и едва не бился головой о дверные косяки, Дима отбивал пальцами по папке какую-то странную мелодию. Даже невозмутимо наглый Егор казался смущённым и не болтал, а для него это было верхом усилий.

Саша казалась довольной до предела. Она явно не сказала никому, зачем именно Игорь позвал их на митинг, если был уверен в том, что не нуждается в коллективном сознании, и ожидала, что именно скажет Ольшанский.

Он, увидев коллег, едва не заваливших проект, с трудом сдержался, чтобы не повернуться к ним спиной и не уйти куда подальше, но сдержался. В конце концов, если будет так паршиво, всегда можно сменить работу.

— Что ж. Мы с вами уже поработали в условии тотальных репрессий, — он пытался выражаться спокойно и даже с юмором. — И, как мне кажется, вы должны были сделать определённые выводы из своего поведения и его последствий. Теперь, я думаю, можно поговорить о чём-то приятном и мотивирующем.

Кажется, поверил только Сева, наивно подавшийся вперёд. Остальные насторожились ещё больше, предполагая что-то вроде повышения зарплаты остальных за их счёт.

— Мы с вами когда-то уже говорили о проекте, которым занимаемся, но без деталей. И, возможно, вы помните о том, что лучший разработчик команды, если проект понравится нашим заказчикам, получит возможность работы за границей, в Америке. К сожалению, это не послужило для вас достаточным стимулом, потому я вынужден напомнить вам о возможности покинуть нашу страну и получить стремительный рывок вверх по карьерной лестнице.

Егор, не сдержавшись, фыркнул.

— И так понятно, что ты поедешь.

— Понятно? Я похож на человека, который отберёт у вас шанс? — язвительно уточнил Игорь. — Для собственного обогащения?

— Он не то имел в виду, — поспешил вмешаться Дима. — Просто, как бы мы не пнулись, это почти авторская работа. Кому, как не тебе?

Игорь посмотрел на них ещё раз, невольно подмечая какие-то новые характеристики. Дима показался вдруг неожиданно загнанным, уставшим, опять не выспавшимся, потому что у него, как всегда, не спал ночью ребёнок. Сева — напуганным, н с пылающими от радости глазами. Виктор, всегда отмалчивавшийся и следующий за толпой, выглядел так, словно упустил какую-то большую возможность, а осознал её существование только сейчас. Даже Пётр и Егор казались присмиревшими, может быть, жалели том, что ничего не делали и потеряли такие прекрасные перспективы.

— Я не поеду, — выпалил Игорь раньше, чем успел себя остановить. — Но, как глава проекта, буду принимать участие в выборе лучшего. Потому у каждого из вас есть возможность, — его взгляд невольно остановился на Саше, и он постарался не думать о том, кого на самом деле должен был бы отправить. — У каждого. А кто как её реализует — это уже другое дело. Потому я готов пойти на эксперимент. Давайте попробуем работать так, как положено, следующие полгода. И если всё пройдёт хорошо, вы сами создадите для себя отличную стартовую площадку. Согласны?

Неуверенный гул, кажется, был подтверждением его слов. Все смотрели так, словно Игорь только что предложил нечто невообразимое. Он и сам не знал, правильно ли поступает, но подумал: а что, если Саша права? Вдруг и вправду такой режим работы окажется в разы более успешным, чем они думали прежде?

— Ну так что? — повторил он. — Хорошо?

— Хорошо, — ответила за всех Саша. — Они согласны. Правда же?

Никто не ответил, но и возражать они тоже не стали. У кого-то на губах уже начала появляться несмелая улыбка, кто-то всё ещё хмурился, но не смел сказать "нет" своему, возможно, единственному шансу.

— Тогда мы приступаем? — возвращая обыкновенный деловой тон, спросил Игорь. — Какие будут предложения?

Сева тут же вскинул голову, и в его глазах зажглось что-то особенно радостное. В один миг он даже немного преобразился, избавившись от собственной сутулости, зажатости и явной усталости в каждом движении.

— У меня есть, — дрожащим голосом промолвил он. — Относительно имплементации, к которой мы как раз приступаем. Я хотел ещё неделю сказать, что если там сменить порядок и перекрутить дерево решений, то можно в два раза сократить код и… — он запнулся. — Опять плохо?

Игорь закрыл глаза, пытаясь вызвать перед глазами диаграмму, которую чертил невесть когда.

— Не плохо, — возразил он. — Гениально.

И хотя на самом деле Ольшанский использовал бы менее яркие эпитеты, если б не Саша и не её методика в виде регулярной похвалы, наверное, и идея Севы, и его сияющее от радости лицо того стоили.

— Но я надеюсь, — продолжил Игорь, — на более детальную формализацию идеи. Пойдём. Покажешь, что именно ты имеешь в виду.

177

7 ноября 2017 года

Вторник

Погода на улице стояла донельзя паршивая. Моросило. Выйти без зонтика было таким же преступлением, как и без головного убора, и Игорь тоскливо смотрел из окна машины на по-осеннему тёмную улицу, пытаясь придумать предлог свернуть отсюда и поскорее уехать обратно домой. Выбираться из тёплого, уютного салона авто, пересекать заливаемую дождём дорогу…

Ну их.

Он посмотрел на часы. Было ещё довольно рано, но погода явно забыла о том, что для ночи и дня следует делать существенные различия, и потому им предлагалось наслаждаться моросью круглые сутки. Саша — счастливый же человек! — уже давно должна быть дома, наверное, что-то приготовила. И Магнус, необыкновенно тёплый и уютный, хоть и царапающийся, был куда более приятной компанией, чем незнакомый Янкин жених.

Но домой его вряд ли пустят без детального отчёта об успехе. Именно потому Игорь выскочил на улицу, как человек, разумеется, не утруждающий себя хранением в машине таких предметов, как зонты, а уж тем более головные уборы — это ж какой уважающий себя мужчина вообще натянет на голову шапку, пока температура аж на четыре градуса больше нуля!

Что ж, не так уж и холодно. И почти не мерзко. Правда, и пальто, и волосы успели промокнуть, пока Игорь добрался до незнакомого подъезда, но он смахнул ладонью задержавшиеся на ткани капли и уверенно направился вверх.