Леди-рыцарь чуть нахмурилась.

— Скажи, у меня в волосах случайно солома не торчит?

Герард, ничего не понимая, уставился на нее.

— А то ты, кажется, думаешь, что я свалилась с высокого стога. Да, миленький нераканец, я, конечно, позволю тебе отправиться за походным мешком и заодно с ним притащить и твоего дракона. А потом с удовольствием помашу ручкой, когда вы оба улетите отсюда. — И она коснулась острием меча его живота. — Ступай к лошади.

— Послушайте, леди. — Гнев разгорался в Герарде. — Все это выглядит довольно странно, но если вы дадите себе труд пошевелить мозгами, то поймете, что я говорю правду. Если бы я на самом деле был Неракским Рыцарем, то не стоял бы тут, и вы не размахивали бы перед моим носом своим дурацким мечом! Вас давно бы пережевывал мой дракон. Я говорю вам, у меня важное поручение. Тысячи жизней зависят от того… Да прекратите же, черт побери!

Она продолжала покалывать его острием меча, подталкивая к своей лошади. Взбешенный Герард отбросил меч ребром ладони, порезав себе при этом руку.

— Мне так нравятся твои сказочки, нераканец. Я могла бы просто заслушаться ими, но, видишь ли, мне через несколько часов надо на дежурство. Поэтому давай-ка поднимайся и следуй за мной.

Герард действительно готов был позвать на помощь дракона. Рейзор уже давно разделался бы с этой негодяйкой. Однако рыцарь взял себя в руки и взобрался в седло. Прекрасно понимая ее намерения, он завел руки за спину, соединив запястья.

Спрятав меч в ножны, но твердо держа веревку, которая обвивала его шею, леди-рыцарь концом той же веревки связала руки Герарда так, что стоило ему сделать резкое движение, как петля на шее затягивалась. Леди продолжала свою веселую болтовню, называя рыцаря душкой, милашкой и другими игривыми прозвищами, от которых сама помирала со смеху.

Потом она быстрым шагом направилась к лесу, ведя лошадь в поводу.

— Вы что, даже не собираетесь заткнуть мне рот кляпом? — негодующе спросил рыцарь.

Она обернулась и взглянула на него.

— Зачем? С удовольствием тебя послушаю. Говори на здоровье, что хочешь. Расскажи мне еще что-нибудь о короле эльфов. Не носит ли он случайно платье из зеленой паутины? А может, у него за спиной крылья?

— Я ведь мог бы позвать дракона, милая леди, — оборвал ее шуточки Герард. — Но не делаю этого, потому что не хочу видеть вашей страшной и мгновенной смерти. Мое поведение доказывает, что все сказанное мною — чистая правда.

— Может быть, — ответила она. — Может, ты и говорил правду, а может, и нет. А дракона ты не зовешь на помощь, скорее всего, потому, что у этих огромных чудищ опасный нрав и он с такой же легкостью может расправиться с тобой, как и со мной. Я права, нераканец?

Герард начал понимать, почему она не лишила его возможности говорить. Любые доводы, которые приходили ему на ум, оборачивались против него, делая ситуацию еще более опасной. Ее справедливое замечание о необузданном нраве драконов мог бы привести и он сам. Но как ни странно, Герарду не хотелось обрекать на смерть эту тупую рыцаршу.

— Когда мы доберемся до Соланта, — продолжала леди-рыцарь, — я вышлю целый отряд, чтобы они расправились с твоим драконом. Он ведь недалеко отсюда. Судя по тому грохоту, который я слышала, он прячется рядом с рекой под одним из утесов.

Герард подумал, что Рейзор вполне сможет сам о себе позаботиться, и решил выждать, пока не предстанет перед Советом Рыцарей. Там он сумеет доказать всем и каждому, что он на самом деле Соламнийский Рыцарь, и разъяснить свою миссию. Он не сомневался, что Совет поверит его словам, несмотря на отсутствие вещественных доказательств. Не может быть, чтобы хоть один из членов Совета не знал его отца. И, если все пройдет хорошо, он вернется к Рейзору, и они вместе с отрядом соламнийцев отбудут в Квалинести. А от этой рыцарши он потребует самых смиренных и униженных извинений.

Они оставили лесистый участок и оказались на лугу, неподалеку от того места, где приземлился дракон. В стороне виднелась дорога в Солант, на горизонте вставали остроконечные стены и башни.

— Это Солант, неракская деревенщина. — Женщина указала рукой. — То высокое здание слева от тебя…

— Я не деревенщина. И не нераканец. Мое имя Герард Ут-Мондар. А как, интересно, обращаются к вам? — спросил рыцарь.

— Меня зовут Одила Брашпиль.

— Брашпиль? Это такая механическая штука на кораблях?

— Вот именно. Мои предки были мореплавателями.

— Не сомневаюсь, что отъявленными пиратами…

— А я не сомневаюсь, что твои мозги такие же маленькие и сморщенные, как и кое-что еще у тебя, — поддела она Герарда и рассмеялась, увидев его смущение.

Теперь они уже добрались до дороги и стали двигаться быстрее. Одила вела под уздцы лошадь и мула с поклажей, Герард ехал за нею следом. Ростом эта молодая женщина с сильным мускулистым телом превосходила Герарда. Ее кожа не имела того смуглого оттенка, который присущ эрготианцам, известным мореплавателям Кринна. Скорее, теплый оттенок ее кожи напоминал цвет красного дерева, указывая на смешение рас в роду Одилы.

Ее длинные волосы были заплетены в тугие косы, доходившие до пояса. Герард еще никогда не видел таких иссиня-черных, цвета воронова крыла волос. Темные густые брови, слишком большая для женского лица челюсть. Лучшим в ее внешности был, конечно, рот — полные, малиновые, готовые рассмеяться губы.

Герард не назвал бы ее красивой. Впрочем, женщинами он интересовался мало, раз и навсегда сказав себе, что эти хитрые, расчетливые и коварные создания недостойны ни его доверия, ни его внимания. Что же касается этой темноволосой и темнокожей рыцарши, то она по количеству мерзких душевных качеств превосходит многих и многих из них.

Одила продолжала болтать, рассказывая о достопримечательностях Соланта, объясняя свою словоохотливость тем, что Герарду немногое доведется увидеть из окна узилища, в которое его обязательно посадят. Герард не обращал на нее внимания. Он снова и снова обдумывал, что скажет на Совете Рыцарей, подбирал красноречивые и убедительные аргументы, которыми можно было бы дополнить просьбу эльфов. Герард все-таки не оставлял надежды на то, что кто-нибудь из членов Совета узнает его. Он готов был признать, что, будь он на месте этой ужасной особы, он тоже не поверил бы подобным объяснениям. Каким тупицей он оказался, забыв самое главное, с чем его послали, в пещере дракона!

Затем его мысли вернулись к маршалу Медану, Лоране, и он не заметил, как они с Одилой оказались у стен Соланта.

Герард знал, что это один из наиболее укрепленных городов на всем Ансалоне, превосходящий в этом отношении даже слывший «повелителем городов» Палантас. Теперь, разглядывая высокие стены, абсолютно черные на фоне звездного неба и на вид совершенно неприступные, он в это легко поверил. Крепостная стена, окружавшая город, была сложена из нескольких рядов обмазанного глиной камня. С внутренней стороны крепостной стены был вырыт ров. Кое-где стена расступалась, образуя городские ворота, от которых надо рвом шли подъемные мосты. За рвом тянулась внутренняя стена с бойницами и смотровыми щелями. Через равные промежутки на верху этой стены были расставлены огромные котлы, в которых во время осады держали наготове кипящее масло. Вдоль стены сплошной массой росли кустарники и деревья. И только за этой зеленой изгородью начинались улицы города и жилые кварталы.

Даже в поздний час у городских ворот виднелась толпа людей, жаждавших попасть в Солант. Каждого из них останавливали и подвергали краткому допросу часовые в караульне. Леди Одила была стражникам знакома, и они с Герардом прошли впереди толпы горожан. Их встретили веселыми шутками по поводу ее удачной «охоты» и столь необычной добычи.

Герард помалкивал, желая сохранить достоинство. Одила же с удовольствием отзывалась на шуточки, но лишь до той поры, пока один из часовых не выкрикнул:

— Госпожа Одила, я вижу, вам пришлось связать нераканца, как свинью, чтобы он не убежал!