Завернувшись в темные потрепанные одеяния, она присела на койку и уставилась в стену.

Рис наклонился к Зебоим и тихо произнес:

— Знаешь, моя смерть будет быстрее и легче, если ты убьешь меня прямо сейчас.

Богиня посмотрела на него глазами цвета морской волны:

— Может быть, да, а может, и нет. Как бы там ни было, ты не принимаешь в расчет своего друга-кендера, а также всех тех обреченных на смерть молодых людей, которые, как и твой брат, будут убиты во имя Чемоша. И тысячи моряков на судах, захваченных штилем. Моряков, которые могут скоро умереть…

Герард снова загрохотал в дверь, в замочной скважине повернулся ключ.

Рис выпрямился.

— Я понял, моя Королева, — произнес он со спокойствием человека, который либо владеет собой, либо вот-вот сломается и разразится рыданиями.

— Надеюсь, — ответила Зебоим слабым голосом. — Дай мне знать о своем решении.

— Где мне тебя найти?

Богиня легла лицом к стене, завернувшись в собственную одежду и устроив голову на сгибе руки.

— Здесь. Где никто не сможет меня найти.

— Время вышло, — повторил Герард, входя в темницу. — Как дела? — спросил он тихо.

— Неплохо, — ответил Рис.

Шериф бросил взгляд на койку, вывел Риса за дверь и тщательно запер ее. Когда они отошли подальше от камеры, Герард спросил:

— Мне следует отпустить ее?

Рис ничего не ответил. Он даже не слышал вопроса, размышляя о том, что должен сделать, и пытался придумать, как выполнить приказ Богини и самому при этом выжить.

Шериф провел рукой по волосам.

— Как будто у меня нет других дел. Какое-то злобное проклятие лежит на озере Кристалмир…

— Что? — испуганно спросил Рис. — Что с озером?

— Разве ты не чувствуешь? — Герард поморщился. — От него смрад до небес. Рыба подыхает целыми косяками. Ее выбрасывало на берег всю ночь. Теперь она гниет на солнце. Город зависит от этого озера, а теперь люди боятся даже подходить к нему. Они говорят, что Кристалмир прокляли, так что у меня нет времени заниматься этой сумасшедшей…

— Шериф, — прервал его монах, — я хочу попросить об одолжении. Я собираюсь ненадолго покинуть город, и мне нужен кто-то, кто бы присмотрел за Аттой. Ты бы мог это сделать?

— А она будет выслеживать для меня кендеров? — спросил Герард, и его глаза заблестели.

Рис улыбнулся:

— Я научу тебя командам и найду способ расплатиться за ее содержание.

— Если она будет пасти для меня кендеров так же хорошо, как и для тебя, — это будет лучшей оплатой. По рукам, брат. А куда ты отправляешься?

Рис не ответил.

— И ты будешь заботиться о ней, даже если я не вернусь? — спросил он.

Герард внимательно посмотрел на монаха:

— Почему это ты не вернешься?

— Только Боги знают нашу судьбу, шериф, — ответил Рис.

— Можешь на меня положиться, брат. В какой бы беде ты ни…

— Я знаю, шериф, — с благодарностью произнес Рис. — Поэтому я и прошу тебя позаботиться об Атте.

— Хорошо, брат. Я не стану вмешиваться в твои дела. И не волнуйся за собаку. Я хорошо за ней присмотрю.

Они продолжали идти по коридору, когда у Герарда внезапно возникла другая тревожная мысль.

— А как насчет кендера? Ты ведь не собираешься просить меня, чтобы я и за ним присмотрел, брат?

— Нет, — ответил Рис. — Паслен пойдет со мной.

— Рыцарь, несущий смерть, — произнес Паслен.

— Согласно словам Богини, да, — ответил Рис.

— Мы должны отправиться в Башню Бурь, противостоять рыцарю и спасти душу ее сына, которая заключена в фигуру для игры в кхас. Спасти от рыцаря, который легко может нас убить.

Рис кивнул в знак подтверждения слов кендера.

— Ты пил? — серьезно спросил Паслен.

— Нет, — произнес Рис с улыбкой.

— Тебя ударили по голове? Тебя переехала телега? Или на тебя наступил мул? Может, ты упал с лестницы…

— Я в своем уме, — заверил его монах. — По крайней мере, думаю, что так. Я знаю, все это звучит невероятно…

— Да уж! — воскликнул кендер и присвистнул.

— Но вот доказательство.

Они стояли на дороге в нескольких сотнях ярдов от берега озера Кристалмир — так его называли за глубокие, кристально чистые воды. Теперь это название не соответствовало истине. Вода приобрела нездоровый, желто-зеленый оттенок, а исходивший от нее запах напоминал смрад тухлых яиц. Множество рыб лежало на берегу, все они были либо мертвы, либо медленно умирали. Даже с такого расстояния, несмотря на ветер, от запаха становилось дурно.

Паслен зажал нос:

— Да, похоже, ты прав. Знаешь, я больше никогда в жизни не буду есть рыбу, — добавил он огорченно.

Друзья направились обратно в Утеху, прошли мимо толпы людей, наблюдавших, как гибнет рыба. У каждого нашлась своя версия происходящего; от преступников, отравивших озеро, до магов, наложивших на него проклятие. Страх носился в воздухе, как и запах тухлой рыбы.

— Я тут подумал. Рис, — произнес Паслен, когда они шли в город. — На меня нельзя серьезно рассчитывать, и я не очень хорош в битве. Если не захочешь брать меня с собой, я не обижусь. Буду только рад остаться с шерифом и помогать приглядывать за Аттой.

Кендер положил руку на голову собаки и погладил. Та позволила ласкать себя, но при этом внимательно смотрела на Риса.

Монах улыбнулся щедрому предложению Паслена:

— Я знаю, что это опасно. Я бы не стал просить тебя рисковать своей жизнью, но ты действительно мне нужен. Я не смогу точно определить, в какой фигуре заточена душа Лорда Ариакана…

— Богиня сказала тебе, что в черном рыцаре, — прервал его Паслен.

— Моя мать говаривала, — произнес Рис, поморщившись, — «Принимай во внимание источник».

Кендер вздохнул:

— Да, думаю, ты прав.

— Наш источник не очень надежен. Зебоим может лгать нам. Крелл мог лгать ей. Чтобы сработал мой план, я должен знать, в какой фигурке спрятана душа, и ты — единственный, кто может это различить. Кроме того, — добавил монах с улыбкой, — я думал, что кендеры любят приключения, что они любопытны и бесстрашны.

— Я кендер, — проговорил Паслен, — но не глупец. А твоя затея — глупая.

Рису пришлось согласиться.

— У нас нет другого выбора, друг мой. Зебоим ясно дала понять, что, если мы не сделаем попытки, она нас убьет.

— А так нас убьет Крелл. Мы получаем не так уж много, за исключением путешествия в Башню Бурь, и, по всей видимости, нам недолго придется наслаждаться. Ты знаешь, большинство людей не стали бы доверять кендеру в таком опасном деле. И должен сказать, что винить их не могу. На кендера нельзя рассчитывать. На твоем месте я бы оставил меня здесь.

— Я всегда считал, что тебе можно довериться, Паслен, — возразил Рис.

— Правда? — ошеломленно переспросил кендер и вздохнул. — Тогда мне следует постараться быть достойным твоего доверия.

— Думаю, что следует.

— Желательно оставаясь при этом в живых, — заметил Паслен, выделив последнее слово.

— Посмотри на все с другой стороны. По крайней мере, мы кое-чего достигли, — пояснил Рис. — Мы привлекли внимание Бога.

— Благоразумные существа постарались бы избежать такого внимания! — сварливо возразил кендер. — Мой отец говорил: «Никогда не привлекай внимания Богов».

— Твой отец так говорил? Правда? — искоса взглянул на него монах.

— Ну, он бы так сказал, если бы думал об этом. — Паслен остановился посреди дороги, чтобы поспорить. — Как мы попадем в Башню Бурь, Рис? Я не умею управлять лодкой. А ты? Хорошо! Вот как мы выйдем из положения. Мы не попадем в Башню Бурь, если не сможем до нее добраться, — Богиня должна понимать такие простые вещи…

— Полагаю, Зебоим отправит нас туда на крыльях ветра. Я только должен дать ей знать, что мы готовы.

Паслен закатил глаза. Атта, видя, что хозяин расстроен, лизнула его руку. Монах погладил ее по голове, почесал шею и за ушами. Собака прижалась к нему, и в ее грустных глазах читалось желание все уладить.