«Речной Ветер…» — Она назвала его имя мысленно, не произнеся ни звука, но отчетливо услышала свой голос, а затем и его.

— Любимая… — Муж появился перед нею как по волшебству, молодой и красивый, каким она увидела его при первой встрече, такой же загорелый, с большими темными глазами. Слабые воздушные потоки шевелили его длинные черные волосы. Он обнял жену, и его руки были так же сильны, как и прежде.

— Речной Ветер, я так тосковала по тебе.

Золотая Луна прильнула к нему, вдыхая аромат сильного тела. Нахлынули воспоминания о том, как Речной Ветер ухаживал за нею, невзирая на неодобрение ее отца, о захватывающих приключениях, пережитых во время Войны Копья, о годах разлуки и, конечно, о его смерти вдали от нее. Но даже после того, как Речной Ветер был убит, помогая кендерам в борьбе против Малистрикс, жрица ощущала его присутствие, он был ее частью.

— Мне тоже тебя не хватало.

— Теперь мы вместе навсегда, — сказала она задумчиво, — и никогда не расстанемся.

— Навсегда, — эхом отозвался он и внимательно посмотрел на жену.

Золотая Луна за десятки лет ничуть не изменилась — так же полна надежд и веры в жизнь, так же сияет кожа, золотятся волосы, на шее — бусы, украшенные перьями, как принято в племени Кве-Шу.

— Да, навсегда, но «навсегда» подождет. Золотая Луна, ты не можешь здесь оставаться. Ты должна вернуться.

— Вернуться? Куда? На Кринн? В Цитадель Света? Я не понимаю тебя.

— Твое время еще не пришло. Тебе нужно вернуться. Ферил сможет вылечить тебя.

— Что ты сказал?

— Твое время еще не пришло, — повторил Речной Ветер. — Но уже скоро, любовь моя. Вечность может и подождать.

— Не думаю.

— Но, Золотая Луна…

— Мне уже больше восьмидесяти лет. Я прожила более чем достаточно. Мало кто из людей имел счастье жить так же долго. У меня уже все в прошлом.

Муж провел пальцем по щеке жены. Трепетно и нежно, как и при жизни.

— Кринн нуждается в тебе, любимая. По крайней мере, пока.

— А кто или что это определяет? Я умерла, Речной Ветер, или это не так?

— Умерла? Пока — да… Это не так просто объяснить, — начал он. — Еще есть время, если ты поторопишься. Ферил может… — Он хотел продолжить, но Золотая Луна его перебила:

— Я не думала, что придется умереть так, и не предполагала, что Дамон сможет добраться до меня, а тем более — убить. Я надеялась, его воля достаточно сильна, чтобы сопротивляться дракону, захватившему его душу.

— Малистрикс?

Золотая Луна кивнула:

— Она управляет Дамоном с помощью чешуйки из своего хвоста, которая приросла к его ноге. А ведь я была уверена, что Дамон все преодолеет. Я думала, что он тот, кто сможет вести борьбу против владык. Я сама выбрала его, Речной Ветер, выбрала несколько месяцев назад, когда Дамон преклонил предо мною колено за Усыпальницей Ушедших Героев. Я заглянула в его сердце — и ошиблась.

— Не всегда жизнь складывается так, как хотим мы, — ответил Речной Ветер.

— Не всегда.

— Другим нужна твоя помощь.

— Они могут продолжать без меня. Палин, Риг, Блистер, Ферил…

— Ты им нужна, — настаивал Речной Ветер, — у тебя еще остались дела, которые нужно довести до конца. Драконы…

— Как ты об этом узнал? Неужели Боги и вправду не ушли? Они разговаривают с тобой? Это так?

— Единственное, что я знаю, — умереть тебе суждено не сегодня. Это все, что я имею право сказать тебе прямо сейчас. Сегодня умрет другой.

— Вместо меня?

Речной Ветер недовольно поморщился и одним движением руки рассеял туман вокруг них. Оба парили прямо над комнатой в Цитадели, но их никто не замечал. Пол был залит кровью Золотой Луны, Джаспера и Рига. Гном получил серьезное ранение, но, рыдая, цеплялся не за свою жизнь, а за тело Золотой Луны, не веря в произошедшее.

— Я буду по ним скучать, — прошептала Золотая Луна, протягивая руки к Джасперу.

— Еще есть время. Вернись к ним, любимая. Позволь эльфийке вылечить тебя. Потом ты сможешь помочь гному. Поспеши.

— Пусть ему поможет Ферил.

Речной Ветер и Золотая Луна едва различали то, что говорили находящиеся в комнате. Кто-то оплакивал Золотую Луну и Джаспера, кто-то проклинал Дамона, призывая к мести, многие были поражены тем, что такое вообще могло произойти.

— Дамон в этом не виноват, — сказала Золотая Луна. — Скоро они это поймут. Им придется.

— Не ты, а один из них должен умереть, — повторил Речной Ветер. — Дамон не собирался тебя убивать.

— Дамон ни в чем не виноват. Это все драконица и ее чешуйка. Но кто должен умереть вместо меня?

Речной Ветер покачал головой.

— Так кто же? — настаивала жрица.

— Я не могу тебе этого сказать. Мне позволено передать только то, что ты должна возвратиться. — Речной Ветер говорил твердо, но в голосе его слышалась грусть. — Мы снова будем вместе, я обещаю. Уже скоро. И ты ведь знаешь, я всегда с тобой.

— Даже в воздухе, которым я дышу.

— Даже в нем.

— Нет, этого мне недостаточно.

Золотая Луна посмотрела вверх, на потолок, и стала подниматься все выше и выше, пролетев сквозь куполообразную крышу. Речной Ветер последовал за ней, но жена не слышала его слов. В ее сознании до сих пор звучал шум, доносившийся из комнаты, которая осталась далеко внизу. Золотая Луна даже не заметила, что теперь их снова окружает легкий туман.

— Я не вернусь. Я пойду дальше, туда, куда суждено уходить призракам. Там я найду Таниса, Тассельхофа, дорогого друга Флинта, где бы они ни находились. Там моя дочь, моя мать. Возможно, я, наконец, помирюсь с отцом. Пришло время присоединиться к ним. И к тебе.

— Я тоже хочу, чтобы ты осталась со мной, но это не в нашей власти. Нашей судьбой распоряжаются могущественные драконы.

— На Ансалоне всегда были драконы. — Жрица прижала палец к губам и подозвала мужа поближе. — Дорогой Речной Ветер, Кринну не нужна старуха, а мне нужен не Кринн, а ты. Мы снова вместе, теперь — навсегда. Мы едины. Одна старая женщина ничего не сможет сделать против драконов-владык.

— Золотая Луна, один человек может сделать многое.

Резкая боль пронзила лапу дракона-владыки, а потом и все его массивное синее тело.

— Проклятое Копье! — прошипел он, мотнув бронированной головой, увенчанной рогами, и широко раскрыл пасть. Из нее вырвалась струя пламени, ударив прямо в темное облако. Небо отозвалось громом и усиливающимся дождем — предвестниками надвигающейся грозы. Время от времени ночь озаряли вспышки молний, которые танцевали на темно-синей спине дракона, что обычно доставляло ему необыкновенное удовольствие. Ветер отчаянно завывал, дождь услужливо охлаждал толстую шкуру, но и пляска стихий не могла облегчить страдания владыки Келлендроса, которого также называли Шторм над Ансалоном.

Могущественное Копье с каждым ударом огромных крыльев, с каждой милей жгло синего дракона сильнее и сильнее. Прошло уже несколько часов с тех пор, как он заполучил реликвию, убив прежних обладателей Копья, и летел со своей нелегкой ношей. Владыка не соглашался выпустить его из лап и отдать Трещине, своему союзнику — колдуну-карлику из мира, называемого Мглой. «Несомненно, — подумал дракон, — совершенство магического талисмана Трещине только повредит. Оно сжигает любое зло».

Келлендрос крепче сжал Копье Хумы, которое друзья мага Палина Маджере с большим трудом вернули с Южного Эргота, из царства Геллидуса, белого дракона-владыки. На когте Келлендроса висел Медальон Веры, принадлежавший прежде Золотой Луне, в котором заключалась энергия справедливости, но не такая мощная, как в Копье Хумы. Другой лапой дракон осторожно держал Трещину. На шее владыки болтался второй медальон, казавшийся близнецом первого. В Век Мечтаний было создано три артефакта, и все три теперь принадлежали Келлендросу. Был еще один, в его логове, — кольцо кристаллических ключей.

— Четырех должно быть достаточно, — повторил синий дракон слова Трещины.