У себя во дворе Маджере пытался продолжить занятия, но обнаружил, что не может. Разум должен быть спокоен и ясен во время медитации, а его был в смятении.

— Паладайн, — позвал Бог тихо, — твое смертное тело не слышит меня, но, может быть, слышит твой бессмертный дух. Я подвел тебя. И прошу прощения. Я постараюсь все исправить. Хотя, боюсь, уже слишком поздно.

Чемош стоял на зубчатой стене Замка Возлюбленных (он всерьез подумывал о том, чтобы сменить название) и глядел, как Мина бежит по пляжу. Волны подкатывали к ее ногам, смывая следы. Он смотрел, пока женщина не вошла в замок, где он уже не мог ее видеть.

Развернувшись, он едва не наступил на Азрика Крелла и, изрыгая проклятия, отшатнулся.

— Что ты задумал? Так подкрадываться ко мне!

— Но ты сам приказал мне ходить тихо, — возмутился Крелл.

— За Миной, ты, ходячий котелок! Когда подходишь ко мне, можешь грохать и звенеть, сколько тебе угодно. Ясно? — После паузы он добавил: — Какие новости?

— Ты был прав, Повелитель, — произнес Крелл с пафосом. — Она ходила на свидание с Зебоим!

— Не с любовником? — переспросил Чемош, изумленный.

Крелл понял, что допустил ошибку.

— И с ним тоже, — поспешно добавил он. — Мина ходила на свидание с Морской Ведьмой и с любовником. — Он пожал плечами. — Наверное, он из жрецов Зебоим.

— Наверное? — повторил Чемош. — Ты не знаешь? Ты его не видел?

Крелл смутился:

— Я… э-э… едва ли я мог это сделать, мой господин. Там была Зебоим и… и ты же не хотел бы, чтобы она узнала о моем присутствии…

— Ты хочешь сказать, ты не хотел, чтобы она узнала, что под этими стальными доспехами скрывается жалкий трус. — Чемош пошел к лестнице, ведущей в Башню. — Идем. Ты покажешь мне, где искать ее любовника. Хочу на него посмотреть.

Крелл оказался в затруднительном положении. У него получилась вполне складная история, во всяком случае до этого места. Он не упоминал о кендере и собаке, которые, чем больше он об этом думал, тем яснее понимал, плохо вязались с рассказом о любовнике и тайном свидании. Еще он вольно обошелся с порядком, в котором происходили события: Зебоим появилась, но только после того, как ушла Мина, а это довольно странно, если предположить, что они затеяли какой-то заговор.

— Подожди, мой Повелитель!.. — воскликнул поспешно Крелл.

— Что? — Чемош нетерпеливо обернулся.

— Э-э… дождись ночи, — закончил Рыцарь Смерти, на которого внезапно снизошло спасительное вдохновение. — Я слышал, Мина пообещала этому человеку вернуться к нему ночью. Тогда ты сможешь застать их на месте преступления, — пояснил он, уверенный, что подобная возможность обрадует хозяина.

Чемош внезапно сильно побледнел. Его кулаки в обрамлении рваных кружевных манжет сжимались и разжимались, нечесаные волосы трепал ветер.

— Ты прав, — согласился Бог лишенным выражения голосом. — Именно так я и сделаю.

Крелл испустил, хотя и неслышный, глубокий вздох облегчения, отсалютовал своему господину и развернулся на каблуках. Он хотел вернуться в пещеру и сделать так, чтобы Чемош, когда придет, увидел именно то, о чем ему сообщили.

— Крелл, — коротко позвал Повелитель Смерти. — Мне скучно. Пойдем поиграем в кхас. Мне нужно отвлечься.

Азрик обмяк. Он терпеть не мог играть в кхас с Чемошем. Во-первых, Бог все время выигрывал. Это нетрудно, когда сразу видишь все возможные ходы, все возможные варианты. Во-вторых, у Крелла было срочное дело в пещере. Ему необходимо избавиться от кендера и собаки.

— Я был бы счастлив сыграть с тобой, Повелитель, но я должен учить Возлюбленных. Почему бы тебе не обыграть Мину? Вы могли бы даже сыграть на деньги…

Крелл понял, что совершил большую ошибку. Он с удовольствием проглотил бы свои слова, если бы мог, и себя заодно, но было слишком поздно. В темных глазах Чемоша мелькнуло что-то такое, от чего Рыцарю Смерти захотелось съежиться внутри своих доспехов и уже никогда не распрямляться.

Повисла ужасающая тишина, затем Бог сказал холодно:

— С этого момента учить Возлюбленных будет Мина. А ты будешь играть в кхас.

— Да, господин, — пробормотал Крелл.

Рыцарь Смерти, ковыляя вслед за Чемошем, спустился по лестнице и вошел в зал. Пусть Крелл и впал в немилость, его утешала хотя бы одна мысль: он не согласился бы сейчас оказаться на месте Мины за любые сокровища, какие только были на Небесах или в Бездне.

Мина поплавала в океане, хотя и не собиралась делать этого. Волны, взбудораженные гневом Зебоим, затопили узкую полоску пляжа, протянувшегося от одинокого утеса до скалы, на которой стоял замок. Здесь было неглубоко, а силу ударов воды смягчали скалы. Мина хорошо плавала, она обрадовалась упражнению, которое разогревало мышцы, освобождало разум и заставило ее признать неутешительную правду.

Она поверила монаху. Он не лгал. Она знала людей, а монах принадлежал к тому типу, который был не способен лгать. Он, как ни странно, напомнил ей Галдара, ее офицера и верного друга. Галдар тоже был не способен произнести ложь, даже когда знал, что она предпочла бы услышать ее вместо правды. Мина задумалась, ощущая боль в сердце, где сейчас Галдар. Она надеялась, у него все хорошо. Ей вдруг захотелось увидеться с ним. Захотелось в какой-то миг, чтобы он обнял ее — той рукой, которую она чудесным образом вернула ему, — и сказал бы, что все будет хорошо.

Выйдя из моря, Мина выжала воду из волос и одежды и прекратила мечтать о несбыточном. Надо решать, что делать с монахом. Сейчас он ее не знал, но знал, когда она увидела его в первый раз. В его глазах промелькнуло узнавание, знание. Но он забыл, или же что-то заставило его забыть.

Одним из средств для освежения памяти была боль. Мина приказывала пытать своих пленников. Рыцари Тьмы были в этом деле мастера. Она видела, как люди страдали, иногда умирали, но тогда она была уверена, что поступает верно, служит благому делу, делу Единого Бога.

Сейчас же она не испытывала уверенности. Она сомневалась. Утром она разозлилась настолько, что была готова содрать с монаха шкуру, не чувствуя ни малейшего укора совести, но, немного подумав, задалась вопросом: «А смогу ли я пытать человека в спокойном состоянии? И если да, можно ли верить сведениям, добытым под пыткой?»

Галдар всегда сомневался, что пыткой можно получить верную информацию.

— Человек скажет что угодно, лишь бы остановить боль, — сказал он ей однажды.

И Мина понимала справедливость этого утверждения. Ее саму пытали, и она была готова на все, лишь бы прекратилась боль.

Существует и другой способ. У мертвецов нет секретов. Во всяком случае, от Повелителя Смерти.

Протянув руку к ожерелью из черного жемчуга, Мина приняла решение. Она расскажет Чемошу все. Обнажит перед ним свою душу. Он поможет ей вытрясти из монаха правду.

Женщина вцепилась в ожерелье, сорвала его с шеи и выбросила в море. Ей стало легко на сердце, она вернулась в замок, оделась в красивое платье и отправилась на поиски Чемоша.

Мина обнаружила Повелителя Смерти в кабинете, он играл в кхас с Креллом.

Она обменялась с Рыцарем Смерти взглядами, в которых сквозило бесконечное отвращение, после чего Крелл вернулся к созерцанию доски. Мина посмотрела на него повнимательнее. Вроде бы перед ней был тот же самый жестокий, грубый негодяй, каким он выглядел всегда, но в нем появилось какое-то скользкое самодовольство, и это ее обеспокоило. Еще ее взволновало то, что ее Повелитель, кажется, чувствовал себя вполне счастливым в обществе Рыцаря Смерти. Чемош даже смеялся тому, что говорил ему Крелл, когда она вошла.

Мина хотела заговорить, но Бог опередил ее.

— Ты хорошо искупалась, госпожа? — спросил он, равнодушно глядя на женщину.

Ее сердце дрогнуло. Тон Чемоша был холоден, слова обидны. Госпожа! Можно подумать, он разговаривает с незнакомкой.