Закончив с целительным заклинанием. Ферил направилась к озеру. «Я собираюсь проведать Обелаю, если не возражаете». Дамон поднялся, чтобы последовать за ней.

Грэнналюрид повернула голову в направлении этой пары. «Обелая. Я слышала, как она упоминала прежде о ком-то по имени Обелая. Похоже на эльфийское имя. Мы где-то должны встретиться с ним?»

Настал черед Рагха тихо рассмеяться. «Ты, несомненно, оказалась в странной компании, Иголка. Скорее всего, ты достаточно скоро повстречаешься с Обелаей, гораздо раньше, чем думаешь». Он закашлялся. «Гм-м, ты назвала себя старухой. А сколько тебе лет?»

«Сивак, я…»

«Рагх. Мое имя — Рагх».

«Ну, Рагх. Я встретила свой четырехсотый день рождения несколько лет назад. Перестала считать на четвертой сотне».

«По гномьим меркам старая. Древняя».

Она нахмурилась. «Полагаю, не такая старая, как ты».

«Нет».

«Ты старше эльфийки».

«Я не знаю, сколько Ферил».

«Ей не так мало лет. Я могу судить об этом по следам вокруг ее глаз. Рагх, с годами женщины становятся лучше. Мудрее, во всех отношениях, терпеливее. Думаю, так должно быть и у всех детей богов. Не расскажешь, как встретился с драконом и эльфийкой?»

«Сперва я встретился с человеком…»— начал Рагх. Он продолжал развлекать Грэнналюрид долгим рассказом о Дамоне и чешуйке, пока перебирал безделушки в своем ранце, проверяя, не разбилось ли что во время землетрясения. Часть он опустил, часть приукрасил, и решил, что поведал неплохую историю — судя по восхищенному взгляду Грэнналюрид.

«Итак, теперь вы хотите сделать своего друга снова человеком». — Грэнналюрид положила сковородку обратно в ранец. — «И в самом деле, в странную компанию я попала». Она вытащила из ранца маленькую подушку и положила на нее голову, растянувшись на земле. Затем улыбнулась Рагху и, спустя несколько минут, послышалось тихое похрапывание.

Сивак тоже лег и закрыл глаза, но не собирался сразу засыпать. Он размышлял об образах, которые вызывали в горном потоке Ферил с Обелаей. Он вспомнил, как заметил в болоте большую черную чешуйку рядом с тотемом из костей. Он вздрогнул — тотем был коллекцией драконьих черепов, призов, завоеванных Сейбл во время былинной чистки среди драконов. Жуткий тотем был для нее источником магической энергии, но драконид не жаждал навестить его.

Видения показали еще одну чешуйку, на краю участка зыбучих песков на маленькой поляне, окруженной старыми, покрытыми мхом деревьями. Рагх подумал, что поляна выглядит немного знакомо, и теперь решил, что должен уговорить их сперва отправиться сюда. Заклинание показало и другие — еще несколько чешуек, все сломанные или треснутые, на краю заболоченной протоки. Еще две находились рядом с колонной из странных древних камней, которые Рагх был уверен, что видел прежде. Каменная колонна должна была находиться еще ближе, чем та поляна. Последняя чешуйка, насколько он помнил, была установлена на верхушке резной деревянной статуи и украшена странными символами. Может быть, она означала границу земель бакали, так как он знал, что некоторые из племен поклонялись существам с таинственными именами, или статуя могла принадлежать людям-ящерам, более слабым кузенам бакали.

Последнее изображение, вспомнил сивак, находилось рядом с логовом Дамона, в глубине болота, с седым косматым деревом неподалеку и королевской змеей, которая часто обматывалась вокруг основания тонкого кипариса. Это был излюбленный участок воды Дамона, наполненный гигантскими аллигаторами и щуками, тот самый, что недавно навещали миньоны Сейбл. Неподалеку от зловонных озер со стоячей водой и бесконечными роями насекомых.

«Чертово болото», — пробормотал он, прежде чем, наконец, погрузиться в сон.

На этот раз они полетели. Грэнналюрид села между Ферил и Рагхом, обвив толстыми руками один из спинных шипов Дамона. Кряжистые ноги гнома были сжаты изо всех сил, а глаза напряженно уставились в спину Ферил.

Рагх позволил себе быть слегка в приподнятом настроении. Ему прежде никогда не нравилась компания гномов — хотя он принимал вид дюжин гномов, убитых им, чтобы проникать в различные места и собирать информацию для Сейбл. Однако этот гном отличался от большинства из них. Она была абсолютно прагматичной, добродушной и забавной, несомненно, бесстрашной, и, прежде всего, превосходным поваром. Он решил, что должен узнать о ней побольше, когда они приземлятся.

Он чувствовал, как мимо его ушей струится воздух, эта дивная свистящая музыка вызвала несколько слез, скатившихся по его щекам. Сжав ноги, чтобы обрести твердую опору, он раскинул руки и широко расставил пальцы. Он мечтал, что летает. Спустя несколько минут он посмотрел вниз. Они были уже довольно далеко от предгорий Каролиса, к югу от руин Скулкэпа, летя низко и быстро над все еще зелеными равнинами. Они пролетели ферму, и Рагх разглядел три больших фургона, наполненных последним урожаем. Ему показалось, что он почувствовал аромат свежескошенного хлеба, хотя что-то еще, кроме острого запаха гнома и жуткой вони Дамона, скорее всего, было плодом его воображения. Ради голов Темной Королевы, гному не помешала бы ванна, а Дамону не помешало бы… не помешало бы… снова стать человеком!

Шли часы. Солнце уже было прямо над головой. Его тепло омывало плечи Рагха и не позволяло жалить ветру. Небо было безоблачным, яркая синева, напоминавшая ему… что? Цвет Налис Арена, решил он. Сивак прогнал воспоминание об этом озере и продолжил грезить, глядя на скользящую под ним землю.

Он заметил табун, на первый взгляд, лошадей, но когда Дамон опустился ниже, Рагх узнал в них кентавров, возможно, странствующий отряд с Пыльных Равнин, ищущий более гостеприимную территорию и лучшие охотничьи угодья. Через несколько километров он заметил несколько небольших ферм, деревню и стадо овец, белой волной двинувшихся по пастбищу, когда Дамон подлетел слишком близко и вспугнул их.

Спустя несколько часов, он уловил еще один проблеск синевы на севере, побережье Нового Моря. Когда солнце стало клониться к закату, в поле зрения появилась окраина болота. Сердце Рагха начало опускаться.

«Дом», — показалось Рагху, пробормотал дракон.

Драконид вздрогнул.

Дамон нырнул к трясине, обозначавшей внешний периметр владений Сейбл. Он ни капли не устал; он наслаждался ощущением полета. Прошли годы с тех пор, когда он был молодым Темным Рыцарем, обладал светлыми волосами и гладкой кожей, еще не покрытой полученными в сражениях шрамами. Он был решительным и настойчивым, быстро продвигался по службе и видел в первую очередь себя полевым медиком, а затем уже командиром. Его украшали медали и нашивки, а затем он был удостоен намного большей чести — он стал напарником синего дракона. Он со своим драконом, чье имя было Гейл, быстро привязались друг к другу и проводили различные операции в соламнийских землях.

Да, подумал Дамон, тогда у него были длинные светлые волосы, ясно вспомнив свое юношеское лицо и голубые глаза. Во время одного похода он едва не погиб, будучи пешим пойманным в ловушку, находясь далеко от Гейла. Он бы умер, если бы пожилой соламнийский рыцарь не взял его в дом и не выходил, все это время отвращая его разум от заповедей Темных Рыцарей. Затем он повстречал Золотую Луну; она наставила его на путь справедливости и добра, и на какое-то время он стал ее сторонником. Снова став предводителем, он повел Ферил, Рига, Фиону и остальных против великих драконов, и у него все еще были светлые волосы.

Чешуйка все изменила; одна из марионеток Малис клеймила ею Дамона, прикрепив чешуйку к его бедру. По началу без его ведома, чешуйка управляла им, причиняя боль и вызывая у него ярость. Если бы не серебряная драконица по имени Сильвара и проклявший его мглистый дракон, скорее всего, Дамон оставался бы под контролем Малис, пока один из них не умер бы. Когда он лежал в пещере мглистого дракона, лежал в луже его черной крови, волосы Дамона почернели, как и его глаза. Его душа тоже начала чернеть, благодаря той коварной магии, что тайно наслал на него мглистый дракон.