— Возвращаться в Брукт нельзя. Потомки последуют за нами, и мы можем подвергнуть опасности мирных жителей.

— Чудовища просто убьют их всех, — поняла Фиона.

— А заодно и нас, — продолжил Риг. — В долине не меньше сорока потомков, Фиона. И это только те, которых мы видели. Кто знает, сколько их на самом деле. Мы можем принять бой, но только если их действительно сорок. С целой армией мы драться не сможем. — Соламнийка прижалась к нему, и мореход, успокаивая, обнял девушку за плечи. — Мы уйдем отсюда, как только Ферил убедится, что твари оставили нас в покое, — закончил он. — Потом мы сможем убедиться, все ли в порядке в Брукте.

— Нам придется ждать не меньше трех часов.

— Намного больше, — слабым голосом прервала их Ферил. — У меня больше нет сил. Мы останемся в этой западне, если не найдем другого выхода из пещеры. Я не смогу открыть скалу, пока ко мне не вернется прежняя сила.

— Здесь так темно… темнее, чем ночью, — сказал Риг, оглядываясь. — Будто в могиле.

Мореход нащупал рукой стену и сел, прислонившись к камню спиной. Фиона устроилась рядом, обняла капитана за плечи и спрятала лицо в складки его плаща. В тишине было отчетливо слышно настойчивое скрежетание множества когтей и клыков о холодный камень.

— Послушайте, а куда подевались Ворчун и Джаспер? — вдруг удивленно спросила девушка. — Не могу поверить, что они не слышали всего этого шума. Они давно должны были вернуться.

Мглистый дракон забивался все дальше в тень каменной пещеры, прислушиваясь к приближающимся шагам. Он прекрасно видел в темноте и легко разглядел на незваном госте доспехи Рыцаря Такхизис.

Вторгшийся в его убежище мужчина удивил дракона. Он был уверен, что в деревне уцелел лишь один рыцарь — женщина-командир, которая была оставлена в живых, чтобы сообщить Малистрикс о бойне в Брукте. «Возможно, этот мужчина пришел не из деревни или ему удалось бежать незамеченным. Как бы то ни было, он Рыцарь Такхизис и должен умереть», — подумал мглистый дракон.

По его мнению, под покровительством владык Рыцари Такхизис за последнее время превратились в опасную силу. Убивать их — значило восстанавливать баланс сил. Раны дракона успели затянуться благодаря энергии, которую он почерпнул, убив помощника красной драконицы. Теперь мглистый дракон был готов к новым сражениям.

Словно тень, удлиняющаяся после полудня, он подкрался поближе к человеку.

Рыцарь тем временем тяжело рухнул на землю дальней стены, освещенной тонким лучиком заходящего солнца. Он был крайне утомлен — это бы предельно ясно мглистому дракону. Светлые волосы мужчины намокли от пота и прилипли к покрасневшему изможденному лицу. Он положил рядом собой алебарду с полированным древком и лезвием, изогнутым в форме полумесяца, и уставился на собственные руки, сжимая и разжимая пальцы, как дракон, который проверяет, насколько серьезно ранена лапа.

Мглистый дракон почувствовал магию, исходящую от оружия, заметил, что человек прикасается к древку, украшенному резьбой, так, будто дерево жжет его. Дракон задумался, внимательно вглядываясь в странного гостя. Он чувствовал, что это древнее оружие Света, созданное Богами, и не понимал, как оно может принадлежать Рыцарю Такхизис, слуге Тьмы.

Дамон Грозный Волк закрыл глаза, его руки горели, в груди жгло. Он решил оставить алебарду здесь, в пещере, и покинуть ее навсегда. Но бывший рыцарь не знал, что делать дальше, если вдруг каким-то волшебным образом он сумеет освободиться. Не знал, что за жизнь его ждет после всего содеянного и как искупить свою вину.

Дамон тешил себя надеждой, что, обретя независимость от красной владычицы, он одержит хотя бы моральную победу над ней.

Мглистый дракон подобрался ближе и положил лапу на вытянутую ногу рыцаря, придавив его земле так же легко, как ребенок придавил бы жука. Открыв глаза и увидев над собой чудовище, Дамон инстинктивно потянулся за алебардой. Жгучая боль в руках не шла ни в какое сравнение с тем, что он испытал, попытавшись вытащить ногу из-под тяжелой лапы. Грозный Волк понял, что очень трудно сопротивляться, когда на тебя навалился кто-то, кто весит неизмеримо больше тебя самого.

Дамон посмотрел в огромные серые глаза мглистого дракона, с трудом выдерживая пронзительный взгляд. Из пасти чудовища вырвалось ледяное дыхание, заставившее бывшего рыцаря вздрогнуть. Дракон широко раскрыл пасть, обнажая два ряда дымчатых зубов, из нее выскользнул длинный, черный как ночь язык. Дамон собрал быстро иссякающие силы и поднял с пола пещеры оружие. Острое лезвие вошло в придавившую Грозного Волка лапу, рассекая толстую чешуйчатую кожу. Этого слабого удара оказалось достаточно. Дракон, захваченный врасплох, отшатнулся, и Дамон, воспользовавшись замешательством чудовища, откатился в сторону. Превозмогая боль в ноге, он поднялся и приготовился к бою.

Малистрикс нервно оглядывала плато, окруженное действующими вулканами, ее глаза были расширены от негодования: мало того что мглистый дракон нанес ей оскорбление, убив Ферно, так теперь еще нужно искать нового преемника, а это непросто.

Малис разрешила Дамону бежать из деревни. Перестав управлять его волей, она, тем не менее, не покинула мыслей бывшего рыцаря, поэтому знала о его желании покинуть Брукт и даже поощряла это. Смерть во всем послушной марионетки не принесла бы красной драконице никакой пользы, особенно теперь, когда уже погибли Ферно и подчиненные ей Рыцари Такхизис. Кроме того, Малис не хотела, чтобы магическая алебарда попала в лапы ее злейшего врага.

Поэтому Малистрикс на время отступила. Она позволила Дамону поверить, что он свободен, убежать и спрятаться в горах. Драконица намеревалась призвать его к себе через некоторое время, когда найдет того, кто сможет заменить ее красного лейтенанта.

Сейчас Малис глазами Грозного Волка видела чудовищного дракона, который подходил все ближе. Кожей она чувствовала, как у бывшего рыцаря начинается жар, бешено колотится сердце. Ее игрушке некуда было бежать. Малистрикс понимала, что даже с артефактом в руках и с ее помощью Дамон не сможет противостоять мглистому дракону.

Длинная тень закрыла вход в пещеру, отрезая человеку путь к отступлению, лишая его тусклого освещения сумерек и оставляя в полной темноте.

У Дамона потемнело в глазах, и он почувствовал, что Малистрикс вновь начала управлять его телом.

Драконица заставила его поднять руку с оружием и встать в боевую стойку. Лезвие второй раз вонзилось в лапу мглистого, рассекая прозрачные чешуйки. Из раны хлынула кровь. Дракон тихо застонал, что доставило Малис невероятное удовольствие. Наслаждаясь этим слабым стоном, она подумала: «Возможно, там, где проиграл мой помощник, я выиграю». Драконица точно знала, что ее игрушка не способна победить такого сильного противника, но, возможно, благодаря ее помощи Дамон сможет ранить мглистого дракона, и ранить серьезно. Она заставила Грозного Волка пойти навстречу противнику и атаковать со всем мастерством, на которое Дамон способен.

Бывший рыцарь парировал выпады дракона древком алебарды, не давая тому подойти ближе.

— Этого человека нельзя убивать, Повелитель Теней, — сказала Малис голосом Дамона, и мглистый дракон увидел зыбкий призрак красной драконицы над головой человека.

Пещеру оглушил рев мглистого.

— Я убью того, кого захочу, — прошипел он. — И я хочу убить еще одного из твоих рыцарей!

Малистрикс, которая в действительности находилась в своих владениях, раскрыла пасть и выдохнула длинную струю пламени. Вулканы, окружавшие ее плато, выплюнули сгустки лавы, земля задрожала.

Дамон едва успел увернуться от гигантской когтистой лапы. Он продолжал блокировать удары благодаря силе, которой его питала Малистрикс. Внезапно Грозный Волк услышал, как лезвие алебарды рассекло толстые пластины на груди дракона, и почувствовал, что струя крови противника брызнула ему в лицо. Кожаные ремни, соединяющие части доспехов, намокли. Все это время Дамон не переставал бороться с красной драконицей за свою волю и молился, чтобы мглистому дракону удалось его убить.