— Я слушаю.

«Мятежники пробираются через твои земли…»

— Ну, они постоянно тут шастают — и что с того?

«Мятежники едут в Амбеон. Предполагается, что они хотят тайно встретиться с леди Марицией, и место свидания уже определено. Это будут скалы на границе пустошей Блотена и потерянной земли эльфов…»

Людоед подался вперед:

— Почему леди Мариция согласилась на встречу? Она же полностью лояльна.

Тень Тапира заколебалась, заполняя шатер Голгрина.

«Их ведет ее брат, черный Бастиан…»

— О, вот оно как?

Последнее, что Голгрин слышал о брате Мариции, — то, что он пропал в пучине моря. В последнее время судьба не слишком баловала правящую семью… Два сына, отец… Голгрин даже подумывал направить Мариции утешительное письмо. Ее лицо внушало отвращение людоеду так же, как и лица всех представителей расы минотавров, но дух и фигура Мариции неудержимо влекли к себе Великого Лорда.

Тень мерзко захихикала. Людоед дернулся — он совсем упустил из виду, что Такир иногда легко читает мысли, — и лицо его потемнело.

— Значит, сын Хотака переметнулся к мятежникам? Ха! Но почему?

«Вопрос не имеет никакого значения… — прошелестел Такир. — Он предал — и этого довольно…»

— Твоя хозяйка желает схватить его? Это легко сделать. Я пошлю Нагрока и…

Плащ Такира внезапно распахнулся, словно стремясь поглотить людоеда. Несмотря на всю выдержку, Голгрин едва не бросился прочь, но плащ уже опал, вновь превращаясь в обрывки тьмы.

«Никто не должен мешать ему увидеть сестру. Моя повелительница непреклонна в этом вопросе. Бастиан очень осторожен и держит мысли при себе, даже мы не знаем их. Возможно, он намеревается предать мятежников. В любом случае леди Нефера хочет узнать правду…

— Что ж… я понимаю…

«Однако мою повелительницу интересуют различные вещи, и она умеет быть полезной и благодарной. К примеру, Доннаг и титаны могли доставить тебе множество хлопот, если бы не их внезапная… болезнь. А знания об их слабости — необходимости потреблять эльфийскую кровь… Доннаг — превосходный пример того, что случается с непокорными, не признающими твоей власти. А еще вооружение, пища для голодных воинов, таких ненадежных…»

— Избавь меня от полного списка твоей хозяйки, — хмыкнул Голгрин, выпрямляясь. — Леди Нефера желает удачи в дороге для сына Бастиана. Хочет его встречи с леди Марицией. Хочет узнать все тайны. Хорошо, никто не тронет его, обещаю. — Он отвел взгляд от призрака. — Вперед. Иди, доложи ей.

«Еще не все, — прошипел мертвец. — Лорд Бастиан популярен среди народа…»

Это не удивило Голгрина; насколько ему нравился дух воина в Мариции, настолько он уважал репутацию Бастиана — его самопожертвование и способность взять ситуацию под контроль. Хотак поступил правильно, назвав его преемником, при других обстоятельствах Голгрин решил бы так же… «Так вот в чем дело…» На лице Великого Лорда мелькнуло понимание, глаза, блеснули: «Вот она, цель Неферы! Если он предатель, то может поколебать сестру, всегда ранее следовавшую за ним…»

— Ну, может… — нерешительно протянул Голгрин.

«А если он предатель, будет лучше, если никто не покинет скалы живым. Никто».

— Она хочет поручить выполнение мне?! — зарычал Великий Лорд, не ожидавший таких жестоких мер.

Но мрачный холод Такира немедленно заставил его замолчать.

«Тебе решать, людоед… Так говорит повелительница… Один, двое или никого — выбор лежит на тебе. В зависимости от обстоятельств…»

— Трудновато будет подобраться к ним и одному принять такое решение…

«Об этом уже позаботились. — Пока Такир говорил, из складок его плаща выплыл другой призрак, мгновенно увеличившийся до нормальных размеров. Голгрин удивленно вытаращил глаза — мертвец был намного выше, чем обычный минотавр, ростом почти с людоеда, а уж мускулами не уступал самым грозным воинам Великого Лорда. Его лицо было спокойным, и, если бы не зияющая рана поперек горла, призрак выглядел бы почти живым, — ощущался даже легкий аромат мускуса. — Он поможет тебе».

Голгрин рассмеялся — такой поворот был невероятен даже для него.

— Сын Хотака? Для слежки за сыном Хотака?

Призрак Колота, не мигая, смотрел перед собой.

«Он передаст тебе сказанные на встрече слова. Ты услышишь все».

Такир начал исчезать, а вместо него в шатер стали проникать внешние звуки. Ужасный моряк вновь стал одной из теней — все произошло внезапно, Голгрин опомниться не успел, как снова был один… за исключением призрака младшего сына Неферы.

Великий Лорд глянул на странную фигуру — мертвецы его не волновали, пока не нападали на него. Этот уверенно изображал из себя статую. Людоед подошел к выходу и крикнул:

— Позвать ко мне Нагрока!

Через несколько минут огромный воин появился на пороге, ожидая приказаний, в то время как Голгрин тщетно искал на его лице признаки удивления, вызванного присутствием мертвеца минотавра. Когда стало понятно, что только он сам видит призрака, людоед восхитился мужеством Неферы и подозвал офицера ближе:

— Эту задачу, друг Нагрок, можешь выполнить только ты… Крови будет немного…

Огромный людоед усмехнулся, ожидая приказаний.

Город, ранее называвшийся Сильваност, раскинулся перед Марицией, насколько хватало взгляда. Он уже не походил на тщательно ухоженный сад — когда леди Де-Дрока с телохранителем проехала через огромные ворота из толстых бревен, еще пахнущих смолой, она смогла убедиться в произошедших изменениях.

Древние башни, простоявшие тысячи лет, были перестроены согласно новому плану. Тонкие извилистые тропы теперь образовывали четкий рисунок, некогда тенистые улочки лишились зеленого убранства. Мягкие огни, которыми эльфы освещали большую часть столицы, заменили яркими масляными лампами, подвешенными на столбах вдоль проезжей части. Каждый вечер их зажигали особые патрули.

Но, несмотря на все вышеперечисленное, Сильваност оставался наименее изменившейся частью Амбеона. Мариция уклонилась от приказа Арднора, велевшего уничтожить все следы былых владельцев, вместо этого перестроив башни и дворец в имперском стиле. «Ничто не должно расходоваться впустую» — так всегда говорил Хотак, и она следовала его советам. Зачем уничтожать то, что может еще пригодиться? Как оказалось, Мариция поступила правильно, иначе Храм Предшественников пришлось бы возводить на руинах.

Первый район, по которому они проехали, ранее был эльфийским рынком, засаженным различными деревьями, — теперь их вырубили и употребили на строительство прямоугольных складов. Постоянное увеличение численности населения вынуждало ставить здания максимально плотно. Каждый из домов мог дать приют двумстам минотаврам.

С севера доносился слабый грохот и поднимались столбы дыма — там велись напряженные работы в рудниках и карьерах. Большая часть пленных эльфов трудились день и ночь, снабжая столицу нужным количеством камня и металла. Мариция закашлялась, но едкая пыль была незначительной платой за победу и новые земли.

Вскоре перед командующей открылось новое величественное здание — Башня Звезд. Она так сверкала в солнечном свете, что даже прагматичные воины останавливались, потрясенно рассматривая строение. Башня была настолько проста и гениальна по устройству и производила такое великолепное впечатление, что Мариция издала собственный указ, запретив трогать постройку. Командующая решила сделать в Башне резиденцию Дома Дрока и пресекла попытки Дома Атхаков поселиться в ней. Даже столичный дворец был менее величествен.

Королевские палаты с тремя огромными крыльями, возвышавшиеся на триста футов, не производили впечатления на минотавров из-за розовой окраски фасада. Подобный оттенок был явным свидетельством плохого вкуса эльфов, поэтому Мариция планировала в скором времени перекрасить его в серый цвет. Иногда стены дворца казались ей покрытыми старой кровью, да и обилие изысканной деревянной резьбы снаружи и внутри изрядно досаждало.