Мэлдред убрал двуручный меч в решетчатые ножны за спиной и спросил:

— А как к тебе попал меч, который так хочет получить Дамон?

Толстые губы Доннага раздвинулись в ухмылке.

— О, к нам попадает много сокровищ. Этот меч нам принес один трусливый вор, который никогда не грабил живых — только мертвых. Он хотел продать мне свою добычу. — Ухмылка превратилась в широкую улыбку, и Вождь добавил тише: — Теперь он тоже мертв.

Доннаг поднялся, возвышаясь над Дамоном, словно осадная башня, по Грозный Волк, не дрогнув и не склонив головы, выдержал пристальный взгляд Вождя.

— Мы отдадим этот легендарный меч тебе, Дамон Грозный Волк, потому что ты — друг Мэлдреда, к которому мы относимся как к родному, а не потому, что ты предложил за него целый фургон драгоценных камней. Однако прежде, чем ты получишь его, мы должны требовать, чтобы ты выполнил наше поручение.

— Какое поручение?

— Мы хотим, чтобы ты сопровождал двух твоих друзей в горы, к деревне пастухов Облачный Холм. Мы хотим, чтобы ты помог им справиться с набегами волков, или кого бы то ни было и проследил, действительно ли они держат свое слово.

— Риг и Фиона мне не друзья.

— Но они — люди, так же как и ты, — возразил Доннаг.

— У меня нет никакого желания составлять им компанию. Да, я хочу получить этот меч, но не собираюсь платить за него больше, чем он стоит.

— Но мы не доверяем Соламнийскому Рыцарю и темнокожему человеку. Только если они сумеют выполнить свое обещание — избавить Облачный Холм от набегов, мы дадим Фионе все, что понадобится для того, чтобы выкупить ее брата, потому что это может развлечь нас. Тогда же мы отдадим тебе меч.

Дамон нахмурился.

— Более того, — продолжал Доннаг. — Мы еще доплатим тебе из нашей казны за то, что ты поможешь нашим подданным в деревне Облачный Холм.

Дамон скрипнул зубами, его глаза сузились и потемнели, в голосе прорезалась угроза.

— Я согласен сопровождать Фиону и Рига, но только если получу меч сейчас же. Это мое требование.

Доннаг покачал головой:

— Мы устанавливаем правила в этом городе, Дамон Грозный Волк, и здесь ты ничего не можешь требовать.

— Если ты не доверяешь им, — спросил Дамон, взяв себя в руки, — то как я могу доверять тебе?

— О, ты можешь ему доверять, — заявил Мэлдред, выходя из-за кресла людоеда, где рассматривал доспехи, и присоединяясь к беседе. — Я даю тебе слово, Дамон Грозный Волк, что Вождю Доннагу можно доверять.

— Тогда решено, — сказал Дамон, протягивая руку. — Сначала мы разберемся с деревней пастухов, а потом ты выполнишь свою часть сделки. — Он развернулся на каблуках и быстрым шагом покинул библиотеку.

Когда он вышел, Мэлдред обратился к Доннагу:

— Я не понимаю, почему ты отправил их в эту деревню? В первый раз слышу, чтобы тебя интересовали проблемы горных пастухов и вообще кого бы то ни было. С чего это ты так переменился?

— Меня они и сейчас не интересуют, — ответил Доннаг, отмахиваясь от Мэлдреда, словно от надоедливого насекомого.

— Тогда почему?…

— Ты не должен идти с Дамоном Грозным Волком и другими. Понимаешь? Ни один, ни в сопровождении Илбрета. Ты должен остаться здесь, Мэлдред. Здесь, в нашем дворце.

Лоб силача прорезали морщины — он все еще не понимал.

— Эти трое не вернутся из Облачного Холма, — продолжал Вождь. — Мы послали их на верную смерть. Теперь нам достанутся и драгоценные камни, и меч Таниса Полуэльфа, и никто не будет нам больше докучать.

Горный склон от дождя стал таким скользким, что Мэлдреду понадобилась вся сила, чтобы преодолеть его, впиваясь пальцами в мельчайшие трещины, упираясь ногами в незаметные выбоины, подтягиваясь, до предела напрягая мускулы рук. Наконец он добрался до широкого уступа, отдышался, обвязал вокруг пояса веревку и сбросил ее вниз, чтобы поднять Фиону. Когда девушка присоединилась к силачу, он с минуту держал ее в объятиях, заставив оставшихся внизу подождать.

— Как хорошо, что ты решил пойти с нами, — сказала ему соламнийка.

— Просто я раньше закончил с делами, которые ждали меня в городе.

Силач нахмурился, вспомнив, что Доннаг приказывал ему остаться. Вождь очень скоро должен был узнать, что Мэлдред и Несун решили ослушаться его и присоединиться к маленькому отряду, отправившемуся в деревню Облачный Холм. Он задавался вопросом, что такого страшного может быть в этой деревне, но надеялся, что вместе со своим новым мечом сумеет противостоять любой опасности, даже смертельной.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила Фиона.

— Волки, дорогая моя леди-рыцарь. Волки, которые крадут коз, — ответил Мэлдред, хотя сильно сомневался, что именно волки причиняют ущерб пастухам.

— Мы может заставить любых волков отправиться искать поживу в другом месте, — улыбнулась девушка.

Лицо Мэлдреда прояснилось, и он отогнал от себя мысли о смерти и о Доннаге.

— Ты абсолютно права, — сказал он, глядя на Фиону сияющими глазами. — Клянусь всем самым дорогим, я задыхаюсь, когда смотрю на тебя. — В его словах прозвучала искренняя мольба.

— Я думаю, это потому, Мэлдред, что мы забрались слишком высоко в горы. На высоте всегда труднее дышать.

— Нет, — усмехнулся он. — Это потому, что ты такая красивая, леди-рыцарь, — Мэлдред склонил голову и впился в губы Фионы долгим, страстным поцелуем.

Когда же он, наконец, прервался, девушка покраснела и отстранилась от силача. Чтобы скрыть смущение, она отвернулась и, заправляя непослушную прядь волос за ухо, поглядела вниз, на крутой горный хребет, где стоял Блотен. Они находились слишком высоко, чтобы видеть обветшалые здания, уродливых людоедов и несчастных людей и гномов, влачащих жалкое существование в чуждом им городе. Дождь и летняя жара породили туман, окруживший Блотен бледным серо-розовым ореолом. Теперь, издалека, казалось, что это прекрасное и безмятежное место, волшебный город из детских сказок, где все живут долго и счастливо.

У не привыкшей к такой высоте девушки закружилась голова, и она отвернулась от края уступа, чтобы снова оказаться в объятиях Мэлдреда.

— Тебе плохо, леди? Впрочем, я не возражаю, чтобы ты прижималась ко мне всякий раз, когда тебе нехорошо.

— В таком виде я мало похожа на леди, — сказала Фиона.

Мэлдред сумел уговорить соламнийку оставить доспехи у Доннага, поскольку они были не самой лучшей одеждой для того, чтобы путешествовать по горам. Сначала она не согласилась, и Риг всецело поддержал девушку, всей душой желая, чтобы она хоть что-то сделала наперекор Мэлдреду. Но стоило Фионе посмотреть, куда им предстоит идти, как она тут же дала согласие: непроходимых горах тяжелый доспех служил бы не столько защитой, сколько источником опасности.

Теперь на девушке были надеты коричневые штаны и заправленная в них черная мужская туника с длинными рукавами. Рикали скрепя сердце предложила было Фионе выбрать что-нибудь более красивое и яркое из ее гардероба и с трудом скрыла радость, когда обнаружилось, что все ее платья мускулистой соламнийке малы.

— На самом деле, Мэлдред, в этом я напоминаю старую батрачку.

— Ты совершенно не умеешь принимать комплименты, леди-рыцарь, — сказал силач, вновь сбрасывая веревку. — Может быть, потому, что в той компании, с которой ты путешествовала раньше, тебе их не говорили. Возможно, потому, что им просто не хватало ума, чтобы понять, кто находится рядом с ними. Если ты еще не поняла, то я имею в виду этого глупца, морехода Рига. Фиона, ты не должна выходить за него замуж.

— Неужели здесь действительно кто-то живет? — спросила соламнийка, меняя тему разговора, но при этом не сводя глаз с Мэлдреда.

— Да, пастухи. В Облачном Холме и еще в нескольких деревушках поменьше. Просто они, в отличие от меня, знают все тропки в этих горах и наверняка прошли бы более легким путем. Вождь Доннаг говорил, что для них подняться на вершину горы все равно что для других прогуляться. И козы здесь такие же — бегают по кручам, как по равнине.