Осознав, что теперь он сам себе хозяин, Рис не спеша повернулся, чтобы посмотреть страху в лицо.

При виде Рыцаря Смерти уверенность монаха чуть было не сошла на нет. Крелл стоял рядом, угрожающе возвышаясь над ним. Посмотрев в прорези для глаз в шлеме. Рис увидел отвратительное свечение бессмертия, злобное и яростное, словно оттого, что не может осветить темноту, заключенную внутри обагренных кровью доспехов. Монах заставил себя посмотреть мимо яркого света прямо на существо.

Оно не пугало. Оно было маленьким и съежившимся.

Свинячьи глазки Крелла впились в Риса.

— Прежде чем убить тебя, монах Богомола, я позволю тебе рассказать, что ты делаешь на моем острове. Твое объяснение должно меня развлечь.

— Ты ошибся, сударь. Я не монах Маджере. Я пришел, чтобы поговорить вместо Зебоим о душе ее сына.

— Ты одет как монах, — усмехнулся Азрик.

— Внешность бывает обманчивой, — парировал Рис. — Вот ты, сударь, одет как рыцарь.

Рыцарь Смерти свирепо посмотрел на него. У него появилось чувство, что его оскорбили, но он не был в этом уверен.

— Ничего. Я все равно посмеюсь последним, монах. Скоро я тебя убью, как и остальных ублюдков, и буду смеяться дни напролет. — Крелл упер руки в бока и несколько раз качнулся с пятки на носок. — Зебоим хочет вести переговоры, так? Очень хорошо. Вот мое условие, монах: ты будешь развлекать меня, как и все мои «гости», игрой в кхас. Если случится, что ты выиграешь, я награжу тебя, перерезав горло. — И он добавил, на тот случай, если Рис не понял: — Убью тебя быстро, ясно?

Монах кивнул и крепче сжал эммиду. Все шло по плану.

— Если ты проиграешь — предупреждаю, я лучший игрок, — я дам тебе еще один шанс. Я ведь вовсе не такой плохой парень. Буду давать тебе шанс за шансом, чтобы ты меня победил. Мы будем играть партию за партией. — Крелл махнул рукой, затянутой в перчатку. — Доска в библиотеке. Идти долго, но, по крайней мере, ты сможешь насладиться чудесной погодой или, возможно, захочешь в последний раз посмотреть на заход солнца.

Рыцарь Смерти фыркнул — звук отдался глухим эхом в пустых доспехах — и двинулся вперед, радостно потирая руки в предвкушении игры. Пройдя половину пути, он внезапно остановился и повернулся к Рису:

— Я упоминал, что за каждую фигуру, которую теряешь ты, монах, я сломаю тебе одну кость? — Крелл расхохотался. — Я начну с малого — пальцы рук и ног. Затем я сломаю твои ребра, одно за другим. Затем ключицы, запястья и локти. Потом я примусь за ноги — берцовая кость, бедро, таз. Хребет я оставлю на потом. Ты будешь молить меня, чтобы я тебя убил. Я говорил тебе, что буду развлекаться! Я ухожу, чтобы приготовить доску. Не заставляй меня ждать. Я и так слишком долго ждал, чтобы услышать, что именно Зебоим может предложить в обмен на своего сына.

Рыцарь Смерти ушел. Монах стоял не шевелясь и молча глядя ему вслед.

— О Рис! — закричал Паслен в ужасе.

— Не так громко. Как хорошо ты играешь в кхас? — тихо спросил Рис.

— Не очень, — ответил кендер дрожащим голосом. — Мы вынуждены будем жертвовать своими фигурами. Это единственный способ сыграть партию. Мне очень жаль. Я постараюсь найти Ариакана быстро.

— Просто делай что можешь, друг мой, — сказал монах и, крепче сжав эммиду, направился к библиотеке.

Когда Рис вошел в библиотеку, Крелл поднялся со своего места и, издевательски поклонившись, проводил его к креслу возле маленького стола, на котором уже стояла доска для игры в кхас. В комнате было душно, пахло гниющей плотью. Крелл раздраженно откинул в сторону несколько костей, устилающих пол.

— Прошу прощения за беспорядок. Бывшие игроки в кхас, — пояснил он.

Кости рук, ног, ребра, кости пальцев, черепа — все они были сломаны или расколоты в нескольких местах. Рыцарь небрежно наступал на них, и кости превращались в пыль.

Он грузно уселся в свое кресло и указал на другое, жестом приказывая Рису садиться. Круглая доска для игры в кхас лежала между двумя игроками; ссохшиеся уменьшенные тела, служившие фигурами, стояли на черных, белых и красных шестиугольниках — две враждующие армии друг против друга на клеточном поле боя.

Сев на свое место, монах понял, что теряет уверенность в себе. Привычное спокойствие изменило ему. Он дрожал, его руки тряслись так, что эммида выскользнула из вспотевших ладоней и упала. Рис решил перевесить мешок, но уронил и его. Он встал, чтобы поднять котомку, но Крелл рявкнул:

— Оставь! Давай играть!

Монах отер лоб рукавом, снова сел, но на этот раз его дрожащие колени дернулись, ударились о доску и опрокинули ее. Фигуры раскатились в разные стороны.

— Ты неуклюжий олух! — прорычал Лорд Азрик и бросился поднимать фигуры, схватив одну из них особенно быстро.

Рис не смог хорошенько ее разглядеть, поскольку Крелл прикрыл ее рукой в перчатке.

— Подними остальные, монах! — буркнул рыцарь. — И если ты повредил их, я сломаю тебе кость за каждую. Поторопись.

Рис на четвереньках пополз по полу, собирая фигуры, некоторые из которых раскатились по углам комнаты.

— В человеческой руке двадцать семь костей, — произнес Крелл, возвращая фигуры, которые собрал сам, на доску. — Я начинаю обычно с указательного пальца правой руки. Ты забыл пешку. Она возле очага.

Монах поднял последнюю фигуру — кендера — и поставил на шестиугольник.

— Что ты делаешь, монах?

Рука Риса замерла. Он почувствовал, как Паслен дрожит в его пальцах.

— Пешка должна стоять не здесь, — с отвращением произнес Крелл, — а на том шестиугольнике, куда ты поставил ладью.

— Прошу прощения, — пробормотал монах и поставил Паслена на указанное место. — Я очень мало знаю об этой игре.

Рыцарь Смерти покачал головой:

— А я надеялся, что ты проживешь хотя бы неделю, чтобы я развлекся. Но, — весело добавил он, — на человеческой ноге двадцать шесть косточек. Ты протянешь день или два. Ходи первым.

Рис занял свое место, ногой задвинул пешку, которую подменил Пасленом, поглубже под кресло, взял кендера, стоявшего неподвижно, как и остальные фигуры, и подвинул на одну клетку. В этот момент монаха одолели сомнения: не ходят ли пешки на две клетки? Паслен почувствовал, что друг колеблется, и слегка шевельнулся. Рис подвинул его еще на одну клетку и откинулся на спинку кресла. Дрожь была искусно разыграна, но пот, заливавший лоб, был настоящим. Он снова отер лицо рукавом.

Крелл подвинул на две клетки гоблина на противоположной стороне доски:

— Твой ход, монах.

Рис посмотрел на доску, отчаянно пытаясь вспомнить уроки кхаса, которые давал ему Паслен прошлой ночью. Они разработали план, по которому кендер должен был добраться как можно ближе к фигурам черных Рыцарей Смерти и найти среди них Ариакана. Паслен объяснил все возможные случаи — что делать, если Крелл пойдет так или этак. К несчастью, Рис оказался не самым лучшим учеником.

— Ты должен думать как воин, — сказал ему вчера Паслен в минуту раздражения, — а не как пастух!

— А я и есть пастух, — улыбнулся тогда монах.

— Вот и перестань думать как пастух. Ты не можешь защитить все свои фигуры. Чтобы победить, придется пожертвовать некоторыми.

— Побеждать необязательно, — заметил Рис. — Я просто должен продержаться, чтобы у тебя хватило времени выполнить свое задание.

Но они не могли предположить, что Крелл пообещает ломать кости.

Рис взял фигуру и посмотрел на Паслена. Кендер замер на своем месте и едва заметно покачал головой. Монах убрал руку.

— Ха! — взревел Крелл, подавшись вперед, отчего его доспехи громко лязгнули. — Ты дотронулся до фигуры и должен ею ходить!

Плечи Паслена поникли. Рис сделал ход. Он еще не успел убрать руки, как Рыцарь Смерти схватил одну из своих пешек, передвинул ее через всю доску и опрокинул фигуру Риса, а затем победно передвинул фигуру на свою сторону стола.

— Снова мой ход, — сказал он.

Поднявшись с кресла и сверкнув маленькими красными глазками, Крелл вцепился в руку монаха.