И оба Бога испытали глубокое облегчение, наблюдая, как Мина и ее компания уходят, унося с собой лишь два артефакта и какого-то золотого жука, не представлявшего особой ценности.

Монах ушел, и дверь захлопнулась. Чемош заподозрил, что ее закрыл Нуитари, а Нуитари заподозрил в том же самом Чемоша. Каждый ждал, что противник сделает первый шаг. В конце концов Бог Темной Луны не выдержал.

— Пойду взгляну, что там, — хочу убедиться, что кендер не вынес из зала все подчистую.

— Я пойду с тобой, — тут же сказал Чемош.

— В этом нет нужды, — елейным голосом возразил Нуитари.

— Но я хочу, — заявил Чемош.

Боги на мгновение застыли, зловеще воззрившись друг на друга, затем одновременно направились к песчаному замку и протянули руки к двери.

В этот миг в ушах обоих Богов прозвучал голос высшего Божества, суровый и гневный.

— Когда-то каждая песчинка была горой. Точно так же все вещи, некогда казавшиеся могущественными и великими, исчезают с лица земли. Все.

Волна, возникшая в начале времен, обрушилась на «Солио Фебалас», смыла его и, отступая, унесла за собой в безбрежный океан вечности.

Потрясенные до глубины своих бессмертных душ, Боги рухнули на песок, не осмеливаясь ни пошевелиться, ни оглядеться, опасаясь навлечь на себя гнев Верховного Бога. Наконец Чемош поднял голову, а Нуитари открыл глаза.

Дом Святотатства исчез, смытый волной.

Чемош поднялся, стряхнул песок с кружевных манжет и пошел прочь, стараясь сохранить остатки достоинства. Нуитари тоже встал и почистил черную рясу. Но он не ушел, а задержался, глядя на ровный песок на том месте, где только что стоял Дом Святотатства. Он провел долгие годы, изучая историю артефактов, составляя список сокровищ. Он знал их все, знал, для чего они нужны, знал, как дорого другие Боги заплатили бы за то, чтобы получить их. Разумеется, они заплатили бы не золотом, сталью или драгоценными камнями; Нуитари это было не нужно. Ему нужно было иное. Зебоим пообещала бы не трогать его башню, треклятые воины Кири-Джолита перестали бы тревожить его Черных Мантий, Саргоннасу пришлось бы позволить своим минотаврам открыто заниматься магией — и так далее.

Но Верховный Бог, до сих пор хранивший молчание, заговорил. Возможно, это было справедливо. Артефакты и Дом принадлежали временам и местам, исчезнувшим давным-давно. Мир изменился. Лучше оставить эти реликвии среди пыли прошедших лет. И все же Нуитари не мог не размышлять с мрачным удивлением, почему Верховный Бог разрешил Мине войти в зал, в то время как ему самому и остальным было в этом отказано.

Бог Черной Магии, ушел с того места, где только что стоял Дом Святотатства, но не покинул башню. Он уступил «Солио Фебалас» Верховному Богу.

В обмен на него Нуитари хотел получить обратно свою башню.

Мина шла впереди — Рис и Паслен совершенно перестали ориентироваться. Девочка была счастлива и смеялась, она подпрыгивала и время от времени оборачивалась, упрекая спутников за отставание. От Дома до входа в башню было недалеко, и вскоре они уже оказались у подножия лестницы.

Мина хотела было немедленно нестись наверх, но Рис, положив руку ей на плечо, удержал ее.

— В чем дело? — удивилась девочка, взглянув на него, и указала на ступени. — Это путь наружу.

— Нужно быть осторожными, — объяснил он. — Я пойду первым. Вы с Пасленом идите за мной.

— Но ты ходишь слишком медленно, — возразила Мина, когда они начали подниматься по винтовой лестнице. — А у меня подарки. Мне нужно прямо сейчас попасть в Дом Богов.

— До Дома Богов очень далеко, — буркнул Паслен. Ступеньки не были предназначены для коротких ног кендеров, и ему приходилось карабкаться со ступени на ступень, в результате чего у него начало болеть все тело. — Очень, очень далеко.

— А сколько? — уточнила Мина.

— Много миль, — сказал кендер. — Мили, и мили, и мили.

— И долго мы будем идти туда?

— Месяцы, — угрюмо сообщил кендер. — Месяцы и месяцы.

Мина огорченно посмотрела на него, затем рассмеялась.

— Не говори глупостей! — нетерпеливо воскликнула она. — Вы оба еле тащитесь. Я пойду вперед.

— Мина, подожди! Возлюбленные… — начал Рис и хотел было удержать ее, но девочка вырвалась и поскакала по лестнице.

— Я подожду вас наверху! — пообещала она.

— Атта, за ней! — приказал Рис и, когда собака убежала, обернулся, чтобы помочь Паслену, который стонал при каждом шаге и тер ноющие лодыжки.

— Допустим, мы уйдем от Возлюбленных живыми — что весьма маловероятно, — куда мы двинемся после этого? — спросил кендер.

— Нам придется искать Дом Богов, — вздохнул Рис.

Паслен поморщился и внимательно посмотрел на друга.

— Там, в этом Соло Для Баса, ты имел долгий разговор с Маджере. И он не сказал тебе, где искать Дом Богов?

Рис покачал головой и озабоченно взглянул вверх.

— Маджере должен был обеспечить тебя картой. Или сообщить какие-то приметы, — настаивал кендер. — Ну, нечто вроде «На перекрестке поверни налево, пройди двадцать шагов и сверни направо у расколотого молнией дерева». Ты понимаешь, о чем я?

— Нет, ничего такого он не сказал, — ответил Рис. — Дом Богов не такое место, чтобы его можно было найти на карте.

— Ну да, я все понял, — мрачно произнес Паслен. — Это такой путь, забыл, как его. Ну, ты знаешь — который должен научить тебя чему-то.

— Духовный путь, — напомнил Рис.

— Точно. Боги просто обожают духовные пути. Еще одна причина, по которой я стал мистиком. Когда я отправляюсь в путешествие, я хочу, чтобы у него было начало, середина и конец. И хочу, чтобы в конце была харчевня или что-нибудь вкусное. А ведь известно, что в духовных путешествиях есть особенно нечего.

Рис подхватил друга под руку и поднял его на следующую ступень.

— Ты, как всегда, говоришь мудрые вещи, Паслен. Ты прав. Это путешествие будет долгим и, возможно, опасным. Мы с тобой уже говорили об этом, но теперь ты сам понял, каким опасным оно может быть. Если ты хочешь идти своей дорогой и предоставить нам следовать своей, я пойму тебя.

— Я бы хоть сейчас ушел, — заявил кендер, — если бы не бесплатная еда.

Рис вздохнул:

— Паслен…

— Рис, Мина может прямо из ничего сотворить пирог с мясом! Вот так! — Кендер щелкнул пальцами. — Я буду сумасшедшим, если расстанусь с человеком, который умеет это делать, пусть она даже Богиня и с головой у нее не все в порядке. Кстати, о пирогах. По-моему, давно пора обедать.

Они описали очередной круг по лестнице и уже увидели площадку, но ни Мины, ни собаки там не было. Рис резко остановился и приказал замолчать Паслену, который собрался что-то сказать. Оба прислушались.

— Возлюбленные, — предположил кендер.

— Боюсь, ты прав. — Рис схватил Паслена и потащил его за собой.

— Может быть, Маджере поможет нам спастись от них.

— Не уверен, — ответил монах.

— А Зебоим? Я бы сейчас с радостью встретил ее — никогда бы не подумал, что захочу встретить Зебоим! — задыхаясь, выговорил кендер.

— Не думаю, что Боги сейчас могут помочь нам. Мы видели, как они потерпели поражение в Утехе. Помнишь? Паладин Кири-Джолита не смог убить Возлюбленного, магия госпожи Дженны тоже оказалась бессильна. Возлюбленные подчиняются только Мине.

— Но она забыла об этом! — Паслен дико замахал руками и едва не рухнул вниз. — Она их боится!

— Да, — согласился Рис, удерживая его от падения. — Боится.

Паслен сердито уставился на монаха.

— Мне жаль, друг мой, — беспомощно произнес Рис. — Я не знаю, что тебе сказать. Могу только повторить, что мы должны верить…

— Во что? — воскликнул Паслен. — В Мину? Рис похлопал кендера по плечу.

— Друг в друга.

— «Не буди лиха, пока оно тихо», как говорил мой отец, — пробормотал Паслен, — хотя сам старик трогал все, что не было прибито гвоздями…

Его прервали пронзительный крик и чьи-то умоляющие голоса.

Мина, шатаясь, пятилась к лестнице.