Ее провели по храмам, наполовину заполненным воздухом. Наконец процессия остановилась в изысканно украшенной комнате, в которой Ферил ждали десятки морских эльфов. На них почти не было одежды. Кожа большинства сияла светло-голубым светом, но Ферил заметила, что были и такие, чья кожа была серой, а у некоторых — темно-синей. Цвет волос варьировал от белого до желтого и зеленого, а иногда был различных оттенков синего.

В центре собрания стояла дама в длинном плаще — другие эльфы явно относились к ней с большим уважением. Не мигая, она внимательно и изучающе посмотрела на Ферил.

— Меня зовут Нукуала Беседующая-с-Морем, — начала женщина на общем языке. Она произносила слова с акцентом, который Ферил слышала у жителей Кхура. — Ты из племени Каганести? Лишь однажды нас посещал твой соплеменник. Это было очень давно. Он был морским торговцем, желающим обменять товар. Как и торговец, ты появилась здесь, чтобы что-то от нас получить?

Ферил кивнула и открыла было рот, чтобы объяснить причину своего прихода, но Нукуала продолжала:

— Слова в воде распространяются быстро. То, что ты хочешь, очень ценно для нас и жизненно важно. — Беседующая-с-Морем остановилась, подумала и продолжила мысль: — Ты, кажется, обладаешь магическими способностями? Это магия помогла тебе избежать встречи с Брином?

Ферил снова кивнула.

— Расскажи мне об этом, — властно приказала женщина.

С губ Ферил, наконец, сорвался поток долго сдерживаемых слов. Она рассказала Нукуале ту же историю, которую уже знал Белдарг, но теперь более подробно: как она переправилась через Южный Куранский океан с друзьями в поисках Димернести, как ей выпала честь спуститься на морское дно, как природные магические способности позволили ей это. Ферил объяснила, что не заметила никаких признаков пребывания дракона, но видела кладбище кораблей.

— Судоходство в ваших краях прекратилось, — сказала Нукуала. В ее голосе звучала грусть. — Мы больше не можем торговать с поверхностью. Мы стали пленниками, но остались воинами. Мы не сдаемся. Наши люди выходят на охоту, хотя многие из них, в свою очередь, становятся добычей Бринсельдимера. Мы выращиваем злаки, а дракон пожирает наших фермеров. Но мы никогда не сдадимся дракону. Я уверена, что убить всех нас не входит в планы Брина, иначе ему не с чем будет играть. Мы используем Корону Потоков, чтобы держать его на расстоянии и не дать ему разрушить все наши города. А ты хочешь забрать нашу защиту. — Нукуала грустно рассмеялась и покачала головой. — Ты, эльфийка с поверхности, хочешь, чтобы мы сдались? Ты дашь нас уничтожить, но ради чего?

— Я не хочу подвергать вас опасности, напротив, спасти вас, спасти весь Кринн, — ответила Ферил. В ее голосе появилась тревожная нотка. — Корона не просто старинный артефакт. Она была создана в Век Мечтаний. Палин Маджере уверен, что…

— Маджере? Палин? Племянник Рейстлина? — Беседующая-с-Морем оживилась. — Я уже много лет не слышала этого имени. Палин Маджере еще жив?

— Да. Он послал нас сюда за Короной. Он уверен, что с ее помощью и с помощью других артефактов мы сможем остановить возвращение Такхизис и надежно защититься против драконов-повелителей.

— Ты хочешь помочь своему народу в борьбе с драконами на поверхности? Ты желаешь, чтобы я передала тебе самое сокровенное, что есть у нас, и тем самым сохранить жизнь обитателей поверхности?

— Да. Так и есть. Не стану отпираться. Но я также хочу помочь и вам. Пожалуйста, верьте мне. У меня не так много времени. Такхизис возвращается. И если на Кринн вернется Владычица Тьмы, у твоего народа появятся враги опаснее, чем морской дракон.

Другие эльфы стали переговариваться и о чем-то спорить. Некоторые подошли к Нукуале, и между ними завязался жаркий спор на языке, который Ферил понимала лишь отчасти, однако Беседующая-с-Морем быстро остановила пререкания.

— Корона для нас священна, — сказала она, повернувшись к Ферил. — Она принадлежит Димернести. Это часть нашего наследия. Она неотделима от наших жизней.

— Но не будет никаких Димернести, если драконы победят и Такхизис вернется! — крикнула Ферил в отчаянии.

— Я обдумаю твои слова и слова моих людей. Ты останешься здесь в качестве нашей гостьи, эльфийка с поверхности. Утром ты узнаешь мой ответ.

— Мне это не очень нравится. — Риг смотрел в подзорную трубу на мерцающую дорожку света на воде, розовой от заходящего солнца. — Она давно должна была вернуться. Уже прошло три дня.

Дамон перегнулся через фальшборт и пристально посмотрел вдаль, остановив взгляд на каком-то возвышении:

— Нам нужно дождаться ее.

— Я не собираюсь сниматься с якоря… пока, — ответил мореход. — Не думай, что я брошу ее в беде, если, конечно, она еще жива. Она мой друг, а от друзей я не отказываюсь. Но ожидание тоже не для меня. Если бы Палин сегодня вечером связался с Ашей, стало бы понятно, сколько еще нам нужно оставаться здесь. — Он сунул Дамону подзорную трубу. — Я собираюсь разбудить Фиону, а кто-нибудь пусть приготовит завтрак. Что-нибудь съедобное. Что-нибудь получше, чем то, что сделала Блистер вчера вечером.

Мер-Крел передал подзорную трубу Дамону, и тот продолжил вглядываться в водную гладь.

— Все еще рассматриваешь скипетр? — спросила Блистер у Аши, сидевшей на бухте каната. — Конечно, он очень красивый. И очень дорогой. Еще бы, столько драгоценных камней. Но я бы устала смотреть на одну и ту же вещь так долго. Конечно, если только смотреть больше не на что. Кругом одна вода. Много воды. Но ты можешь посчитать, сколько деревянных панелей в каюте капитана. Правда, я уже сделала это. Может быть, мы…

— Доброе утро, Блистер!

— И тебе доброе, Джаспер. — Кендерша переключила внимание на гнома. — Аша снова рассматривает скипетр.

— Я вижу.

— Она все еще пытается что-то вспомнить.

— Думаю, я нашел способ, как помочь ей сделать это.

Кендерша вытаращила глаза от удивления:

— Да? Какой?

Гном принюхался:

— М-м-м. Завтрак. Риг и Фиона на камбузе готовят что-то вкусненькое.

Кендерша помчалась к лестнице.

— Я же сказала Ригу, что сама буду готовить завтрак! Я собиралась сообразить что-нибудь из той синей муки, которую нашла вчера вечером!

— Что ты имел в виду? — спросила Аша гнома.

— То, о чем нужно было бы подумать давным-давно, если только эта мысль верна. Помнишь, когда мы были в Ак-Кхурмане, я, м-м… заставил шпиона быть несговорчивей? Это заклинание можно использовать и для тебя.

Глаза Аши заискрились:

— Пожалуйста, Джаспер. Попробуй. Помоги мне вспомнить.

Гном сосредоточился в поисках волшебной искры и стал терпеливо разжигать магический огонь. «Чем скорее я справлюсь с этим, — сказал он себе, — тем скорее вернусь на нижнюю палубу. Там нет блеска проклятых волн, и желудок не будет подкатывать к горлу». Джаспер положил крепкую руку на тонкую руку Аши и посмотрел в ее золотые глаза.

— Друг, — начал гном.

— Друг, — услышала Аша свой ответ. Она закрыла глаза, и синева Южного Куранского океана исчезла. Все вокруг стало зеленым.

Аша видела, как уходит Палин, как лес поглощает его, Ферил и Джаспера. Мир перед глазами женщины стал зеленым, и она почувствовала себя одиноко и растерянно. Происходящее пугало ее. Какое-то время Аша слышала лишь взволнованный стук своего сердца. Потом к его биению присоединилось мягкое шуршание листьев на легком ветру.

Наконец к ней вернулись и другие звуки: пение птиц на высоких ивах, шуршание в траве и ветвях енотов, бурундуков, белок. Аша прислонилась к толстому стволу высокого дерева и постаралась расслабиться под звуки тропического леса. При других обстоятельствах или если бы муж был рядом, она наслаждалась бы окружающей красотой. Но сейчас Аша чувствовала себя неловко, будто грубо, без приглашения вторглась в эльфийский лес. Она невольно вздрагивала от любого звука.

Снова, как это произошло тогда, между деревьями показалась квалинестийка. Снова Аша услышала свое имя, словно оно было заклинанием. Все запахи, звуки были настолько реальными, будто она снова оказалась в лесу Квалинести.