Он прошел по течению реки довольно далеко, пока отыскал подходящее для купания место. Торопливо скинув кожаный мундир и белье, Герард бросился в воду.

Вода была холодной, и у Герарда перехватило дыхание. Он не был хорошим пловцом и старался держаться подальше от быстрины. Он принялся с удовольствием плескаться, чувствуя себя, пусть на короткое время, совершенно свободным — и от своих страхов, и от тревоги за других, и от выполнения чьих-либо приказаний. На несколько минут он снова стал мальчишкой.

Герард попытался голыми руками поймать рыбу, а когда это не удалось, принялся плавать по-собачьи под прибрежными ивами. Потом перевернулся на спину и, закинув руки за голову, замер, наслаждаясь покоем и теплым светом солнечных лучей. Полежав так некоторое время, он начал изо всех сил соскребать с себя грязь и оттирать ее пучками травы, с тоской вспоминая о дорогом туалетном мыле, которого было в избытке в ванной комнате его матери.

Шрамы его слегка воспалились. В Квалинести он смазывал их бальзамом, который дала ему королева-мать. Увидев в воде свое отражение, Герард стал гримасничать и строить рожи, потом, проведя рукой по подбородку и почувствовав щетину, решил побриться. Его борода была не такой желтой, как волосы, а гораздо темнее, но она тоже не украшала его физиономии — клочковатая, пегая, напоминавшая кустики какого-то гадкого растения.

Герард повернул к берегу и побрел по воде к месту, где оставил мундир и дорожный мешок, в котором лежал нож. Но тут внезапная вспышка света, вызванная отражением солнца от начищенной металлической поверхности, едва не ослепила его. Подняв глаза, Герард увидел стоящего на берегу Соламнийского Рыцаря.

На соламнийце был кожаный плотный защитный жилет и короткий, до колен, колет с поясом на талии. Полушлем без забрала ослепительно блестел на солнце. Красная лента плюмажем трепетала на шлеме, а жилет украшало изображение алой розы. Длинный лук, перекинутый через плечо, говорил о том, что рыцарь возвращается с охоты. Через седло стоявшего рядом мула была перекинута оленья туша. Конь рыцаря тоже находился неподалеку и, опустив голову, мирно пощипывал траву.

Герард мысленно проклинал себя за то, что утратил бдительность. Меж тем незнакомец придавил сапогом его амуницию. Рукой в перчатке рыцарь сжимал меч, а другой держал моток веревки. Лица его не было видно, но оно, несомненно, имело суровое и торжествующее выражение.

Герард замешкался на середине реки. Нагишом он чувствовал себя рыбой, вытащенной из воды.

— Вы мой пленник, — произнес соламниец на Общем. — Поднимите руки и медленно выходите на берег.

Смущению Герарда не было предела. Голос, который он услышал, без сомнения, принадлежал женщине. Когда она чуть обернулась, Герард увидел у нее на спине две толстые длинные косы. Черные и блестящие.

От ужаса Герарда бросило в такой жар, что, казалось, вода в реке сейчас закипит.

— Леди рыцарь, — он с трудом обрел способность говорить, — я готов признать себя вашим пленником и повиноваться вашему приказу, но, видите ли, я… как бы вам сказать… я не одет. Необычные обстоятельства…

— Об одном из ваших обстоятельств я уже догадалась, — усмехнулась леди. — Выходите из воды.

У Герарда мелькнула мысль броситься вплавь к другому берегу, но он сразу понял, что не справится с глубиной и быстрым течением. Воображение услужливо подсказало ему чудную картинку, как он, захлебываясь, зовет на помощь, теряя остатки достоинства в глазах этой женщины.

— Смею надеяться, что вы отвернетесь и позволите мне одеться не под вашим присмотром? — сердито спросил он.

— Чтобы вы напали на меня сзади? — рассмеялась леди. — Слушайте, нераканец, вы, бесстыдный убийца и мучитель невинных, грабитель, поджигатель и насильник… Не прикидывайтесь этакой невинной лилией. — Довольная собственной шуткой, она коснулась носком сапога кожаного мундира Герарда, на котором были изображены лилия и череп — эмблема Неракских Рыцарей. — И чтобы закрыть эту тему, — продолжала леди, — сообщу вам, что я уже двенадцать лет состою в рядах Соламнийского Рыцарства и не раз бывала и на ристалищах, и на полях сражений. И мне приходилось видеть мужчин не только раздетых, но и выпотрошенных. Каким сейчас окажетесь и вы, если не подчинитесь моему приказу. — Она угрожающе подняла меч. — Или вы выходите на берег, или я войду в воду и зарублю вас.

Герарду оставалось только зашлепать к берегу. Его разбирала злость. Он хотел поскорее оказаться на берегу и предъявить леди послание Гилтаса, адресованное Совету Рыцарей. И пусть оно докажет этой любительнице шуток, что перед нею настоящий соламниец, прибывший с чрезвычайной миссией и, возможно, более высокого ранга, чем она.

Женщина внимательно следила за каждым его шагом, с ее лица не сходило веселье. Ничего удивительного, Герард сам чувствовал, как он смешон, — посиневший и дрожавший от холода, покрытый гусиной кожей. Выбравшись на берег, он потянулся за одеждой. Леди по-прежнему держала наготове меч.

Герард натянул кожаные бриджи. Женщина кончиком меча подцепила мундир и перекинула его рыцарю.

— Надень-ка это, а то обгоришь на солнце, — проворковала она. — Как проходил полет, удачно?

Сердце Герарда ушло в пятки, но он решил продолжать игру.

— Какой полет? — спросил он, удивленно вскинув брови. — Я не понимаю, о чем вы. Я пешком пришел сюда, на речку…

— Брось, нераканец. Я видела синего дракона. Видела, как он приземлился. И когда я пошла по его следам, то нашла пещеру, где он спрятался. Потом выследила тебя. — Она с интересом смотрела на него, не опуская угрожающе поднятого меча и чуть помахивая концом веревки. — Что ты задумал, нераканец? Собираешься что-нибудь выведать у нас? Притворился деревенским парнем, который пришел в город повеселиться? Тебе можно не притворяться, ты и в самом деле деревенщина.

— Ничего я не выведывал, — процедил Герард сквозь зубы. — Знаю, что вы не поверите мне, но я не нераканец. Я такой же соламниец, как и вы…

— О, неплохая сказочка! — расхохоталась женщина. — Синий соламниец на синем драконе! — И тут же ловко накинула петлю ему на шею. — Не пугайся так сильно, нераканец. Я не собираюсь повесить тебя прямо здесь. Я отведу тебя в Солант, чтобы ты плел там свои сказки перед восхищенной публикой. А то у нашего экзекутора что-то плохое настроение последние несколько дней. Твое появление его развеселит, я не сомневаюсь.

Леди дернула веревку, Герард судорожно схватился за нее, чтобы не задохнуться.

— Прибудешь ли ты туда живым, полумёртвым или мертвым, зависит только от тебя.

— Я сейчас докажу вам, — прохрипел рыцарь. — Дайте мне открыть мой походный мешок и…

Он в тревоге огляделся. Мешка не было.

И тут он вспомнил, что оставил мешок вместе с седлом в пещере, где отдыхал Рейзор.

Герард в отчаянии понурил голову. Возмущение переполняло его сердце, а комок в горле не давал дышать. Герард посмотрел в лицо женщине. «Какого интересного цвета у нее глаза, — неожиданно подумал он. — Такие ярко-зеленые, как листва деревьев».

— Я клянусь вам, леди, — решительно заговорил он, — клянусь своей рыцарской честью, что я действительно Соламнийский Рыцарь. Мое имя Герард Ут-Мондар. Наш гарнизон расквартирован в Утехе, и я — один из почетных стражей Усыпальницы Ушедших Героев. К сожалению, я сейчас не могу предъявить вам никаких доказательств этого, но мой отец хорошо известен среди рыцарей. Меня послали сюда с важным и спешным посланием к Совету Рыцарей. В моем походном мешке лежит письмо от Гилтаса, короля эльфов и…

— А, понимаю, — подхватила леди. — В таком случае у меня есть письмо от Мюльберри Миклбаш, королевы кендеров. И где этот твой мешок с таким важным посланием?

Герард что-то невнятно пробормотал, не поднимая головы от стыда.

— Мне не понять, что ты там бормочешь, нераканец.

— Я сказал… мой мешок приторочен к седлу дракона, — уныло проговорил Герард. — Я мог бы сходить за ним. Даю слово, что вернусь и добровольно последую за вами.