— Палин, ты твердишь об изменении прошлого, — упорно стояла на своем Йенна, — но мы понятия не имеем о том, как это может повлиять на настоящее, на тех, кто живет сейчас, в наше время.

— Я понимаю, — после краткого раздумья признал Палин. — Понимаю. Я вернусь и обо всем расскажу. Но мы должны быть готовыми к тому, что после этого придется действовать очень быстро.

— Так и будет. Как долго ты предполагаешь отсутствовать?

— Тас говорит, что сотни дней протекут там за каждую секунду, которая пройдет для вас. Я полагаю, что мне не потребуется больше часа или двух по нашему времени.

— В таком случае удачи тебе, — спокойно сказала Йенна. — Кендер, поди-ка сюда и стань около меня.

Палин взял в руки устройство и вышел на середину кухни. Драгоценные камни сверкали и переливались в солнечном свете.

Он закрыл глаза. Долгие минуты стоял он неподвижно, погрузившись в свои думы и сосредоточиваясь. Руки его бережно держали инструмент. Он чувствовал, как магия проникает в него, и с восторгом отдался этому чувству. Оно ласкало и нежило его, темные, безрадостные годы исчезли, как отхлынувшие волны, оставив берег памяти чистым и гладким. Палин на мгновение снова стал молодым, полным надежд и обещаний. Глаза его увлажнились.

— Держа устройство в руке, я повторяю первую строку, повернув при этом его лицевую сторону к себе. — И Палин стал нараспев читать первую строку заклинания: «Твое время — это твоя собственность». — И затем, действуя, как его научил Тассельхоф, выдвинул к себе лицевую грань инструмента. — Затем, читая следующий стих, я передвигаю ее справа налево. — Он повернул переднюю грань влево, нараспев декламируя: «Сквозь него ты идешь». — При чтении третьей строки задняя крышка инструмента распадается на две сферы, соединенные стержнем: «Его течение ты видишь».

Палин посмотрел на артефакт, который держал в руке, и улыбнулся от удовольствия, видя, что тот работает. В руках его была уже не гладкая драгоценность в форме яйца, но что-то отдаленно напоминавшее скипетр.

— При четвертой строке поверни его верхнюю часть по часовой стрелке, и упадет с него цепь. — Палин повторил четвертую строку: «Вихрем времени сквозь вечность».

Цепь в самом деле упала, как и предупреждал Тас. Сердце мага забилось от волнения и счастья. Заклятие работало.

— Пятый стих предупреждает меня, что требуется проверить, не попала ли цепь в механизм. При чтении шестой строки мне нужно взять инструмент за обе сферы и повернуть их на себя, а затем продекламировать седьмую строку. Цепь при этом должна намотаться на тело устройства. Потом мне следует поднять его над головой, повторяя последнюю строку, и ясно представить себе то место и то время, куда я хочу попасть.

Палин глубоко вдохнул, манипулируя устройством, как ему было сказано. Он стал повторять остальные строки заклинания: «Преград нет его потоку. Крепко держи его начала и концы. Соедини их своей рукой. Все, что утрачено, будет возвращено. Предназначенное тебе свершится».

Он поднял инструмент над головой и постарался вызвать и удержать перед своим мысленным взором времена Войны с Хаосом и собственное участие в ней. Свое и Тассельхофа. Закрыв глаза, Палин сосредоточился на этом видении и отдался во власть магии. Во власть своей единственной любви. Она оказалась верной ему.

Пол взмыл кверху и повис в воздухе. Потолок скользнул под него, блюда на полках расплавились и потекли вниз по стенам. Стены, в свою очередь, слились с полом и потолком, образовав огромную спираль, которая затем гигантским волчком поглотила весь дом и лес рядом с ним. Деревья и трава кружились рядом с Палином, позже к ним присоединилось голубое небо, и шар, в центре которого стоял маг, стал вращаться все быстрее и быстрее.

Ноги мага оторвались от пола, и он повис в самом центре вихря, сравнительного калейдоскопа людей, мест и событий. Он увидел, как промелькнули Тас и Йенна, потом их лица превратились в мутные бледные пятна, и вот они исчезли. Он двигался очень медленно, а люди вокруг него, наоборот, очень быстро. Но, возможно, это он с огромной скоростью пролетал мимо них, а они двигались по кругу так медленно, как будто шли под водой.

Он видел горы и леса, деревни и города. Потом он увидел океан и бороздившие его огромные корабли, и все это было вовлечено в тот огромный шар, в центре которого медленно скользил он.

Спираль стала снижаться и замедлять вращение… Он начал видеть все вокруг более отчетливо…

И тут он увидел Хаоса, Отца Всего и Ничего, ужасного гиганта с пылающей бородой и волосами, который возвышался над самой высокой из гор. Головой он касался Вечности, а ногами попирал глубочайшие области Бездны. Хаос как раз топнул ногой о землю, чтобы раздавить Тассельхофа, но сила этого смертоносного удара обратилась против него самого, так как Аша поймала каплю крови Хаоса в его собственный талисман и изгнала его. Кружение продолжалось, унося Палина все дальше и дальше в прошлое, в тот момент, когда…

Темнота. Полнейший мрак. Тьма настолько глубокая и огромная, что Палин с испугом подумал, будто он ослеп. Но потом заметил, что позади него что-то светится.

Он посмотрел назад — и увидел пламя, посмотрел вперед — и увидел непроглядную тьму. Словно он смотрел в Ничто.

Охваченный паникой, он снова зажмурил глаза.

— Верни меня в прошлое! В то время, когда еще не началась Война с Хаосом! — Страх душил его. — Назад, в мое детство! В детство моего отца! Назад, в Истар! К Королю-Жрецу! К Хуме! Назад… назад… назад…

Он распахнул глаза.

Тьма, пустота. Ничто.

Он сделал шаг и понял, что шагнул слишком далеко. Шагнул в пропасть.

Он закричал, но ничто не нарушило мрачной тишины. Бушующий вихрь времени сорвал с его губ еще неродившийся звук. На Палина обрушилось такое же гадкое чувство безудержного падения, какое иногда рождается в снах. Желудок поднялся к горлу. Холодный пот заливал его тело. Он отчаянно старался проснуться, но вдруг с ужасом понял, что это ему никогда не удастся.

Страх парализовал и душил его. Он падал, и падал, и вновь продолжал падать. Бесконечное падение в черный колодец времени.

Необитаемый черный колодец времени.

Будучи именно тем, кто совершил путешествие во времени с помощью магического устройства, Тассельхоф сам не видел того, что происходило с ним в это время. Об этом кендер не переставал сожалеть и однажды даже хотел вернуться в прошлое, чтобы подглядеть за тем, как он возвращается в прошлое, но из этого ничего не вышло. Поэтому сейчас он был невероятно счастлив наблюдать за действиями Палина. А когда тот вдруг взял да исчез, Тас пришел в настоящий восторг.

Это, конечно, было расчудесно, жаль только, что длилось всего несколько мгновений. Теперь Палина не было с ними, и кендер с Йенной остались одни на кухне домика Маджере.

— Мы не взорвались, — радостно заявил Тас.

— Нет, не взорвались, — подтвердила Йенна. — Ты разочарован?

— Самую чуточку. Я никогда не видел настоящего взрыва, кроме того раза, когда Фисбен хотел вскипятить воду, чтобы сварить себе яйцо. Кстати, ты не хочешь что-нибудь поесть, пока мы будем ждать? Я могу приготовить овсяных хлопьев. — В отсутствие Аши и Палина Тас чувствовал себя здесь кем-то вроде хозяина.

— Благодарю, — ответила Йенна и, взглянув на застывшие хлопья, оставшиеся в миске, скорчила легкую гримаску. — Благодарю, не хочу. Может, ты отыщешь немного бренди? Я выпила бы глоток…

В это мгновение в комнате материализовался Палин. С лицом пепельного цвета, со взъерошенными волосами, он едва удерживал в руке магическое устройство — настолько сильная дрожь его колотила.

— Палин! — вскрикнула Йенна, вскакивая со стула. — Ты не пострадал?

В полном беспамятстве он смотрел на нее, явно не узнавая. Потом сильная дрожь пробежала по его телу, и он издал захлебывающийся вздох облегчения. Он так шатался, что едва мог стоять, руки висели плетьми. Внезапно магический артефакт упал на пол и покатился к камину, сверкая гранеными камнями. Тас кинулся вслед и еле успел схватить его около самого огня.