Колонисты не колебались:

— Ты избран Богом, Фарос. Кондор прикрывает тебе спину. Мы не забыли верности ему и потому пойдем за Домом Келинов.

Старший купец немедленно поднял руку:

— Так же, как и мы!

Каперша хихикнула, но Фарос решил не акцентировать внимание на столь тонкой политике. Теперь абсолютное большинство командиров перешло на его сторону.

— Итак, решено. Фарос — наш лидер! — удовлетворенно объявил Ботанос.

Уже несколько колонистов и каперов издевались над «внезапно прозревшими» торговцами.

— Что нам делать, Фарос? Приказывай! — посмотрел предводителю в глаза старый капитан.

— Сначала определимся. Все суда, окружающие этот жалкий клочок суши, надёжны? Будут ли еще присоединившиеся?

— Есть еще корабли, — прогрохотал широкоплечий минотавр из независимых. Его огромная, отполированная до зеркального блеска секира покачивалась за спиной. — Они верят, что Нолхан сможет сотворить чудо.

Фарос повернулся к Тинзе:

— Нолхан прислушается к нам?

— У него есть сердце, — протянула бывший морской офицер, — но я думаю… Нет, Нолхан не переступит через себя.

— Тогда обойдемся тем, что имеем, — решил Фарос. — Поднимаем паруса завтра на рассвете.

— Завтра? — удивился такой срочности Напол.

— Большая часть имперских сил сейчас растянута в Куранском океане и Амбеоне. Если атаковать достаточно быстро, они не смогут полностью подготовиться к отпору. — Фарос расстелил большую карту Кровавого моря и части океана. В центре находились острова Митас и Котас, которые минотавр обвел пальцем, и колония Мито. — На все три эти точки необходимо напасть одновременно. Торот, величайший император, завоевавший множество земель, сказал однажды: «Кто владеет сердцем империи, тому подчиняется ее душа». Если все получится, Дом Дрока обречен, а с нашими воинами я в этом не сомневаюсь.

Все повстанцы удивленно посмотрели на Фароса.

— Если большинство легионов распылено к востоку и западу от сердца империи, — возразил минотавр с секирой, — то Защитники расположены на каждом острове.

— А если нам помогут местные жители, недовольные нынешними порядками?

Минотавры задумались — было много Защитников, много истинно верующих Предшественников… но основная масса народа никому не верила. А недовольство среди минотавров росло с каждым месяцем. Это кровавый план… но он может удаться.

— А как насчет Храма? — поинтересовался Напол. — Ты же говоришь, что за жрецами стоит ужасный Моргион?

— Этот смердящий труп, узнает, как заплывать в воды Бога-кондора! — вскочила одноглазая каперша. — Саргас использует его как приманку для ловли кракенов, если те соблазнятся такой жалкой наживкой!

Все расхохотались над удачной шуткой. Сам Фарос ничего не сказал о Саргоннасе, хотя не думал, что Бог следит за ним или ему есть дело до судьбы мятежников.

Эс-Келин продолжил изложение плана атаки, не скрывая деталей. Он знал, что Нефера может подслушивать через шпионов-призраков. Пусть шлет весть Арднору. Пусть использует свою темную магию. Лучше повстанцы умрут в открытом бою, чем их выловят, как крыс, поодиночке.

Через несколько часов Фарос, наконец, замолчал и начал выслушивать предложения от других командиров. Он видел слишком много смертей, чтобы не прислушиваться к ценным советам, но всегда оставлял окончательное решение за собой.

Все разошлись, спеша к своим экипажам, а рядом с Фаросом остался лишь верный Ботанос.

— Вернемся на корабль?

— Иди, заверши приготовления, а мне хочется остаться одному и подумать…

— Как скажешь… — Огромный моряк протиснулся наружу из пещеры.

Фарос смотрел на карту, блуждая взглядом по побережью Ансалона, и думал о Великом Лорде Голгрине и леди Мариции. Однажды он разберется с ними! Глаза минотавра нашли зону ответственности Восточного флота. Здесь Нолхан вступит в смертельный бой… и если победит — усилит раскол среди повстанцев. Если бы он только знал, что случилось…

«Правда может стать известной…»

Фарос огляделся, готовясь к бою, но рядом не было темного фантома Неферы.

«Ты всегда имеешь меня в своем распоряжении…»

Он воззрился на меч.

«Воспользуйся моими возможностями… и я покажу тебе правду…»

Охваченный странным предчувствием, Фарос вытащил клинок, скользнувший из ножен с тонким скрежетом.

«Битва… ты можешь увидеть… судьбу соперника…»

Фарос нахмурился:

— Нолхан? Ты можешь мне показать судьбу Нолхана?

«То, что случается и случится. То, что случилось, не может быть изменено…»

— Тогда показывай!

Он взмахнул рукой, очерчивая мечом круг перед собой. Воздух задрожал, и сквозь мерцание до Фароса донеслись крики и звон оружия. Он наклонился вперед… и тут, без предупреждения, круг окутал его.

Штормовые облака во вспышках молний неслись по небу. Палуба под ногами Фароса качалась, со всех сторон ревели стены огня. Одни минотавры пытались потушить пламя, другие размахивали оружием. Море вокруг корабля было заполнено судами, некоторые уже горели, на других кипела жаркая схватка.

— Они уже рядом! — проревел кто-то. — Приготовиться отражать атаку!

Деревянный корпус застонал, когда в него врезался нос имперского боевого корабля. Абордажные крючья взвились в воздух, связывая корабли намертво. Зашипели стрелы — повстанцы превосходили имперцев по количеству лучников почти в два раза. Раздались крики раненых — под ноги Фаросу упал минотавр с арбалетным болтом в глазу.

— Берегись! — раздался истошный крик.

Огромные копья имперских баллист в щепки пробили правый борт, разрушив часть палубы.

— К бортам! — неожиданно для себя закричал Фарос. — Встретьте их у планшира, не дайте легионерам высыпать на палубу!

Множество воинов кинулось туда, и Эс-Келин последовал за ними — он понял, что видит происходящее через тело другого минотавра, скорее всего капитана.

Теперь уже больше двух дюжин абордажных крюков вонзилось в дерево палубы. Первые легионеры пали под секирами мятежников, но длинные копья и арбалетные стрелы отбросили контратакующих.

Теперь уже на борту имперцев запела труба — и дружные ряды легионеров прыгнули на палубу. Первые умерли быстро, еще несколько провалилось между качающимися бортами, остальные хлынули по палубе.

— Остановите их! — крикнул Фарос.

Полдюжины лучников дали залп, уложив трех противников, но копья позволяли легионерам беспрепятственно занимать плацдарм и закрепляться на палубе. Теперь уже секиры встретились с секирами, мечи впились в плот и напились крови.

— Мачта падает! — заорали справа.

Горящие снасти посыпались сверху, сама мачта прокатилась по палубе. Фарос рванулся назад, но острый зубчатый осколок реи пробил ему левое плечо. Кровь залила серо-коричневый или серебристый мех…

Серебряный с коричневым.

Нолхан!

Фарос наблюдал битву глазами Нолхана.

Над ним склонился коренастый минотавр:

— Лодка готова, мы отнесем тебя на борт!

— Где капитан? — Фарос ощутил удушье.

— Мертв, накрыло первым залпом с баллисты… Милорд, твоя рана… Колыбель Зебоим!

Теперь лидер мятежников узнал и голос Нолхана:

— Помоги перевязать плечо, а потом уходите! Я задержу их сколько возможно, у вас будет время спастись!

— Ты не должен оставаться!

Фарос, он же Нолхан, схватил коренастого за горло:

— Делай, что приказано! Доберись до…

Внезапно заметив приближающегося морского легионера, он оттолкнул собеседника в сторону и дернулся, избегая удара секирой, но застонал от боли. И тут коренастый минотавр бросился на имперца, пытаясь выкрутить у того оружие.

Фарос-Нолхан вскочил на ноги и сделал выпад, но дерущиеся двигались слишком быстро, поэтому клинок вошел в спину спасителя Нолхана. С удивленным ворчанием минотавр осел на палубу.

Нолхан-Фарос, ошеломленный ошибкой, потянулся вытащить лезвие, но слишком медленно. Секира другого легионера разрубила ему голову… Мир превратился в смесь горячей крови и бесконечной муки, в ушах перемещались разные звуки… Фарос-Нолхан попытался схватиться за воздух и рухнул во тьму вечного забвения…